Дождь Забвения
Шрифт:
Флойд взял фонарь в зубы, прислонил Ожье к стене, затем ударил плечом в старую деревянную дверь, надавил что есть силы. Та распахнулась. Флойд поволок Ожье в темноту, искренне надеясь, что она не бредит, – и почти веря в это.
Затем что-то схватило его и швырнуло на рельсы. Позвоночник хрустнул, врезавшись в металл. Фонарь выскочил из зубов, зазвенело выбитое стекло. Рука не удержала пистолет.
Флойд попытался набрать воздуха в сплющенные легкие. Хорошо, что еще не включили ток. Флойд растопырил руки, задергался, стараясь сползти с рельсов. Над ним, едва различимый в темноте, встал силуэт ребенка. Он придавил твердой подошвой руку сыщика, не давая нащупать пистолет. Удалось различить во мраке жуткую кровожадную ухмылку, ввалившиеся щеки, глубоко запавшие глаза. Лучи приближавшихся полицейских вдруг осветили дитя войны – и оно замерло, будто статуя, глядя на преследователей. Тварь зашипела по-змеиному, в ее правой руке блеснуло.
Ребенок направил ствол миниатюрного оружия на приближающихся и мгновенно выпустил целую очередь.
Послышались крики боли, несколько пистолетов загрохотали в ответ. Но в ребенка никто не попал, пули летели над головой. А тварь прицелилась снова и дала вторую очередь, поводя стволом. Флойд услышал новые крики и проклятия. Фонари попадали наземь, погасли.
Застонав от натуги, он выдернул руку из-под ноги ребенка. Пальцы задели пистолет, нашарили снова, сомкнулись вокруг рукояти. Флойд развернулся, поддерживая левой рукой запястье правой. Дитя посмотрело вниз, и самодовольство на лице сменилось ошеломлением.
Флойд нажал на крючок. Оружие щелкнуло.
И все.
Дитя снова жутко ухмыльнулось – и направило пистолет на Флойда, держа рукоять пальцами, похожими на бледных угрей.
Рядом тонко залаяло оружие, плюясь металлом.
Дитя нелепо закрутилось, замахало руками, будто отброшенная кукла, – а пули рвали его на части. Ожье давила на спуск, пока не опустошила обойму. Раскаленный конец ствола ало светился в темноте. Останки твари – изодранная одежда, истерзанная плоть, перемешанные друг с другом, – шлепнулись наземь, сочась кровью, будто вырезка в мясной лавке.
Флойд кое-как встал и полез вслед за Ожье в боковой тоннель.
– Тебе дальше нельзя, – предупредила она.
– По-твоему, лучше иметь дело с полицейскими? Они же считают, что по ним палил я!
– Уж поверь: лучше иметь дело с полицейскими.
– Они сперва выстрелят, а потом станут разбираться.
Она чертыхнулась в сердцах.
– Если пойдешь за мной, залезешь в такое, что в страшном сне не приснится!
– Я рискну.
– Тогда закрой дверь, пока нас не прищучили!
– Думаешь, они видели, как мы лезем сюда? – спросил он, исполняя требование.
– Не знаю. – Ее голос звучал слабо, дыхание было неровным, прерывистым. – Они захотят узнать, куда мы подевались. Осмотрят каждый дюйм тоннеля и обязательно найдут дверь.
– Надеюсь, на этот случай у тебя есть запасной выход?
– Я тоже надеюсь.
Теперь они шли по тоннелю гораздо уже предыдущего и без рельсов. Да и не поместился бы в него поезд. В этом тоннеле Флойд даже не мог выпрямиться, и хотя шагал пригнувшись, то и дело цеплялся макушкой за грубо отесанный потолок. Ожье двигалась впереди, поминутно останавливаясь, чтобы собраться с силами.
– Нам повезло, – сказала она. – Дети уже не очень хорошо видят в темноте. С возрастом их зрение деградирует.
– А насколько они стары?
– Здесь находятся по меньшей мере двадцать три года. А может, и больше. И дряхлеют с каждым днем.
– Что-то мне подсказывает: ты готова многое рассказать.
– Еще минута, Флойд, и получишь все ответы. Я уже говорила, что вряд ли они тебе понравятся.
Глава 26
Впереди забрезжило слабое сияние, не разогнав темноту, но смягчив ее, – так сереет небо перед рассветом. Голоса преследователей раздавались совсем близко, похоже, они стояли по другую сторону двери. Ожье была права: полицейские быстро найдут лазейку, особенно если считают, что идут за убийцами.
– Так кто же послал этих детей? На кого они работают?
– Не могу сказать, меня насчет них не инструктировали. Послали с элементарным заданием – добыть бумаги, оставленные Сьюзен Уайт. Никто не предупредил меня о возможных осложнениях.
– Но ведь они знали, что осложнения будут?
– Мое начальство? Ну да. Очень похоже, что оно знало гораздо больше, чем рассказало мне.
– Ожье, мне кажется, тебя сдали с потрохами.
– Я думаю почти так же.
– Так, давай рассказывай, кто ты и кто твои начальники? Поскольку они не были откровенны с тобой, ты им ничего не должна.
– Если бы они были откровенны, я бы сюда не отправилась ни за что.
Флойд и Ожье подошли к источнику света. В стене тоннеля высилась дверь, огромная, толстая, круглая, похожая на танковый люк. Она была приоткрыта, и свет просачивался сквозь щель. Он подрагивал, будто отраженный от воды.
– Плохо, – отметила Ожье. – Дверь должна быть закрыта.
– А что с твоими друзьями?
– Я надеялась, что они уже прибыли и ждут меня, хотя бы пара человек. До прошлой пятницы здесь базировалась целая команда. В тоннель проникли дети – по своей собственной шахте. Они убили двух моих коллег, Бартона и Авелинга. Скелсгард ранили, но она теперь в порядке. Я ее отправила, попросив выслать подкрепление. Когда я уходила, мне пришлось оставить дверь открытой, ведь с другой стороны не было никого, кто мог бы ее закрыть.
– И когда, по твоим расчетам, должна была на выручку прискакать кавалерия?
– Минимум через шестьдесят часов после отъезда Скелсгард. То есть около полуночи – но отправка помощи могла задержаться. Если бы кто-нибудь прибыл, он бы закрыл дверь с той стороны.
– Может, мы поймем, что случилось, если войдем в нее.
– То, что за ней, тебе не понравится, – предупредила Ожье.
– Я уже весь в этой игре. Идем.
Они приоткрыли дверь достаточно, чтобы протиснуться. Флойд помог Ожье перешагнуть через каммингс и ступил следом, щурясь от непривычного переменчивого света, заполняющего комнату.
– Помоги закрыть дверь, – попросила Ожье.
Они вместе толкнули массивную конструкцию, затем Флойд закрутил до отказа штурвал замка.
– Это их задержит, – пообещала Ожье. – Придется тащить оборудование для резки металла.
– Рано или поздно они пробьются.
– Да, но нужно продержаться лишь дня три, до прибытия людей, которые тебя выручат. Воду и еду найдешь в соседнем помещении.
– Что за помещение?
Комната, в которой они находились, размерами не превышала гараж на одну машину. Стены были грубо вытесаны из темного поблескивающего камня, пол – исцарапанный металл. Вокруг стен несколько шкафов и верстаков, на них устройства, в которых Флойд узнал оборудование для радиостанции. Приборов было много, причем соединенных причудливым образом, – но выглядело все вполне обыкновенно, никаких суперсовременных шпионских штучек. Единственной диковиной в комнате, и притом очень странной, было то ли зеркало, то ли экран на дальней стене. Высотой в человеческий рост, оно давало свет, казалось совершенно плоским, но создавало головокружительное ощущение скрытой глубины, постоянно меняющейся перспективы. Его обрамляла тяжелая рама, плавно переходящая в стену. Рама была сделана из полупрозрачного материала, похожего на темный мед, с мерцанием в глубине, будто там прятался таинственный механизм.