Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
Шрифт:
Ты можешь меня обвинять въ восторг; но по истинн я сохранилъ толико благоговнія къ изящному ея разуму и разсужденію, что ни когдабъ не извинилъ того, которой бы употребилъ все оное во зло, я весьма соболзную, что съ толико Ангельскими качествами опредлена она къ браку. Она сущею душею глазамъ моимъ представляется. Когдабъ она избрала мужа себ подобнаго; то на чтожъ опредлять на нечестивое употребленіе плняющія совершенства, ею обладаемыя? На что приводить Ангела къ простымъ заботамъ житейской жизни? Естьлибъ я удостоился быть ея супругомъ; то едвабъ осмлился видть ее матерію, по крайней мр развбъ увренъ былъ, что души подобныя ей способны къ размноженію человческаго рода. Словомъ, для чегожъ не оставлять произведенія чувствъ существамъ тлеснымъ? Я увернъ что и самъ ты не мене высокія имешь о ней мысли, какъ и я Белтонъ, Мовбре
Сколь велико должно быть то достоинство женщины которое своимъ могуществомъ извлекло отъ насъ таковое признаніе, отъ насъ, которые не боле наблюдаютъ правила, какъ и ты, отъ искренныхъ твоихъ друзей. присоединившихся къ теб въ справедливыхъ твоихъ негодованіяхъ противъ всей ея фамиліи, и представившихъ теб свои вспомоществованія къ исполненію твоего мщенія! Но чего же ты желаешь? Мы не усматриваемъ даже и тни причины, дабы наказать такую невинную двицу, которая тебя любитъ отъ всего своего сердца, которая пребываетъ подъ твоимъ покровительствомъ, и которая толико претерпла ради тебя несправедливости отъ своихъ родителей.
Я хочу теб предложить одинъ или два вопроса? Сколь ни прелестна твоя Кларисса; но думаешь ли ты чтобъ та цль, о которой ты помышляешь, соотвтствовала средствамъ къ оной ведущимъ, то есть: затрудненіямъ, которыя ты самъ себ причиняешь вроломствами, хитростями, коварными изобртеніями, отъ которыхъ ты уже кажешься и собственнымъ своимъ глазамъ мерзостнымъ, и кои ты еще выдумываешь? Во всякихъ совершенствахъ она превосходитъ всхъ въ свт женщинъ; но относительно къ тому, что ты желаешь получить; то сладострастная особа сего же пола, какая ни есть Партиньіонъ, Гортонъ, или Мартинъ, сластолюбца тысячекратно сдлаютъ щастливе, нежели сія несравненная и обожанія достойная двица. Утшительныя сладострастія судь т, которыя раздляются произвольно {Стихи взятые изъ Конгрева.}. Желаешь ли ты учинить ее нещастною на всю ея жизнь, не могши быть самъ ни на единую минуту щастливымъ.
Теперь еще не весьма поздо; сіе то можно сказать въ твою пользу, естьли ты намренъ сохранить ея почтеніе съ ея особою; ибо я думаю, что въ томъ омерзительномъ дом, въ коемъ она находится, ей ни какъ не возможно уйти изъ рукъ твоихъ. Да будетъ проклята лицемрная сія Синклеръ. Какъ могла она притворяться до такого степени, во все то время, которое твоя любезная препроводила съ нами? Врь мн Ловеласъ, будь честенъ и женись; и возблагодари Небо, которое преклонило изящную Клариссу принять твою руку. Естьли ты станешь закоснвать противъ собственныхъ своихъ разсужденій; то на вки осужденъ будешь, какъ на семъ такъ и на томъ свт. Ты осужденъ будешь, я теб говорю, и ты будешь того достоинъ, когда имешь судьею такого человка, которой ни когда толико не былъ тронутъ въ пользу женщины, и котораго ты считаешь за друга во всемъ теб соучавствующаго.
Белфордъ.
Наши сообщники согласились, чтобъ я къ теб писалъ въ сихъ выраженіяхъ. Но поелику они не знаютъ тхъ буквъ, которыми мы переписываемся; то я имъ прочелъ мое письмо. Они его одобрили, и по собственному своему желанію подписали имена свои. Я поспшаю къ теб отослать мое письмо, опасаясь быть предупрежденнымъ какою ни есть худою твоею выдумкою.
Белтонъ, Мовбре, Турвилль.
П. П. Въ сію минуту принесли мн твои два письма. Однако я нимало не перемняю своего мннія и ничего не уменшаю изъ усердныхъ моихъ прозьбъ въ ея пользу, не смотря на то отвращеніе, которое она ко мн ощущаетъ.
Письмо CLXIII.
Въ среду 3 Маія.
Судя по тому затрудненію, которое я имлъ изъяснить теб мои виды, мои намренія и предпріятія въ разсужденіи сей удивительной двицы, весьма странно, что ты оказываешь толикое усердіе въ ея пользу, когда я еще не учинилъ ни опыта ни покушенія, и что самъ, въ одномъ предшествующемъ письм, подалъ ты мнніе, что можно получить выгоду изъ того состоянія, въ коемъ она теперь находится, и что не невозможно ея преодолть.
Большая часть твоихъ разужденій, а особливо т, кои касаются до различія тхъ удовольствій, кои могутъ приносить добродтельныя и распутныя женщины, боле сообразны тмъ минутамъ, которыя послдуютъ за опытомъ, нежели тому времени, которое тому предшествуетъ.
Я согласенъ съ Стихотворцемъ и тобою,,,что утшительныя сладострастія суть т, которыя длятся произвольно.,, Но можно ли сему статься, чтобъ хорошо воспитанная женщина при первомъ нападеніи сдалась? Или я самъ долженъ преклониться на ея волю? Я уврннъ, что долженъ преодолть великія затрудненія; изъ чего и заключаю, что долженъ употребить въ оныхъ хитрость. Можетъ быть необходимость потребуетъ присовокупить къ тому нсколько жестокости. Но препятствія могутъ быть послаблены ея согласіемъ. Можно избжать и супротивленія. Кто знаетъ, не станутъ ли ослабвать супротивленія въ первомъ покушеніи до того, что наконецъ покорность ея учинится произвольною? Сіе-то самое обстоятельне объяснить должно. Я видалъ много птицъ не клюющихъ корму, и умирающихъ съ печали, когда бываютъ пойманы и посажены въ клетку; но я еще никогда не видалъ столь глупой женщины, которая бы сіе сдлала. Впрочемъ я довольно слыхалъ, какъ сіи дорогія особы проклинаютъ жизнь свою въ такихъ обстоятельствахъ. Но женщину не льзя сравнить съ птицею поелику она иметъ боле чувствованій, нежели птица. Однако мы должны признаться вс, что птицу гораздо трудне поймать, нежели женщину.
И такъ, Белфордъ, не говори о семъ боле, знаю ли я, не можетъ ли дорогая моя птичка мало по малу ко мн привыкнуть, и не доведена ли будетъ со временемъ до того, что станетъ жить столь же довольна собою какъ и многія другія, коихъ я доводилъ до сего же состоянія, а нкоторыя изъ нихъ, по правд были чрезвычайно дики.
Но я познаю главную побудительную твою причину въ той пылкости, съ которою ты принимаешь участіе въ длахъ моей любезной. Я знаю что ты имешь переписку съ Милордомъ М… которой уже весьма давно съ нетерпливостію желаетъ видть меня бракосочетавшимся: и ты хочешь выслужится по средствомъ моего брака у сего стараго подарою одержимаго дяди, въ томъ намреніи, чтобъ взять за себя замужъ одну изъ его племянницъ. Но думаешь ли ты, чтобъ мое согласіе было теб безполезно и разв я не опишу тебя двиц Шарлотт увдомляя ее о томъ стыд, которой ты причиняешь всему ея полу, когда меня спрашиваешь, думаю ли я, чтобъ, покоривши прелестнйшую въ свт женщину, считалъ, что плодъ побды соотвтствуетъ затрудненію? И такъ, думаешь ли ты, чтобъ чувствительная женщина почла извинительнымъ того презрительнаго человка, которой предлагаетъ такой вопросъ, или того, которой предпочитаетъ побду изящной женщины всмъ въ жизни сей удовольствіямъ? Не зналъ ли я добродтельную госпожу, какою по крайней мр она себя считала, которая во всю свою жизнь ненавидла человка за то единственно, когда онъ осмлился сказать, что она боле уже не въ лтахъ нравиться?
Но еще повторяю о томъ, что касается до плода побды. Охотникъ, гонящейся за лисицей, не подвергается ли всякимъ усталостямъ, дабы токмо поймать звря, которой ни для него ни для собакъ его не годенъ? И во всхъ благородныхъ охотахъ, не боле ли почитается увеселеніе нежели дичина? И такъ почемужъ могъ я подвергнуться твоему сужденію, а женскій полъ оскорбленіямъ, за мою терпливость и неутомимость во всхъ благороднйшихъ охотахъ, и за то что безпристрастенъ въ любви, какъ то сіе изъ твоего вопроса разумть можно?
Научись отъ своего начальника впредь поступать гораздо съ величайшимъ уваженіемъ съ тмъ поломъ, которой составляетъ утхи и главное увеселеніе нашего пола. Я опять примусь за перо сего же вечера.
Письмо CLXIV.
Ты справедливо меня почитаешь хитрйшимъ изъ всхъ человковъ. Сіе то составляетъ мое тщеславіе, и я чистосердечно тебя за оное благодарю. Я познаю въ теб весьма хорошаго судію. И такъ моя гордость толико тмъ возвышается, что я почитаю себя обязаннымъ заслужить отъ тебя почтеніе. Впрочемъ, желаешь ли ты, чтобъ я началъ раскаяватся въ смертоубійств прежде, нежели то учинилъ?