Дороже золота
Шрифт:
Гарт глянул в сторону пещеры, затем с замиранием сердца, опасаясь увидеть нечто ужасное, приблизился к входу и вошел внутрь.
Его встретил храп Пэдди, который преспокойно спал в дальнем углу; однако Рори нигде не было видно.
Гарт подошел к старику и тряс его до тех пор, пока тот не проснулся.
Что-то бормоча себе под нос, старик медленно поднялся.
– Ну в чем дело?
– Где Рори?
– Фрейзер, сколько раз я говорил тебе, чтобы ты оставил нас в покое!
– Где Рори, я спрашиваю? Что ты с ней сделал?
– Да ничего я с ней
Оставив старика, Гарт приблизился к штольне и заглянул в ее черный зев.
– Там абсолютно темно.
– Ну тогда она, наверное, собирает дрова.
Гарт вышел из пещеры и огляделся, но Рори по-прежнему нигде не было видно, зато около входа он увидел запас аккуратно сложенных сучьев. Вряд ли Рори решила собрать еще, озабоченно подумал он.
Зевая и почесывая живот, Пэдди тоже выбрался наружу, и Гарт, почувствовав, что от него несет, как от винной бочки, поморщился.
– Когда ты видел свою дочь в последний раз?
– Не помню. И вообще, где мой утренний кофе? Я должен немедленно выпить кофе, разве не ясно?
Гарт внимательно осмотрел прилегающую территорию, но следов борьбы нигде не обнаружил.
– Черт возьми, Пэдди… Постарайся вспомнить, пошевели мозгами!
Проковыляв к небольшому валуну, старик уселся и сжал виски ладонями.
– Как я могу что-то вспомнить, когда моя голова прямо-таки раскалывается?
– Нечего было так напиваться! Пэдди, клянусь, если ты с ней что-то сделал, я не посмотрю на твой возраст и просто утоплю тебя, причем отнюдь не в бочке с виски!
Пэдди неподвижным взглядом уставился на Гарта, в его глазах одновременно читались изумление и возмущение.
– Что за нелепые обвинения? За всю жизнь я и пальцем не тронул мою милую девочку!
– Идем, Сэдл, нам нужно осмотреть все вокруг, – сказал Гарт псу и двинулся к зарослям. – Полагаю, в этом деле от тебя будет больше пользы, чем от него.
Несмотря на столь жесткие слова Гарта, Пэдди тем не менее поднялся с валуна и побрел за ними.
Вместе они около получаса прочесывали окрестности в поисках Рори, но, в конце концов, вернулись к пещере ни с чем. Пэдди едва держался на ногах, и оба они, старик и Гарт, пребывали в крайнем замешательстве.
– Пэдди, ради Бога… Постарайся вспомнить, когда ты видел Рори в последний раз.
– Ну да, помню – я как раз добрался обратно…
– В котором часу это было?
– Не знаю… Я заснул в роще, а когда вернулся, то обратил внимание, что костер не горит. Вот я и подумал, что это очень странно, потому что на ночь Рори всегда разводит перед входом огонь. Тогда я решил, что она все еще сердится, и…
– И? Что было потом? Ты с ней разговаривал?
– Вряд ли… В пещере было темно, я ничего не видел и подумал, что дочь уже спит.
– Ты целый день где-то шлялся и после этого даже не удосужился проверить, все ли в порядке?
– Я чувствовал себя просто ужасно… К тому же фонарь, с которым Рори работает в туннеле, на обычном месте не оказалось, так что мне сразу пришлось лечь спать. Гарт вскинул голову:
– Где он?
– Кто?
– Не «кто», а «что». Фонарь! Где фонарь? – Гарт вскочил. – Дай мне свечи, я посмотрю в штольне.
Они быстро вернулись в пещеру, и Пэдди достал из мешка связку свечей. Гарт тут же зажег одну из них, а остальные сунул в карман.
– Ты слишком велик для этой норы, – предупредил старик. – Пригибайся пониже.
Однако Гарт, не слушая его, уже скрылся в узком лазе.
Рори открыла глаза.
Сколько ей еще сидеть в этой яме? Минуты, часы, дни? Она то погружалась в беспокойный сон, то снова просыпалась и совершенно потеряла счет времени.
Одна, в кромешной тьме…
Рори вновь уткнулась лицом в колени. Отец должен бы уже заметить ее отсутствие. Но может, она находится здесь всего лишь несколько часов? Да нет, гораздо дольше. Не один час прошел еще до того, как она в первый раз забылась сном.
А может, отец напился до такой степени, что никак не может очнуться? Или же с ним что-то случилось, например, он столкнулся с медведем или барсом? И что, если опять появились бандиты и убили его? Быть может, мертвое тело отца лежит сейчас наверху, совсем рядом с ней… О Боже! Неужели последние минуты, проведенные вместе, они потратили на глупую ссору? И сколько пройдет времени, прежде чем Гарт решит их навестить?
Рори сдавленно всхлипнула: было холодно, ноги затекли, поэтому она поднялась и стала поочередно встряхивать ими, восстанавливая ток крови.
«Главное, спокойствие, – пыталась она подбодрить себя. – Думай, думай же! Что сейчас можно сделать? Люди попадали и в худшие ситуации, но тем не менее как-то выходили из них.
Самое первое – то, что находится в противоположном углу, не может причинить мне вред. Во-вторых, от голода умирают не скоро, так что отец или Гарт наверняка успеют меня найти до того, как это случится. В-третьих, – продолжала рассуждать Рори, переминаясь с ноги на ногу, – надо подумать о том, что может усугубить ситуацию, и постараться этого не допустить. Если слишком много двигаться, может опять произойти обвал, и тогда я провалюсь еще глубже или даже буду похоронена заживо, так что шевелиться нужно как можно меньше. – При этой мысли она перестала топтаться и опять присела. – Надо проявить терпение и дождаться отца или Гарта, стараясь не думать о своем положении. А еще можно попробовать петь песни – это помогает забыть о неприятностях».
Рори тут же запела веселую песенку «О, Сюзанна!», за которой последовали «Старая серая кобыла» и «Желтая роза Техаса». Затем она обратилась к творчеству Стивена Фостера и стала петь песни, сочиненные на его стихи. Однако к тому моменту, когда были исполнены «Мой старый дом в Кентукки» и «Прекрасная мечтательница», ее оптимизм вновь сменился унынием, и песни «Останься со мной» и «Я все ближе к Тебе, мой Господь» она вытягивала уже со слезами на глазах. У нее складывалось впечатление, будто она исполняет погребальную песнь себе самой.