Дорогой Джон

Спаркс Николас

Видно было, как коттедж понемногу оживает в темноте. Начали появляться люди, включили музыку, то и дело раздавались взрывы смеха. Брэда, Сьюзен и Рэнди окружили многочисленные приятели и приятельницы, потягивавшие пиво. Вид у них был отнюдь не как у доброхотов и радетелей за благо общества; скорее они смахивали на богатеньких студентов, которые хотят хорошо провести время и склеить смазливого представителя противоположного пола. Заметив выражение моего лица, Саванна проследила за моим взглядом.

— Стройка начнется в понедельник. Они вскоре поймут, что наша миссия вовсе не праздник и игры.

— Я ничего и

не говорю…

— Зато как смотришь… Но ты прав, большинство из них присоединились к программе в первый раз, да и то — чтобы было что написать в резюме, выпуск не за горами. Они понятия не имеют, сколько труда от них потребуется. Но с другой стороны, наша цель — построить дома, и они будут построены. Так всегда бывает.

— Ты уже занималась этим раньше?

— Каждое лето с шестнадцати лет. Сначала ездила от нашей церкви, а когда переехала в Чапел-Хилл, мы создали группу там. То есть это Тим основал группу. Он тоже из Ленуара. В этом году окончил колледж, а осенью продолжит учиться уже на магистра. Я его сто лет знаю. Вместо того чтобы летом торчать дома, помогая по хозяйству, или идти на студенческую практику, мы решили предоставить другим шанс сделать мир лучше. Коттедж снимаем в складчину, собственные расходы каждый тоже оплачивает сам, стройка благотворительная. Вот почему было так важно получить сумку обратно. Иначе мне целый месяц нечего было бы есть.

— Я уверен, друзья не дали бы тебе оголодать.

— Но это было бы нечестно! Они уже и так заняты стоящим делом, этого более чем достаточно.

Оскальзываясь, ступни погружались в сухой теплый песок.

— Почему Уилмингтон? — спросил я. — Для чего приезжать строить дома сюда, а не в Ленуар или Роли?

— Из-за пляжа. Ты же знаешь, каковы люди. Довольно трудно добиться от студентов согласия бесплатно работать целый месяц, но задача сильно облегчается, если стройка у моря. А чем больше людей соберешь, тем больше сделаешь. В этом году в нашу группу записались тридцать человек.

Я кивнул, думая о том, как близко от меня она идет.

— Ты тоже выпускница?

— Нет, мне остался последний курс. Специальность — коррекционное образование.

— Я как раз хотел спросить.

— Я так и поняла. Студентов все об этом спрашивают.

— А мне часто задают вопрос, нравится ли мне в армии.

— И как, нравится?

— Не знаю.

Саванна засмеялась. Смех у нее оказался таким мелодичным, что мне захотелось услышать его снова.

Мы дошли до конца пирса. Я поднял свою доску для серфа, а пустую пивную бутылку бросил в мусорную урну и услышал, как она брякнула внутри. Звезды поднялись выше и сияли у нас над головами. Дома со светящимися окнами, протянувшиеся вдоль дюн, напоминали фонари из тыквы, что делают на Хэллоуин.

— Можно спросить, почему ты завербовался в армию? Ну, раз ты не знаешь, нравится тебе там или нет?

Секунду я обдумывал, что ответить, маскируя нерешительность тем, что перехватил доску другой рукой.

— Думаю, правильный ответ — в то время мне это требовалось.

Саванна подождала, не прибавлю ли я что-нибудь, а когда не прибавил, она просто кивнула.

— А что, хорошо вернуться домой на побывку?

— Без сомнения.

— А уж отец-то твой как рад!

— Вроде того.

— Наверняка рад. Не сомневаюсь, он очень гордится таким сыном.

— Может быть.

— Ты говоришь так, словно не уверен в его чувствах.

— Нужно знать моего отца, чтобы понять. Он не очень-то разговорчив.

В темных глазах девушки отразилась луна, и голос зазвучал мягче.

— Отцу не обязательно говорить вслух, что он гордится тобой. Иногда это проявляется иначе.

Я задумался — очень хотелось надеяться, что это правда, — но мои размышления прервал громкий вопль, донесшийся от дома. Возле костра резвилась парочка: парень, крепко обняв девушку, подталкивал ее вперед, она, хохоча, отбивалась. Брэд и Сьюзен обжимались неподалеку, а вот Рэнди как сквозь землю провалился.

— Значит, ты почти не знаешь людей, с которыми придется жить целый месяц?

Саванна отрицательно покачала головой — гладкие пряди волос разлетелись по плечам — и снова поправила непослушную прядку.

— Не очень близко. Большинство из них я впервые увидела во время записи, а второй раз — сегодня. Кого-то я могла видеть в студгородке. Между собой они хорошо знакомы по всяким студенческим братствам и женским клубам, а я до сих пор живу в общежитии. Однако состав подобрался хороший.

Услышав ее ответ, я сделал вывод: Саванна относится к разряду таких людей, которые никогда не скажут плохого о других. Ее уважение к окружающим показалось мне живительно-приятным и зрелым, но совсем не удивительны м. Это было частью той не поддающейся объяснению особости, которую я почувствовал в Саванне с первой минуты, — своеобразного стиля, выделявшего ее из остальных.

— Сколько тебе лет? — спросил я, когда мы подошли к коттеджу.

— Двадцать один исполнился в прошлом месяце. А тебе?

— Двадцать три. У тебя есть братья, сестры?

— Нет, я единственный ребенок. Родители живут душа в душу, уже серебряную свадьбу справили. А у тебя?

— То же самое, за исключением того, что наша семья состоит из отца и меня.

Я ожидал расспросов о том, куда же делась моя мать, но, к моему удивлению, ничего такого не последовало. Саванна лишь полюбопытствовала: — Это отец научил тебя серфингу?

— Нет, я научился сам, еще в детстве.

— Ты здорово катаешься. Я за тобой наблюдала. Скользишь с такой легкостью, с такой грацией — даже самой захотелось.

— С удовольствием тебя научу, — вызвался я. — Это нетрудно. Я буду на пляже завтра.

Саванна остановилась и пристально посмотрела на меня.

— Только не надо давать обещаний, которые не собираешься выполнять. — Она взяла меня под руку — у меня тут же отнялся язык — и потянула к большому костру. — Ну что, готов к знакомству с новыми людьми?

Я с трудом сглотнул, удивляясь неожиданной сухости в горле, — такого со мной еще не бывало.

* * *

Дом был одним из стандартных трехэтажных чудищ с полуподземным гаражом и шестью-семью спальнями. Первый этаж окружала веранда с массивным деревянным настилом. С перил свисали полотенца, из ярко освещенных комнат слышался гул голосов — похоже, жильцы говорили все вместе на самые разные темы. На гриле, вынесенном на веранду, судя по запаху, жарились хот-доги и цыплята. За процессом следил парень без рубашки, но в широких штанах — видимо, косил под городского крутого. На крутого он объективно не тянул и впечатление производил самое комичное.