Дождь из высоких облаков
Шрифт:
Потом они точно так же спали в маршрутке и чуть не проехали свою остановку. После краткого переполоха вышли, встряхнулись и застучали каблуками – две гордые, сильные особы.
– Опаздываем на сорок минут, – мимоходом сообщила Марина.
– Наплевать, – отозвалась Надя.
Вокруг телецентра стояла дополнительная охрана – вооруженный ОМОН. На автостоянке и газоне собиралась пока еще жидкая толпа: бабушки, женщины, студенты – намечался стихийный митинг.
Сразу за дверью – шпалеры милиционеров в бронежилетах и с автоматами, пропуска
В полупустой корреспондентской смотрели хронику событий: на экране был тот же театральный центр, мелькала кудлатая голова Тимофея, самого Крикаля.
Марина села на стол.
– Ничего не хочу делать...
Надежда опустилась на диванчик.
– А меня Крикаль вовсе отстранил от работы...
– И что мы сюда приперлись?
Они вошли в гримерку, когда на улице рассвело.
На сей раз кроме араба и его охранника был еще один, безоружный, с зеленой, в арабской вязи, повязкой на голове. Он сел на стул, вытянул ноги, отразившись сразу в двух зеркалах.
Остальные остались стоять – значит, этот был у них командир.
Иван с трудом поднялся с тряпья на полу, тоже сел на стул.
– Сейчас вы еще раз позвоните своему руководству, – заявил араб, доставая телефон. – И передадите следующее: нам необходимо, чтобы автомобиль с передающим центром встал возле подъезда. Находиться в нем должен только технический персонал и один телеоператор.
– Вам нужен прямой эфир? – спросил Иван.
– Да, мы продиктуем условия освобождения заложников и сделаем заявление, – подтвердил араб и протянул ему трубку. – Постарайтесь говорить убедительно. Скажите, зрительный зал заминирован и сейчас разумнее соблюдать наши условия. Мы также не советуем отключать от эфира передающий центр.
Боевик в маске приблизился и упер автоматный ствол Ивану в живот.
Он перехватил взгляд командира с зеленой повязкой: в нездорово блестящих глазах была полная отрешенность.
– Вначале я позвоню домой, – взяв телефон, проговорил Иван. – У меня жена в роддоме...
Араб переглянулся с командиром. Тот поморщился, однако кивнул.
– Хорошо, – позволил араб. – Звоните.
Иван набрал домашний номер – Рита ответила почти сразу, но обозналась.
– Надежда? – радостно воскликнула она, заставив вздрогнуть всех присутствующих.
– Нет, это я, Ритуль, – отозвался Иван. – Ну, говори, кто у нас родился?
– Папа! У нас родился мальчик! – доложила Рита. – Только очень маленький, потому что семимесячный. Всего сорок один сантиметр и весом – два килограмма двести грамм.
– Ничего, вырастет, – успокоил Иван. – А имя придумала?
Араб взял с колен Ивана трубку и прервал связь.
– Теперь звоните руководству.
Иван набрал номер Крикаля и уставился на командира с зеленой повязкой.
– Стас? Привет! Слушай, а ты можешь поздравить меня! У меня сын родился.
– Поздравляю, – напряженно ответил тот. – Ну, что там происходит?
– А все нормально, война кончилась!
Он боком повалился со стула, выскользнув из-под ствола, отжимая от себя, перехватил его. Длинная очередь ударила по зеркалам, вернее, по отражениям головы в зеленой повязке.
И только чуть-чуть не достала реальной...
Илья рассказывал долго и уже возбужденно махал руками.
– Понимаете! Я пытался убедить, но вы же знаете ее! Болтались тут столько времени! В результате – ничего... Красный Крест – это же несерьезно!
Его перебила длинная и гулкая автоматная очередь.
– Что это? – Илья резко обернулся к театральному центру. – Вы слышали?
– Стреляют... – Игорь Александрович оперся на посох.
Разом заработали двигатели БТРов, а из зашторенного автобуса, словно одна живая, почти бесформенная в сумерках, материя, вытекла, бесшумно и странно перекатываясь, некая масса и оказалась возле бронетранспортеров. Только по шаровидным сферам и поблескивающим стеклянным забралам можно было понять, что эта пузырящаяся, перетекающая масса состоит из многих непривычно экипированных людей.
В следующее мгновение народ отпрянул от ограждения, влекомый неведомой силой, попятился в глубь дворов, омоновское оцепление залегло и ощерилось стволами. И все это – разом, порывисто, толчками и без единого звука, будто в немом кино.
И на асфальте перед театральным центром стоять остались лишь двое – Игорь Александрович и Сердюк.
И никому до них не было дела.
– Что происходит? – деловито спросил Илья, оглядываясь. – Будто ветер... Смотрите!
– Тревога, – обронил Игорь Александрович.
– Что это значит? – У Ильи запотели очки. – Они пойдут на штурм? Смотрите, БТРы куда-то поехали!
– На исходный...
– Слушайте, как в кино! Неужели сейчас начнется?!
– Не начнется.
И в самом деле всякое движение остановилось. БТРы и пузыристая масса спецназа сдали назад, оцепление вышло из-за укрытий.
– Красный Крест – это несерьезно, – подтвердил Игорь Александрович.
– Но она села в машину! И я ее больше не видел. Все вокруг прочесал...
Игорь Александрович повернулся и двинулся навстречу возвращающимся к оцеплению стайкам людей.
– Вы куда? – спохватился Илья. – Постойте! Куда вы уходите?
– Домой, – на ходу бросил тот.
– Хотел с вами поговорить. Как с опытным человеком. Так обрадовался, когда встретил...
– Говори. – Старик даже шага не замедлил.
– Я должен что-то сделать! Что-то предпринять! Пока Беспалый там, Надя не успокоится!
– Предпринимай.
– Если ничего не сделаю... она будет презирать меня!
– Будет...
– Я так долго ждал. И знал, она все равно однажды придет. Когда увидит, что я... В общем, состоялся. Я всегда знал! Поэтому я должен вытащить оттуда этого идиота!