Дорогой длинною

Дробина Анастасия

На четвёртом-то десятке? Что мне - княгиней хочется быть, как нашим девкам-малявкам? Или без Парижа жизнь не мила? Нет… И вам от этого хуже только будет. Не спорьте, знаю я.

– Да-а… - Сбежнев неожиданно рассмеялся, и Настя удивлённо обернулась к нему.
– Что ж, пусть теперь старый циник Толчанинов попробует доказать мне, что бога нет! Есть. И наказывает он без промедления.

– О чём вы, Сергей Александрович?
– испуганно спросила Настя, вглядываясь в его лицо. Он заметил этот взгляд, грустно улыбнулся:

– Не бойся, Настя,

я не схожу с ума. Просто сегодня мне пришлось солгать… поверь, чуть ли не впервые в жизни. И вот… не прошло и двух часов, а возмездие уже грянуло.

Настя молча, пристально смотрела на него. Князь отвёл глаза. Неловко рассмеялся.

– Видишь ли… я сегодня разговаривал с Ильёй.

Настя ахнула. Шёпотом спросила:

– Когда?

– Сразу после того, как ты… как вы спели вместе. Я ведь тоже его узнал.

И, как только ты отпела, пошёл на поиски. Мы столкнулись почти у ворот парка, он… он торопился к тебе.

– Ой… - прошептала Настя, закрывая лицо руками.

Князь, глядя в сторону, продолжал:

– Я чувствовал, что нужно его удержать, не пустить к тебе любой ценой.

И… и тогда я сказал, что ты выходишь за меня замуж. Что всё решено, что по приезде в Москву мы венчаемся.

– И… что Илья?
– не отрывая рук от лица, спросила Настя.

– Боюсь, что это его не остановило бы, - помедлив, сознался Сбежнев.
– Но прибежала Варька, начала кричать на него по-цыгански… Я почти ничего не понял. Скажи, что означает "армая"?

– Армая– проклятие… - машинально пробормотала Настя. И вздрогнула: – Это что же… Варька… Варька так сказала ему?! Варька - Илье?! Господи, с ума она сошла, разве можно так…

Князь молчал. Настя схватилась за голову. Долго стояла так, неподвижная, непривычно ссутулившаяся. Сбежнев ждал. Затем осторожно тронул её за плечо.

– Девочка…

– Ничего, Сергей Александрович, - глухо, не поворачиваясь к нему, сказала она.
– Сейчас всё пройдёт. Ну, Варька! Ну, сдурела цыганка… Брата, родного брата…

– Она хотела добра для тебя…

– Да что же это такое!
– взорвалась наконец Настя, сбрасывая с плеча руку Сбежнева.
– Да что же это все, кому не лень, мне добра хотят! И без меня за меня решают! Наломали дров, нечего сказать! Да что бы я - умерла, если б с Ильёй увиделась?! Или бы на шею ему бросилась? Или от молодой жены обратно к себе его потянула? Что я - девчонка пустоголовая? Не знаю, что можно, что нет?! О, хоть бы вы сгорели все, когда вы меня только в покое оставите! И вы! И Варька! И Митро! Доведёте, ей-богу, уйду в монастырь на послушание! И пусть кто угодно вместо меня в ресторане поёт!

– Настя!
– Князь снова обнял её за плечи, привлек к себе. Она, замолчав и как-то разом поникнув, прижалась к его груди. Со вздохом сказала:

– Не сердитесь, Сергей Александрович. Это я с перепугу.

– Прости меня.

– Вы не виноваты. И… И даже правильно всё сделали. А то Илья, он… Он

всегда такой был, сначала сделает, а потом подумает: надо было, не надо…

Хорошо, что вы с Варькой его не пустили. А то увидь его Митро - и до смертоубийства дошло бы.
– Настя выпрямилась. Глядя в лицо Сбежнева, твёрдо сказала: - Я за вас не выйду, Сергей Александрович.

– Я понимаю.
– Князь помедлил.
– Мне… уехать завтра?

– Зачем? Уедем вместе.

– Что сказать Митро?

– Я сама ему всё скажу. А теперь ступайте. Не бойтесь, я не заблужусь.

Вон, видно отсюда, - гостиница светится… Идите, Сергей Александрович.

И не держите зла. Дороже вас у меня человека нету. Кто же знал, что так судьба раскинет…

Князь хотел было что-то сказать, но, взглянув на Настю, лишь молча кивнул и шагнул в темноту. Когда его шаги стихли, Настя оперлась на парапет набережной. Несколько минут стояла с закрытыми глазами. Внизу чуть слышно, вкрадчиво дышало море. Кроны деревьев тихо шелестели, ночная птица умолкла, луна уползла за маяк, и серебристая дорожка, бегущая по воде, растаяла. В наступившей темноте Настя выпрямилась, накинула шаль на голову и медленно пошла вдоль пустой набережной к гостинице.

Утром Настя проснулась от того, что кто-то со всей мочи дубасил кулаком в дверь.

– Кому неймется-то?
– пробормотала она, отводя с лица распустившиеся волосы.
– Кто там?

Из-за двери ответили - кто.

– А чего ты так кричишь? Входи. Нет, подожди немного, я…

Настя не договорила. Дверь разверзлась, и на пороге, как карающий серафим, вырос Митро. Было очевидно, что он сам недавно с постели, рубаха его была застёгнута кое-как, волосы взлохмачены. В руках он держал скомканный лист бумаги.

– Это что такое, чёртова кукла?!
– завопил он, врываясь в комнату и размахивая листком.
– Что это такое, а?

– Не знаю, - пожала плечами Настя.
– Покажи.

– Не знает! Не знает она, проклятая! О-о-о, за что мне это наказание небесное!

Митро забегал по комнате. Настя озадаченно следила за ним глазами.

Через минуту потянула было к себе платье с кресла, но Митро заметил её движение, одним прыжком оказался возле кровати, вырвал платье из рук сестры, швырнул его на пол и гаркнул так, что закачалась люстра:

– Отвечай - почему Сбежнев уехал?!

Настя приподняла брови. Вздохнув, спросила:

– Уехал, значит, всё-таки?

Митро, не находя слов, закатил глаза. Помедлив, Настя снова потянулась за одеждой. На этот раз ей удалось даже накинуть платье на голову, но в тот же миг Митро сорвал его.

– Зачем ты это устроила? Отвечай, дурища, зачем?!

Настя резко встала. Оттолкнув брата, вырвала у него из рук своё платье, ушла с ним за ширму, и туда Митро бежать за ней не рискнул. Нерешительно постояв на месте, он набрал было воздуху для очередной гневной тирады, но, подумав, с шумом выпустил его. Сел в глубокое кресло у окна и, косясь в сторону ширмы, проворчал: