Достаточно одной таблетки
Шрифт:
Ирочкин брак разбила московская прописка. Только после развода она поняла, что Иван ее вовсе не использовал, как говорила мама, что он человек порядочный и муж хороший. Вот вам плата за бутерброды с докторской и за кофе в термосе! Раз мама говорит, ее надо слушать. Маме виднее, она жизнь прожила.
– Квартира только твоя, – сказала перед смертью мама. – Скажи спасибо, что я ее для тебя сохранила...
Отец умер годом раньше. Иван Глухарев не дотерпел до прописки в квартире на Алексеевской каких-то два года. Но никогда об этом не пожалел. Когда Ираида кинулась к нему, оказалось, что новая жена Ивана в роддоме.
– Давай начнем все сначала, – робко сказала Ираида, и в этот момент зазвонил телефон.
– Как вы сказали? Сын!!! – бывший
О том, что у него семнадцать лет назад тоже родился сын, Глухарев как-то забыл. Это был сын из другой, муторной жизни, когда его постоянно долбали за место рождения, указанное в паспорте. Мол, почему не Москва?
Так растаяли Ирочкины надежды. И на работе начались проблемы. Она узнала, что такое нищета. Другие как-то крутились, пошли на рынок торговать, но она не была создана для торговли. Ираида знала, что и пытаться не стоит, первая же ревизия выявит у нее недостачу. В библиотеке же платили мало, Глухаревы едва сводили концы с концами. Иногда, хотя он уже не обязан был этого делать, деньги давал бывший муж. Тогда в маленькой семье Глухаревых был настоящий праздник!
Сын учился в институте Игорь пошел в отца; и внешностью, и пристрастиями: технарь. На последнем курсе он встретил свою любовь. И, о ужас! Она оказалась приезжей! Ираида же поступила точь-вточь как в свое время ее мать: категорически отказалась прописать сноху, впервые в жизни проявив твердость. Она знала, что поступает неправильно, но поделать с собой ничего не могла. Это упрямство она унаследовала от матери вместе с московской квартирой.
– Я должна сохранить для тебя квартиру, – твердила она сыну. – Твоя жена тебя использует.
Даже когда родилась внучка, Ираида Осиповна не смягчилась. Молодые ушли жить на частную. Жизнь у сына в конце концов наладилась. Игорь устроился на хорошую работу, его жена тоже без дела не сидела. Что тут скажешь? Жили они хорошо, но к Ираиде Осиповне заезжали нечасто. И надо отдать должное ее снохе: та ни разу не устроила скандала, не настраивала мужа против матери. Игорь и сам все видел. Сын, а не сноха, не мог простить ее упрямства. Ираида Осиповна это чувствовала и старалась не навязываться.
Когда у сына родилась вторая дочь, она подумала: «А может, это и в самом деле любовь?» Но тут же ей в голову пришла другая мысль: хотят как можно больше народу прописать на ее жилплощадь. Сделав подсчеты, Ираида Осиповна убедилась, что при разводе большая часть квартиры достанется захватчице и ее детям. Игорь же ни о чем не просил. Видимо, он ждал, когда мать сама заговорит об этом, но так и не дождался.
Отношения между ними стали еще прохладнее. А беда не приходит одна: ведомственная библиотека, в которой работала Ираида Осиповна, закрылась. Ей надо было искать новую работу. В пятьдесят лет, без знания компьютера, иностранных языков, с дипломом, в который потенциальные работодатели смотрели недоуменно. Кому нужны библиотекари? Предлагали все то же: в торговлю. Ираида Осиповна отказывалась, она знала, что не потянет. Однажды предложили пойти в пекарню. Заглянув в цех, где ей предстояло проводить большую часть своей жизни, Ираида Осиповна пришла в ужас. Понятно, почему на такую работу нет желающих! Это же каторга! А она в последнее время чувствовала себя неважно. Болела голова, мучили приливы, бессонница, и еще какие-то непонятные боли.
Сбережения постепенно заканчивались. Ираида Осиповна и раньше считала каждую копейку, но теперь, оставшись без работы, оказалась совсем без денег. Сын ничего об этом не знал, он был занят на двух работах, чтобы оплачивать съемную квартиру и содержать жену и двух детей. Ираида Осиповна знала, что Игорю приходится туго. Сноха же все никак не могла устроить в садик младшую девочку. Выход был: пригласить в няньки Ираиду Осиповну. Но эта чертова прописка разбила не только брак Ираиды Осиповны, она разбила ее семью, навсегда поссорив с сыном! Сноха скорее умерла бы, чем обратилась
Так они и жили, каждый со своими проблемами, которые, объединившись, запросто могли решить. Ираида Осиповна целыми днями сидела дома, в целях экономии, а если и выходила в магазин, то мимо консьержки пробегала, низко нагнув голову. Но однажды попалась!
– Вы платить-то будете? – грузная усатая дама преградила дорогу к лифту.
Из дома Ираида Осиповна выскользнула незаметно, но возмездие все равно настигло ее по возвращении. Похоже, ждали.
– За вами долг. Вы не платите консьержке вот уже три месяца!
– У меня сейчас материальные затруднения, – залепетала Ираида Осиповна, прижимая к себе сумку с продуктами. – Видите ли, я ищу работу...
– А я, по-вашему, кто? Бездельница? – уперла усатая дама руки в боки.
– Я вас ни в чем не обвиняю, – еще больше растерялась Ираида Осиповна.
– Никто не хочет консьержкой работать! Конечно! За такие гроши! Еще и жильцы попадаются несознательные!
– А сколько вам платят?
– Четыре тыщи! Попробуй-ка, проживи на эти деньги! Хорошо, что у меня пенсия по инвалидности! И то еле-еле концы с концами свожу!
В своей библиотеке Ираида Осиповна получала в два раза больше. Минус дорога, обеды, дни рождения и праздники, когда приходилось скидываться на подарки или общий стол. Она прикинула: если экономить...
– А можно устроиться к вам на работу? – робко спросила Ираида Осиповна, забыв, что живет в этом же подъезде. – Хотя бы временно...
– Кто ж вам мешает?
– А когда можно приступать?
– Хоть завтра! – рявкнула усатая дама.
Все знают: нет ничего более постоянного, чем временное. Временное жилье, временная работа, временные трудности. Так получилось и с Ираидой Осиповной. У новой работы были свои плюсы. Вопервых, на нее не надо было ездить, тратиться на дорогу. Во-вторых, не надо было платить консьержу, а это, как-никак, двести рублей в месяц! Втретьих, на вахте был цветной телевизор, хоть и не большой, зато новый. И ловил он все любимые Ираидой Осиповной программы. В-четвертых, всегда можно было подработать. Кого-то подменить, потребовать надбавку за праздничные дни. В-четвертых, в праздники жильцы были особенно щедры, и к устному поздравлению могли прибавить коробку конфет или бутылку шампанского. В крайнем случае, шоколадку или кусок торта. А иногда давали и денежку в конверте. Дом был хоть и старый, но в престижном районе, в двух шагах от метро, поэтому среди жильцов имелись и люди состоятельные. Прежде чем избавляться от старой мебели или, к примеру, старой одежды, они обязательно консультировались с Ираидой Осиповной.
В итоге в каморке консьержки Ираида Осиповна прижилась. Там у нее стоял уютный диванчик, на который всегда можно было прилечь, а на крохотный балкон в хорошую погоду можно было выйти погулять, не покидая своего рабочего места. Обзавелась она, с помощью жильцов, почти новым письменным столом, стульями, парой уютных кресел. Завела комнатные растения и даже разбила под балконом цветник.
У Ираиды Осиповны оказался талант консьержа. Можно даже сказать, что она нашла наконец свое призвание. Кому-то это может показаться смешным, но всякая работа выполняется в два раза лучше, если это работа по призванию. Первый год Ираида Осиповна еще была тихоня тихоней, деньги у жильцов брала, смущаясь и опустив глаза, и не требовала, чтобы они внесли ежемесячную плату консьержу, а унизительно просила. Но где-то через год в ее голосе появились металлические нотки, а потом она и вовсе осмелела. К концу второго года Ираида Осиповна просто расцвела. Научилась хамством отвечать на хамство, деньги теперь уже не просила, а требовала, и жильцов держала в ежовых рукавицах. Ираиде Осиповне частенько приходилось улаживать конфликты, возникшие меж ними. Свои просьбы они теперь предпочитали передавать через консьержку. Один шумно себя ведет, другой по ночам включает музыку, третий не там ставит машину. Ираида Осиповна была в курсе всего, что происходит в ее подъезде.