Дороги вглубь
Шрифт:
После совещания к инженеру Катушкину подошел Панферыч.
– Товарищ Катушкин!
– проговорил он.
– Я хочу с вами посоветоваться. Мне Костя Уточкин поручил на сохранность собаку.
– Ну и что?
– удивленно спросил Катушкин.
– Исчезла! Словно под землю сгинула! Вот я и не знаю, докладывать об этом директору?
– Что значит собака, когда погибают люди!
– раздраженно произнес инженер.
– К директору с этим делом не обращайтесь. Выругает - и только.
Глава четвертая
Несколько часов подряд путешествовала машина по бесконечным подземным туннелям и гротам. Она то поднималась, то опускалась на значительную глубину. Там, где это было нужно, в ход пускались стальные резцы, и лодка вгрызалась в толщу камня, проделывая широкий проход.
Тщательно зарисовывал Толмазов ходы и соединения между ними, стараясь найти направление, в котором в конечном итоге уходит вода. Наконец решили остановить машину в довольно просторном гроте.
На исследование боковой галереи, примыкающей к гроту, отправились Толмазов и Костя в сопровождении собаки. Крымов остался у машины, чтобы произвести проверку механизмов.
Перед тем как углубиться в галерею, Костя остановился.
– Не кажется ли вам, что прожектор лодки светит неполным накалом? обратился он к профессору, указывая рукой на подземную машину, видневшуюся вдали.
– Похоже на то, - сказал Георгий Степанович.
– Впрочем, это может только казаться.
Они постояли несколько секунд, разглядывая пучок света, тянувшийся по подземелью, а затем углубились в узкий проход.
Вскоре они заметили впереди себя слабый голубой свет. Профессор и механик ускорили шаг. Через пять минут они вошли в небольшой грот и увидели перед собой сказочную картину: стены и потолок грота были изрезаны тонкими жилками, излучающими фосфоресцирующее сияние.
– Как красиво!
– воскликнул Костя.
– Жаль, что я не взял с собой фотоаппарата.
– Действительно!.. Очень красиво и в то же время непонятно, - сказал профессор и отковырнул от стены ножом кусочек светящегося вещества. Посмотрите, это не фосфор! Что же это может быть?!
– продолжал он, разглядывая кусок, легко крошившийся в руках.
– Вернемся в лодку, исследуем, - проговорил Костя.
Побродив около двух часов и вернувшись снова в грот, в котором стояла лодка, они увидели, что свет прожектора стал еще слабее.
– Может быть, Олег Николаевич что-нибудь чинит?
– профессор посмотрел на Уточкина.
– Возможно, - спокойно ответил тот.
Они быстро приблизились к лодке.
В кабине их встретил Крымов, чем-то явно расстроенный. Он нервно расхаживал взад и вперед.
– Что случилось?
– спросил его Толмазов.
– Неприятность, - глухо ответил Олег Николаевич.
Костя молчал. Он понял, что произошло. Об этом говорил уменьшившийся свет прожектора и горевшие неполным накалом маленькие лампочки, вделанные в стену кабины.
– Разрядились аккумуляторы, - шепотом произнес он.
– Разрядились, сами видите...
– Крымов остановился перед Костей и показал на тускло горевшие лампочки.
– Разрядились, как стартерные у какого-нибудь паршивого грузовика.
– И энергии у нас не хватит...
– проговорил Уточкин и не решился договорить фразу.
Теперь понял и Толмазов.
– Значит, надо немедленно выбираться на поверхность, - печально сказал он, опускаясь на сидение.
Крымов, продолжая расхаживать, начал говорить, что во всем виноват он. Надо было произвести более тщательную проверку новых электрических аккумуляторов, дающих энергию для движения и освещения лодки. Он слишком мало взял запасных аккумуляторов.
– Включите передатчик, Костя. Надо сообщить о том, что мы вынуждены прекратить исследования и возвращаемся на поверхность, - закончил Олег Николаевич.
Уточкин подошел к радиопередатчику и нажал на пусковую кнопку.
Найти неисправность в радиоприемнике так и не удалось. По-прежнему не было слышно с поверхности ответной радиопередачи. Но думая, что земля все же слышит их, Костя включил передатчик и сообщил подробные сведения о ходе работ.
Машину начали готовить к обратному путешествию.
Помогая инженеру и механику, Толмазов вспомнил о камне, найденном в светящейся пещере, и извлек его из кармана.
– Потух!.. Товарищи, что же это такое? Вот посмотрите!
– воскликнул он, вертя в руках белый кусочек.
Но ему никто не ответил. Сознавая серьезность положения, Крымов и Костя были целиком заняты своей работой.
Профессор молча подошел к лабораторному шкафчику, вытащил оттуда пробирки и аналитические весы и принялся за анализ.
– Постойте! Прекратите приготовления...
– вдруг закричал он.
– Что?
– удивленно спросил Крымов.
– Я определил вещество, это барит!
– Ну и что же?
– А то, что если его вынести за пределы кабины, забронированной сталью, он снова начнет светиться!
С этими словами Георгий Степанович поднялся и, подойдя к люку, просунул в него руку с камнем. Маленький белый кусочек, как только оказался за пределами кабины, засиял слабым фосфоресцирующим светом.
– Мы никуда отсюда не пойдем. Думаю, вы согласитесь со мной, - твердо проговорил профессор.
Крымов и Костя увидели, как заблестели его глаза, каким необычайно суровым и мужественным стало его лицо.
– Вы понимаете, что происходит? Не понимаете? Очень жаль...
– возбужденно заговорил Толмазов.
– У меня в руке окись бария, обладающая способностью светиться под влиянием ультрафиолетовых лучей, лучей рентгена и мощного радиоактивного излучения. Совершенно ясно, что мы находимся в зоне мощнейшего радиоактивного излучения. Именно от этого светится камень. Стоит ему очутиться в кабине, забронированной толстым слоем стали, как свечение прекращается! Радиоактивное излучение не попадает в кабину... Теперь мне понятно, почему разрядились аккумуляторы! Ведь воздух под влиянием радиоактивного излучения становится необычайно электропроводным! Во время стоянки появляется много наружных оголенных проводников, у нас все время открыт люк, против которого находится распределительный щит с голыми шинами. Это замечательное открытие!