Дороги Мертвых
Шрифт:
Тем временем Граф и Графиня Уайткрест пили кляву на террасе, глядя на южное побережье Драгейры; вид, запах и звуки моря наполняли их души печалью. Кааврен никак не мог оторвать взгляд от красноватых волн.
— Милорд, — сказала графиня, — Что вы там хотите найти?
— Корабли, миледи, из дальних стран.
— Придет день и вы увидите их, — сказала она.
После этого они молчали добрую часть часа. Наконец заговорил Кааврен, очень тихо, — Мне кажется, что я все-таки сделал что-то хорошее.
— Вы говорите о Принцессе Лудин?
— Точно.
— Да,
— Ничего особенного, — ответил Кааврен. — Только то, что в данном случае я, кажется, послужил орудием богов.
— И вы рады?
— Я чувствую, что в некоторой степени бремя, лежащее на мне, уменьшилось.
— Тогда и я рада.
Кааврен быстро взглянул на нее, — Это не так легко, дорогая…
— Не будем говорить об этом. Намного лучше глядеть на океан-море и думать о далеких берегах.
— Да, давайте сделаем именно это.
И они так и делали, пока Даро не пришлось уйти, чтобы заняться делами поместья Уайткрест. А Кааврен сидел на том же кресле вплоть до второго часа после полудня, когда к нему присоединился Виконт, который почтительно приветствовал его и, по знаку Кааврена, сел рядом с ним.
— Ты готов уехать завтра утром? — спросил Кааврен.
— Да, сэр, готов.
— Как ты собираешься ехать?
— Сэр, я беру мою лошадь и, с вашего разрешения, мы нагрузим припасы на чалого мерина, который достаточно велик и силен, так что может нести еще и слугу, если вы, не считаете, что нам надо взять мула. Тем не менее я хочу взять как можно меньший груз, чтобы путешествовать как можно быстрее.
— Нет, нет, сынок. Я полностью поддерживаю твой план.
— Тогда я все это и сделаю.
— И вы собираетесь уехать, рано, не правда ли?
— До рассвета.
— То есть до того, как я и Графиня встанем.
— Это как раз мое намерение, сэр, так как я знаю, что вы как-то сказали, что раннее начало в первый день пути исключительно важно для длинного путешествия, а я всегда принимаю ваши слова близко к сердцу.
— Очень хорошо, Виконт. И вы пришли спросить, нет ли у меня еще слов, то есть каких-нибудь советов до того, как вы уедете?
— В точности.
— Я благодарю тебя, что эта мысль пришла тебе в голову. Но, тем не менее, мне нечего добавить, так как я учил тебя всему, чему мог, словами, потому что, к сожалению, не мог подать тебе пример, и то, чему ты научился, должно помочь тебе самым лучшим образом. А что с твоими друзьями?
— Я напишу им вечером.
— Очень хорошо. Важно, чтобы мы не пренебрегали нашими друзьями, ибо они наш якорь, и добрый друг сможет удержать тебя в любой шторм, при условии, что мы сами не перережем трос. — Он улыбнулся. — Ты заметил, что жизнь около моря повлияла на мою речь?
— У вас, сэр, ведь было хорошие друзья, не правда ли?
— Да, действительно. Но после катастрофы расстояния стали намного больше, а у нас теперь нет почты, так что можно не знать, что происходит с твоими старыми друзьями, даже если один из них — Сетра Лавоуд.
— Кстати, сэр.
— Ну?
— Как
— Очень вероятно. И если это произойдет, не забудь передать ей мои самые почтительные приветствия.
— Я обязательно сделаю это, сэр.
Какое время они оба молчали, но потом виконт сказал, — Милорд?
— Да, Виконт?
— Вы бы хотели сами поехать, вместо меня?
Кааврен вздохнул. — Увы, я не в состоянии ехать. Виконт, я могу, возможно, поднять мой старый меч, но не в состоянии отразить любой удар. А мои старые кости не разрешают мне сидеть на лошади больше, чем несколько часов. И если эта миссия именно то, что я о ней думаю, тут требуется кто-то, кто…
— Да сэр? Требуется кто-то кто?
Кааврен покачал головой. — Нет, ты должен идти вперед и сделать то, что должен сделать. Вот и все.
— Да сэр. Я не разочарую вас.
— Да, Виконт, я уверен, что не разочаруешь. И ты, конечно, попрощаешься с Графиней, прежде чем уехать?
— Я пойду в ее комнату немедленно после того, как выйду от вас, сэр.
— Хорошо. — Они еще какое время сидели, не произнося ни единого слова; потом Кааврен сказал, — Что ты думаешь о твоем лакее?
— Он нравится мне, сэр, так как не обделен мужеством, а его разговор забавляет меня.
— Не может быть ничего лучше. Ты знаешь, лакей, иногда, может быть почти другом, и я должен сказать тебе, что именно так получилось с моей старой служанкой, Сахри, и я надеюсь, что она счастлива со своим товарищем, чье имя Мика, который служил моему старому другу, Тазендре, о которой я так много рассказывал тебе.
— Я всегда буду заботиться о Ларе, сэр.
Кааврен кивнул, и, с усилием, встал. Пиро сделал то же самое. — Подойди, Виконт, обними меня, а потом иди и попрощайся с твоей матерью.
— Охотно, сэр, — сказал юноша, и обнял своего отца с энтузиазмом и любовью, после чего, с последним нежным поклоном, вернулся в замок. Кааврен, со своей стороны, опять уселся и продолжал глядеть на океан, чтобы никто не мог видеть слезу, заблестевшую в его глазах.
Одиннадцатая Глава
Как на герцога Гальстэна, которого читатель возможно помнит как Пэла, были возложены новые обязанности, и некоторые размышления по поводу того, с чем они были связаны и какие последствия этого можно ожидать
Если бы ранним утром следующего дня кто-нибудь смог оглядеть все обширное пространство, которое когда-то было Империей, он, безусловно, заметил бы, что не происходит ничего, достойного упоминания. Будьте уверены, западная половина была все еще во власти самой темной ночи, но даже в той части, на которую мы обратим наше внимание, то есть в поместье Уайткрест в Адриланке, нельзя было рассмотреть почти ничего за исключением следующего: три смутных силуэта, то есть Пиро, Китраан и Лар, пошли в конюшню, проверили свои запасы и снаряжение, как следует укрепили их на вьючной лошади, вскочили на своих животных и медленно поехали на восток.