Дороги Нестора Махно
Шрифт:
После того, как в районе Тимошевки и Веселого было расстреляно 700 махновцев, прорвавшихся из Крыма под видом красноармейской дивизии и около 1 000 было отогнано до Б. Токмака и там частью уничтожены, частью рассеяны, отдельные спасшиеся бандиты укрылись на хуторах и притаились. Они бродят между селами и хуторами, но вооруженных налетов не совершают. Стычки с красноармейскими частями носят для них оборонительный характер...» [1058] .
Что касается Крымской группы, то нехватка корма лошадям и переутомление бойцов, прошедших с боями за 5 дней около 300 верст, привели к тому, что группа к серьезному, маневренному бою была не способна.
1058
Под
На шум боя со всех сторон, перенасыщенного войсками противника, спешили красные войска: 4-й Кавдивизии 1-й Конармии, Сводной дивизии курсантов, 2-й Дондивизии, 42-й дивизии и другие.
Махновцы устали и лениво поворачивались в бою под Тимошевкой.
У красных был громадный перевес сил и отдохнувшие воинские части, их не остановил даже пулеметный огонь обороняющихся.
Потеряв командование, бежавшее впереди, остатки группы на совершенно изморенных лошадях пробивались в разные стороны, используя тактику рассредоточения и деления на мелкие отряды.
К началу боевых действий против красных во главе всей махновской организации стоял Совет Революционных Повстанцев Украины. С лета 1920 года в него вошли: Махно, Белаш, Куриленко, Каретников, Калашников, затем екатеринославский анархист Марин и секретарь П. Рыбин. Председателем Совета был Н. Махно, товарищем председателя — В. Белаш.
Совет являлся высшим руководящим органом в военном и политическом отношениях. Он имел три отдела: 1-й — оперативный, 2-й — организационный, 3-й — культурно-просветительный.
Совету, или вернее его оперативному отделу, подчинялись все штабы: штарм и штаполка, все крупные операции, налеты, рейды задумывались оперативным отделом Совета, который состоял из В. Белаша и Н. Махно. Оперативный отдел Совета основывался на агентурных данных, поступающих от сочувствующего нам местного крестьянства, а также на показаниях пленных красноармейцев и перебежчиков, относительно сил, состава и расположения красных частей, разрабатывал различные тактические операции, сообразно с обстановкой.
Хотя оперативный отдел являлся частью Совета, он фактически был совершенно независимым от остального состава Совета, так как проводил все операции совершенно самостоятельно и не выносил свои планы на пленум Совета, как это делали отделы: организационный и культурно-просветительный.
Оперативный отдел Совета свои планы передавал, соблюдая централизацию, штарму, который в свою очередь давал дальнейшие указания и распоряжения штабам групп. Последние отдавали соответствующие приказания штабам полков. Но такой порядок практиковался только во время стратегических операций, которые не сопровождались боями, то есть во время передвижений и перемещений из одного района в другой. Во время же боев и столкновений картина резко изменялась.
Совет или штарм всегда выделяли уполномоченного, которому поручалось ведение операций по выработанному плану, с подчинением ему всех сил Повстанческой Армии. Уполномоченный действовал, сообразуясь с внешними объективными условиями, на свой страх и риск. В большинстве случаев уполномоченным был сам Махно, иногда Белаш или Петренко.
В организационный отдел были избраны тт. Куриленко и Каретников. Функции этого отдела были следующие: отдел на заседании с участием оперотдела по времени вырабатывал штат групп, полков, рот, эскадронов и взводов, а также был контролером в армии в административно-хозяйственном отношении. Выработанный штат и план внутренней организации армии организационным отделом выносился на обсуждение пленума Совета, после чего всесторонне обсуждался и утверждался заседанием Совета. Организационный отдел после утверждения планов Советом издавал письменное распоряжение штарму, и последний в своих приказах осведомлял полки.
После отдачи распоряжения по частям организационный отдел имел право в любое время контролировать все штабы и части армии, за невыполнение отданных распоряжений привлекать к ответственности по своему усмотрению, как-то: выговор, смещение на низшую должность и т. п. Кроме того, организационному отделу подчинялась комиссия противомахновских дел, председателем которой был Василевский.
В задачу этой комиссии входило: по справедливости вести дела следствия и карать лиц другого лагеря, то есть антимахновцев. Все взятые в плен красноармейцы и командиры должны были пройти через эту комиссию, работавшую в тесном контакте с членами культпросвета.
Культурно-просветительный отдел Совета был совершенно самостоятельным в своих активных действиях. Члены этого отдела, или так называемые «духовные силы»старались как можно больше провести митингов, выпустить листовок, газет и т. п., придерживаясь анархических идей.
Председателем этого отдела был Марин, «набатовец», который работал в тесном контакте с другими отделами Совета. Все отделы имели свои штаты и сотрудников.
Штаб Повстанческой Армии состоял из: командарма Махно, наштарма — Белаша (он же начальник оперотдела Совета по выборам). Кроме того, были члены штарма: Шусь, Дерменжи, Данилов, Зверев, Фитц, Кузьменко (брат Галины Андреевны, жены Махно) и адъютант Клейман.
Штаб Азовской группы состоял из командира Вдовиченко, нач. штаба Миронова и трех членов штаба. В состав группы входили: 1 кавполк — 500 сабель, 1 пехотный полк — 400 штыков. При полках пулеметные команды по 12-13 пулеметов и одна 3-х дюймовая полубатарея. В группе был отдельный отряд в два полка пехоты, до 1 500 штыков и 1 кавполк — 400 сабель.
Штаб Крымской группы состоял из командира Марченко, нач. штаба Тарановского (впоследствии начштарма), члены: Филь и еще два человека. Кроме того, имелись территориальные части самообороны — это крестьяне, вооруженные винтовками и другим оружием, которые к рейдам не привлекались, а оставались в своих селах и деревнях, неся охрану своего района. Было множество самостоятельных отрядов махновской ориентации, о существовании которых мы только предполагали, но в данный период штаб повстанцев не ставил за цель создание крупных военных единиц.
Все это имелось на 25-е ноября — до начала военных действий.
Особых приемов борьбы в это время не было, придерживались старых. Охрана — высылка застав, дозор. Распоряжения исходили от дежурного по гарнизону. Кроме того, штарм имел свою армейскую конную разведку, которая по приказу штарма вела разведку по главным магистралям, откуда ожидался подход красных частей. Разведка ходила на 10-15 верст и собирала сведения от местных крестьян. На походе конная разведка шла впереди по назначенному в приказе маршруту и высылала передовой отряд в 1/8 своей численности, который в свою очередь делился на передовые и боковые дозоры. Боковые дозоры от дороги, по которой проходит армия, уходят на 4-5 верст, а ночью на 1–2 версты. Таким образом сведения дозоров и наблюдательных постов давали возможность, хотя и не полной, ориентировки. В бою охранение частей и обоза было разное. Во время боя вся дежурная разведка и контрразведка несли разведывательную службу, не вступая в бой, обеспечивая своими наблюдениями тыл и фланги обоза, высылая разведку на дальние горизонты и исполняя приказания штарма в этом направлении. Заставы по приказу штарма выставлялись самостоятельно каждой ночью, то есть полком в указанном штармом направлении, каждая застава имела своего начальника и его помощника, которые были в распоряжении дежурного по гарнизону и его двух помощников. Кроме того, в распоряжении дежурного по расположению поступала кавалерия дежурного полка, которую он, сообразуясь с постами, высылал по несколько кавалеристов (10–20 человек) в распоряжение каждого начальника заставы. Во время неожиданного подхода красных частей дежурный по расположению выходил на позицию со своей частью и задерживал наступление до подхода отдыхающих частей Армии.