Доверяю, как себе
Шрифт:
Проглотив ком в горле, Гарри прокашлялся и спросил, заранее сжимаясь в комок:
– И это все? Вы не кинете в меня ничем, не снимете баллы, не назначите отработку?
– Поттер, поговорим об этом во вторник, возможно, я немного отойду к этому времени от Вашей наглости. Вряд ли Дамблдор обрадуется Вашей свежей могиле. Брысь, - Снейп закончил свою речь, почти крича.
Гарри поспешно выбежал за дверь и захлопнул ее за собой. Он успел отойти от нее метра на полтора, когда послышался глухой удар о створку. Поттер улыбнулся: такого Снейпа он понимал.
Глава 10. 31 октября, суббота
Северус сидел за столом преподавателей и поглощал завтрак, не обращая внимания на вкус продуктов. Предыдущую ночь он не спал вообще. Выгнав Поттера, Снейп попытался напиться. Но, как всегда, не
Коньяк оказался не отравленным. Северус потом даже пожалел, что извел треть стакана этого божественного напитка на анализ. Неизвестный даритель обладал хорошим вкусом - коньяк был выше всяких похвал. Северус наслаждался каждым глотком, с мазохистским удовлетворением думая о Поттере, и Нотте, и Драко, и Альбусе. Если с последними тремя все было ясно, просто он за них волновался, то первый… Он не знал, как вести себя с мальчишкой. С одной стороны, не мешало бы наладить с ним отношения, учитывая то, что Северус собирался вернуть себе фамильный замок, да и уберечь своего единственного наследника от смерти тоже было бы неплохо. Этот случай был очень хорошим шансом расположить Поттера к себе. Но это означало вести себя не как всегда. Сопляк не так глуп, как Северус уверял его все эти годы, у него обязательно возникнут подозрения. К тому же Снейп был жутко зол на мальчишку. Еще полгода назад Северус просто распылил бы его, сейчас же ему лезли в голову довольно логичные оправдания всех поступков Поттера. Под утро профессор решил, что нахаленку можно рассказать часть правды и назначить наказание, не совсем зверское и, желательно, дающее возможность почаще видеться. Приняв это решение, «ужас подземелий» выпил бодрящее зелье, иронизируя, что «его» бодрящее - наполовину стандартное успокоительное. (имеется в виду, что половина ингридиентов совпадает) Больше не ощущая себя достойным собственного прозвища, Снейп пошел на завтрак. Зал наполнило хлопанье крыльев. Старший Малфой, как всегда, пускал пыль в глаза: Драко отвязывал свиток пергамента от лапы огромного иссиня-черного ворона с тонкой золотой цепочкой на шее, на которой висел миниатюрный кулон с гербом блондинистого семейства. Как он ее не потерял и как его не подстрелили браконьеры, Снейп не знал. Вероятно, какие-то чары.
Младший Малфой был расстроен. Перед факультетом он старался «держать лицо», но обмануть крестного, который знал его с детства, не мог. Северус не опускал взгляда с белокурой макушки, зная, что рано или поздно Драко не выдержит и обернется. Рано.
В ответ на вопросительный взгляд Снейпа Драко стал что-то беззвучно говорить. Северус распознал только «отец» и «домой» и ему хватило, чтобы его охватило чувство тревоги. Он был уверен, что Люциус что-нибудь предпримет, чтобы его наследник остался в безопасности. Видимо, и Малфои - не всесильны. Видеть на коже крестника метку зельевару очень не хотелось.
Других версий, зачем Волдеморту понадобился Драко, у Северуса не было, но логику Лорда еще никому не удалось проследить.
Рядом с тарелкой упал субботний номер «Ежедневного пророка». Ходили слухи, что в скором времени его перестанут присылать в Хогвартс. Северус был бы даже рад тому, что в школу перестанут проникать желтые сплетни. С какой-то обреченностью он взял газету в руки и открыл на второй странице. Конечно, статья была. «Мальчик-который-выжил любит мальчиков?» - гласил заголовок. Северус скривился от плебейства названия и стал читать статью, с каждой строчкой становясь все мрачнее. Рита Скитер облила грязью не только Золотого мальчика, но и
* * *
Драко как можно медленнее шел в общежитие. «После завтрака жду тебя дома», - короткое послание отца, после которого ему вообще расхотелось есть.
На завтраке уже привыкший к определенной рассадке Малфой с горечью замечал пустые места за столом. Отсутствовали, в основном, старшекурсники, но и несколько мест первокурсников пустовали. Драко знал, что, не явившись за сыном сам, отец оказывал ему величайшее доверие. Можно было сбежать, спрятаться в Хогвартсе, но младший Малфой не собирался этого делать.
На выходе из большого зала Драко чуть не столкнулся с Томасом. На мгновение сердце наполнила злость и ярость, захотелось что-нибудь сделать, например, столкнуть парня Уизелши с движущейся лестницы, на которую тот как раз ступил. Но Малфой подавил в себе это желание, вспомнив, как Поттер радовался, что Томас с Уизли живы-здоровы.
Вот и его комната. Когда Драко поворачивал ручку, его пальцы дрожали. Первым делом - зелья. Успокоительное, лучше двойную порцию, обезболивающее… Конечно, в Малфой-меноре его не тронут, но на всякий случай не помешает, Драко прекрасно знает, что не переносит боль. Часы, что подарил отец на одиннадцатилетие, фигурка черного котенка с зелеными глазами, купленная им на косой аллее, фамильное кольцо, которое обязан носить наследник семьи, но оно ему велико, флакон с «феликс фелицис», подаренный крестным - в карман. Все, больше его в комнате ничего не держит. С Поттером он попрощался, можно отправляться. Потертый золотой галеон - фамильный портключ - дает возможность перемещаться даже из Хогвартса, но только Малфоям, и только в Малфой-менор. Его Драко и сжимает в кулаке, молясь, чтобы все было хорошо.
Открывает глаза он уже в зеленой гостиной своего дома, Напротив него - отец, заканчивающий спиральный взмах палочкой выпадом вперед. Драко успевает подумать, что зря пил успокоительное, он не успевает поставить беспалочковый щит, ведь за плечами отца годы тренировок. Заклятье, ужасно популярное в прошлом году на его факультете, которое под страхом смерти Драко запретил применять к нему.
Все тело младшего Малфоя светится белым светом.
– Фините инкартатем, - снимает с него заклятье расстроенный Люциус. Ни одна жилка, ни одна мышца не передает этого чувства. Сощуренные глаза, губы, сжатые в тонкую полоску, дергающийся уголок рта - злость, презрение, раздражение. Но Драко чувствует, что отец расстроен. И это плохо.
– Я жду объяснений, сын,- обманчиво спокойно спрашивает Люциус.
Драко даже не пытается выглядеть «как Малфой», все равно отец прекрасно чувствует его эмоции.
– А тебе не кажется, что это мое дело, отец?
* * *
Гарри лежал с закрытыми глазами и яростно желал их никогда не открывать. Хотя было еще более сильное желание: просто провалится под землю.
«Надо вставать, не всю же жизнь мне валяться в кровати. Хотя, учитывая мои вчерашние поступки, жизнь моя будет недолгой», - подумал Гарри, садясь на кровати и надевая на нос очки. Его взгляд сразу же уперся в уже одетого и явно сердитого Рона. В поисках поддержки Поттер оглядел комнату. Никого не было. Набравшись смелости, Гарри улыбнулся рыжику:
– Доброе утро, Рон.
– Доброе?
– переспросил друг.
– В чем дело?
– заволновался Гарри, припоминая, что Рон на балу так к нему и не подошел. Он порывался подойти сам, но Розалинда придержала его, прошипев на ухо, что приличной девушке негоже первой подходить к парню. А потом Рон пропал. И Гарри почему-то был этому рад. Тут брюнет резко покраснел, вспомнив причину.
– В чем дело?! Смотри!
– почти прокричал Рон и кинул Гарри на колени «Ежедневный пророк». Поттер открыл газету и чуть не выронил ее: на второй странице была крупная иллюстрация - «Лили», танцующая с Снейпом. Были и другие фото, особенно Гарри «понравилась» чья-то рука на собственной заднице. Над статьей был большой заголовок: «Мальчик-который-выжил любит мальчиков?»