Достаточно времени для любви, или жизнь Лазаруса Лонга
Шрифт:
Ребята были вполне здоровы – такими они и выглядели, только у парнишки оказался легкий кариес: две небольшие полости. Я отметил, что работорговец не ошибся: virgo intacta, полулунная плева – пришлось воспользоваться самым маленьким инструментом. Ллита не жаловалась, не напрягалась, не спрашивала, чего это я там ищу. Я сделал вывод, что они пользовались вниманием медиков, подвергались регулярным осмотрам, не то что обычные невольники на Благословенной.
У нее оказалось тридцать два зуба, все в идеальном состоянии, однако, когда вылезли зубы мудрости, она сказать не могла, сообщив только, что это случилось недавно. У него было двадцать
Однако рентгеновские снимки показали, что зубов нет в зачатке.
Я вычистил и запломбировал дупла и велел ему не забыть, что на Валгалле нужно сделать регенерацию и прививку от дальнейших повреждений. На Валгалле была хорошая зубная техника.
Ллита не могла мне сказать, когда у нее в последний раз была менструация. Она обсудила этот вопрос с Джо: он попытался сосчитать на пальцах, сколько дней прошло с тех пор, как они покинули родную планету. Сошлись они на том, что событие состоялось еще до отлета. Я велел известить меня в следующий раз, потому что намеревался определить ее цикл. Я выдал ей коробку с салфетками, оказавшуюся в кладовке и, должно быть, пролежавшую там лет двадцать – я и забыл, что располагаю таким добром.
Нам с трудом удалось открыть коробку: ни она, ни я никогда не держали в руках подобной вещи. Крохотные эластичные трусики, оказавшиеся в наборе, восхитили Ллиту и она часто носила их, когда хотела "приодеться". Девчонка сходила с ума по тряпкам: будучи рабыней, она ничем не могла потешить свое тщеславие. Я сказал ей, чтобы не забывала вовремя стирать трусы. Я уделял особое внимание чистоте: проверял уши, ногти, выгонял из-за стола мыть руки. Выдрессировать их оказалось не труднее, чем свинью. Ллите никогда не приходилось повторять дважды, она приглядывала за Джо, чтобы и он отвечал моим требованиям. В результате оказалось, что я перестарался: нельзя было подойти с грязными ногтями к столу или не сходить в душ, потому что хотелось спать. Но... взялся за гуж – не говори, что не дюж.
Портнихой она оказалась такой же неумелой, как и поварихой, однако шить все-таки выучилась, потому что любила тряпки. Я выкопал откуда-то штуку яркой ткани, предназначенной для продажи, и дал ей позабавиться, используя политику кнута и пряника: надеть обновку разрешалось только в награду за хорошее поведение. Так мне удалось отучить ее подзуживать брата.
Но в отношении Джо такой подход не срабатывал – одежда его не интересовала – и я стал налегать на тренировки. Но особо усердствовать не приходилось – с ним не было таких проблем, как с ней.
Как-то вечером, через три или четыре ее цикла, разглядывая календарь, я обнаружил, что на сей раз она ничего мне не сказала – забыла, должно быть. Минерва, я в их каюты без стука не входил, ибо жизнь на корабле требует определенной приватности, которой и так мало.
Дверь в каюту Ллиты оказалась открытой, внутри никого. Я постучал в дверь Джо и, не получив ответа, стал искать ее в кают-компании, на камбузе, даже в нашем крохотном гимнастическом зале. Потом решил, что она, должно быть, принимает ванну и лучше поговорить с ней завтра утром.
Когда, возвращаясь к себе, я проходил мимо каюты Джо, дверь отворилась, появилась Ллита и аккуратненько прикрыла ее за собой. Я сказал:
– Ах вот где ты! – Или что-то в этом роде. – А я думал, что Джо спит.
– Он только что уснул, – ответила Ллита. – Он вам нужен, капитан? Разбудить?
– Нет, я разыскивал тебя, но пять или десять минут назад постучал в его дверь и не получил ответа.
Она стала сокрушаться, что не расслышала моего стука.
– Наверно, мы были слишком заняты, и я не расслышала, – И пояснила, чем именно они были заняты.
...об этом я и подумывал, заподозрив неладное, когда у нее случилась задержка на неделю, до этого все шло как по часам.
– Все понятно, – проговорил я. – Рад, что не помешал своим стуком.
– Мы старались не помешать вам, капитан, – сказала она совершенно серьезно. – По вечерам мы всегда ждали, когда вы удалитесь в свою каюту. А иногда мы занимались этим, когда вы отдыхали после обеда.
– Боже, дорогуша, зачем же такие предосторожности? Выполняйте свою работу, не опаздывайте на занятия, а в остальное время занимайтесь чем угодно. Звездолет "Либби" – не каторга; я хочу, чтобы вам было здесь хорошо. Когда наконец твоя дурацкая голова уразумеет, что ты больше не рабыня?
Минерва, этого она определенно понять не могла, потому что все твердила, что не расслышала и вскочила в самый последний момент.
– Не будь глупой, Ллита, – сказал я. – Поговорим завтра.
Но она настаивала, утверждала, что не хочет спать и готова сделать все, что я прикажу, – я даже занервничал. Минерва, одной из странностей Эроса является то, что сразу после занятий любовью у женщины возникает новое желание, а воспитание Ллиты ничего ей не запрещало. Но хуже оказалось то, что я увидел в ней женщину, впервые после того, как эта парочка оказалась на борту корабля. Она стояла в узком проходе, рядом, еще горячая... в руке был зажат один из тех странных костюмчиков, которые ей так нравилось шить. Я почувствовал искушение – и знал, что она отзовется немедленно и будет рада. К тому же она, вероятно, была беременна – так что и беспокоиться не о чем.
Но я потратил столько времени, чтобы из рабовладельца сделаться отцом – суровым, но любящим. И, переспав с ней, я добавил бы новую переменную в и без того сложную проблему. И я взял себя в руки.
* * *
– Очень хорошо, Ллита, – сказал капитал Шеффилд. – Пойдем ко мне.
Он направился к себе, она пошла следом. В каюте он предложил ей сесть. Помедлив, она подложила под себя свои яркие тряпки и уселась на них – предусмотрительность порадовала его, процесс обретения человеческого достоинства продолжался, однако он решил обойтись без комментариев. – Ллита, по-моему, уже неделя, как у тебя должно было начаться, не так ли?
– Да, капитан. – Она выглядела удивленной, но не обеспокоенной.
Шеффилд подумал, не ошибся ли он. Показав ей, как открывать коробку, он вверил ей весь запас и предупредил, чтобы была экономной, иначе до прилета на Валгаллу придется сооружать что-нибудь самодельное, а до Валгаллы еще месяцы лета. А потом и вовсе забыл обо всем – впрочем, о наступлении месячных она должна была сообщать, чтобы он мог занести дату в настольный календарь. Или он прошляпил? На той неделе он целых три дня провел в своей каюте, предоставив молодых людей самим себе; Ллита даже еду ему приносила – так он привык делать, когда хотел сконцентрироваться. В такие периоды он ел немного, вовсе не спал и едва ли замечал что-либо помимо предмета своих размышлений. Да, так могло случиться.