Дорогой длинною
Шрифт:
– Что ж… - Настя помолчала.
– Тебе решать, конечно. Только чего же тогда твоё слово стоит?
– Какое слово?
– нахмурился он.
– Я никому слова не давал.
– Забыл, значит? У меня, конечно, свидетелей нет…
– Настя… - Илья резко повернулся к ней.
– Да… да о чём ты?!
– Ты меня замуж звал, или мне приснилось?
"Всё. Помираю", - буднично подумал Илья, прислоняясь спиной к забору.
Заговорить он не мог, как ни старался, и только смотрел во все глаза на Настю, стоящую перед ним. Она тоже молчала. Опустив глаза, теребила бахрому шали.
– Но как же… - собственный голос казался ему чужим, - как же… В самом деле? Не… не морочишь ты меня?
– Дурак… - простонала она, прижимаясь щекой к его ладони.
– Я же ещё осенью… как увидела тебя - сразу… Ты что, чёрт, не видел ничего, что ли?
Не понимал?
– Нет… Нет. Ты бы… ты бы хоть шепнула мне… - Илья упал на колени в снег.
Поймал дрожащую руку девушки, уткнулся в неё лицом.
– Настя… Настька… Чяёри, лачинько[58]…
– Илья!
– перепугалась она, вырывая руку.
– Встань! С ума сошёл, увидят нас! Что со мной отец тогда сделает! Иди сюда, иди скорей!
Она заставила его подняться, насильно утащила к тёмной стороне дома, прижалась спиной к обледенелым брёвнам. Илья, боясь открыть глаза, боясь проснуться, целовал её испуганно приоткрывшиеся губы, глаза, брови, пальцы.
– Настька… Настька… Настька… уедем… Завтра же уедем с нашими… не догонят… А догонят - так ты уже жена мне будешь. Хорошо будем жить, увидишь! Я для тебя всё сделаю, всё что захочешь, про князя и думать забудешь!
– Подожди… Постой, Илья!
– Настя, словно спохватившись, резко отстранила его.
– Нельзя так. Понимаешь - нельзя.
– А… как же можно?
– растерялся он.
– Что мне - свататься приходить?
А… а князь?
Настя задумалась. Илья ждал, жадно глядя в её лицо.
– Подожди, Илья. Один день подожди.
– наконец, сказала она, в упор, без улыбки глядя в лицо Ильи.
– Я всё равно с тобой уеду, твоя буду, но… подожди.
– Чего ждать?
– забеспокоился он.
– Чего ты хочешь, Настя?
– Я знаю чего. Не спрашивай. И спасением души клянусь - выйду за тебя.
– Ты… точно решила?
– Да.
Илья потянулся к ней, но совсем рядом вдруг протяжно скрипнула дверь, на голубой снег упала тень. Настя, тихо охнув, прижалась спиной к стене.
Илья, загородив её, шагнул вперёд.
– Арапо! Чего тебе?
– Мне-то ничего… - задумчиво раздалось с крыльца.
– А вот ты что здесь пасёшься?
– Так… подышать вышел.
– М-гм… Настьки не видал?
– Вроде домой побежала.
– Да?
– успокоился Митро.
– Ну ладно. Ты это… возвращайся. Там тебя Варька ищет, петь хочет.
– Скажи - сейчас иду.
Дверь закрылась. Илья тут же обернулся, но Насти уже не было
Он дошёл до крыльца, медленно опустился на ступеньку, запустил обе руки в волосы. Посмотрел на следы маленьких ног, убегающие к калитке. Из дома доносился разговор, звон стаканов, смех. А ему так хотелось - хоть кричи!
– вылететь за калитку, догнать Настю и ещё раз прижать её к себе, спря-тать лицо в рассыпавшихся чёрных волосах, ещё раз спросить – правда ли? Не привиделось ли ему? Не приснилось ли…
Глава 8
На другой день таборные ушли ещё потемну. Провожала их Варька: Илья, заснувший лишь под утро, не слышал ни приглушённых голосов, ни звона посуды, ни топота и детского плача. Ночь он просидел на постели, прислонившись к стене и глядя в темноту. Ближе к рассвету не выдержал, на цыпочках прошёл в кухню, зажёг лучину перед осколком зеркала, висящего на стене. Долго и недоверчиво рассматривал свою чёрную физиономию, лохматые, сросшиеся на переносице брови, торчащие скулы, диковатые, чуть раскосые глаза. Попытался улыбнуться - вышло ещё хуже. На полу кто-то зашевелился, сонно забормотал: "Что ты, чяво?" - и Илья поспешил дунуть на лучину. Вернувшись в комнату, навзничь повалился на постель и заснул.
Варька разбудила его, когда за окном давно стоял серенький день.
– Илья, подниматься думаешь? Наши уже уехали.
– Как уехали?
– он сел на постели, поскрёб голову.
– Куда? Чего не разбудила, дура?!
– Стеха не велела. Зашла, посмотрела на тебя, сказала: "Не тронь…" - Варька присела на край постели. Помедлив, спросила: - Ты только не сердись, но…
вчера что случилось? Ты сам не свой сидел.
– Вчера?
– недоумевающе переспросил он. И сразу вспомнил всё. И рявкнул: - Да ничего не случилось! Пьяный был! Отвяжись! Где Кузьма?
– Кажется, на Тишинку пошёл.
– Ну, и я пойду.
– Илья решительно встал и начал одеваться. Варька пожала плечами и ушла в кухню.
Оставаться дома было ни к чему: Варька явно что-то учуяла. Не глядя на сестру, Илья наспех опрокинул в себя стакан чаю, сунул в карман бублик и выскочил за дверь.
На дворе слегка вьюжило, по небу неслись лохматые облака, из чего Илья заключил, что к ночи разойдётся метель. Первой мыслью было - зайти в Большой дом и если не поговорить, то хоть посмотреть на Настю. Но на это Илья, подумав, не решился. Если Варька что-то заметила, то могут догадаться и остальные. Митро ещё когда всё сообразил, а теперь и вовсе…
Нет, в Большой дом идти незачем. Лучше кое-как докрепиться до вечера, ночь переспать, а завтра - к чёрту с Настькой из Москвы.
Илья сам не знал, куда повезёт Настю. О том, чтобы вернуться с ней в табор, он старался не думать, хотя, конечно, и неплохо было бы. Но Настька?..
Как она станет там жить? Что делать? Идти вслед за телегой босиком по пыльной дороге? Бегать по площадям и улицам - "Дай погадаю, красавица"?
Жечь лицо под солнцем, царапать руки, разжигая костёр, носить воду?