Довлатов. Сонный лекарь
Шрифт:
Возникла проблема — все без исключения участники договора предложили на роль финансиста своего человека. У Романова-младшего нашёлся дальний родственник по маминой линии из Французского Короната. От капитана Макарова пришло рекомендательное письмо на три страницы. Отставной интендант с базы МорФлота из под Северодвинска нам бы и впрямь пригодился.
У Гагариной на этот же счёт имелись аж три возможных претендента. Знакомые её рода сами начали выходить на связь, как только учуяли запах денег исходящий от «Романов и КО». Ещё два кандидата нарисовались от Долгоруковой.
Даже граф Шампань и тот, ужом извиваясь, смог прямо ко мне на стол доставить резюме и письмо-рекомендашку на своего кандидата. Понятное дело, что без помощи Мари тут не обошлось.
Причина ажиотажа предельно проста: закупки и финансы — это главная кормушка внутри компании. Кому сделают откат за «правильно» сделанную покупку боеприпасов? Специалисту по закупкам. Но потом его отчёт проверит финансист. А сбыт трофеев? А согласование зарплат и премий? Конкретно в «Романов и КО» финансист будет оком ястреба, следящим за тем, чтобы «никто никого не нахлобучил».
Не-не-не! Раз уж дали мне процент от доходов в общем деле, то буду решать проблемы и внутри команды. Пока Романов-младший искал нам главного бухгалтера, мне пришлось телепортом метнуться в Воркуту — регион с самым большим количеством тюрем на квадратный километр.
…
Заполярье! Здесь девять месяцев в году лежит снег. Полярные дни и ночи могут тянуться месяцами. А резкие порывы ветра смогут сбить взрослого человека с ног. Именно здесь род Рюриковичей построил колонию-поселения «Альбатрос» для тех, кто совершил преступление впервые или по неосторожности. Речь о преступлениях лёгкой и средней тяжести.
— Давненько у нас не было гостей. — Шрамолицый охранник глянул на гудящий винтами вертолёт за моей спиной. — Так это вы оплатили внеплановую доставку продуктов к нам на остров?
— Да. — Киваю, кутаясь в пуховик. — Может, внутрь зайдем? Там, откуда я прибыл, сейчас на сорок градусом теплее, чем тут у вас.
Проводив в комнату для ожидания, шрамолицый сразу выставил мне на стол граненый стакан с горячим чаем. Тут же появилась горячая тарелка с пирожками… с картошкой, с капустой.
Шрамолицый метнулся к двери и, высунув голову, рявкнул.
— Антонина! Тащи беляши его благородию. Да-а-а! Тому самому, который нам продукты с югов привёз.
— Да иду я, иду. — Донеслось кудахтанье из коридора. — Считай только из печи достала.
«Юга» — ещё одна интересная присказка жителей Воркуты и её окрестностей. Здесь всё, что находится ниже линии полярного круга, называют югами.
Пышногрудая дама лет сорока, ввалилась в комнату боком. Плюхнула на стол мега-тарелку, доверху заложенную беляшами. От аромат выпечки рот тут же наполнился слюной.
— Вы не могли бы, — Указываю на гору еды, — Ещё два раза по столько же испечь и мне с собой отдать? Я всё оплачу. Хочу друзей порадовать нашей русской кухней.
Антонина, удивлённо похлопав глазами, перевела взгляд на шрамолицего.
— Издалека господин к нам приехал. — Охранник понимающе кивнул. — Ты давай дуй на кухню. Сама всё слышала. Надо еды в дорогу собрать.
Стоило даме снова исчезнуть в коридоре, как сотрудник колонии пояснил.
— У нас тут всё просто, ваше благородие. Как Сопряжение началось, колонию под своё крыло один северный князь забрал. Мы тут одёжку шьём, электрику всякую собираем, а он нас продуктами обеспечивает. Ну и связь с материком по вертолету.
Шрамолицый по простецки указал рукой на стакана чая.
— Вы тут подождите. Я Мамалыгина со смены в цехе заберу и сюда к вам приведу.
….
Минут через двадцать, мы с Мамалыгиным Павлом Константиновичем сидели за одним столом. Сам собой нарисовался второй стакана чая и тарелка для перекусов. Антонина, охая, умчалась прочь. Интересно, а её то за что в колонию-поселение отправили?
Пухолицый лицом заключенный сидел на стуле, сохраняя идеально ровную осанку. Прозвище «Мамай» ему дали за фамилию, а не за внешность. Человека честнее, чем Мамай в среде финансов Российской Империи не найти. Ему даже срок скостили с десяти до пяти лет из-за коллективного письма, написанного банкирами на имя императора.
— Молодой человек, — Мамай прищурился. — Среди свидетелей, да и в суде, мы не встречались. Род Зубровых вас бы тоже наверняка не стал подсылать. Однако, вы похожи на следователя, вёдшего моё дело.
— Похож, но я больше не Салтыков, Пал Константинович. — Кладу на стол свой серебряный паспорт. — Моя нынешняя фамилия Довлатов. Я вышел из рода Салтыковых четыре года назад и не имеют никакого отношения ни к ИСБ, ни к правоохранительным органам. Сейчас проживаю не в Российской Империи, а далеко за её пределами. Так уж получилось, что моей фирме нужен финансист вашего уровня.
Ситуация довольно щекотливая во всех аспектах. После отсидки в тюрьме, Мамая на руководящую должность нигде официально взять не могут. Закон такого не позволяет. К тому же, из-за Сопряжения и потери большей части финансовой базы РИ, на рынке кадров царит чёрт знает что.
Однако наша компания находится в Аране. А источниками финансирования выступают другие страны.
— Финансист в военную компанию? — Мамай с некой теплотой глянул на листок с моим предложением о работе. — Вам стоит поискать страны-партнёры РИ, дабы избежать двойного налогообложения. Ох… что-то увлёкся.
Не отрывая руки от листа с предложением о работе, Мамай глянул на меня.
— Я же правильно понял, что вам нужен свой человек внутри компании?
— Скорее нейтральный сотрудник, чем лично мой. — Качаю головой. — В «Романов и КО» все участники сделки будут тянуть одеяло на себя. Это неизбежно, ведь «дело рода для благородных прежде всего». В Аране мне нужен такой же человек, как и я сам. Нейтральная сторона, заинтересованная в том, чтобы выстроенный бизнес-механизм работал как часы и никто не тырил смазку. Вы, Пал Константинович, честны настолько, что за вас заступился весь банковский сектор Российской Империи. И, в то же время, достаточно авторитетны, чтобы задавить притязания на повышенную прибыль одного из участников «Романов и КО».