Дождь Забвения
Шрифт:
– Бессмыслица!
– Хм, мне кажется, ты вполне понимаешь возможную причину нападения. В самом деле, зачем красть двигатель на антиматерии, если мы делаем двигатели столь же мощные и неизмеримо безопаснее. Единственный разумный ответ…
– Бомба, – перебила Ожье.
– Ты о чем?
– Кассандра, подумай: кроме бомбы, никакого разумного объяснения нет. Все остальное у прогров уже имеется. Ваши капельные реакторы высасывают энергию вакуума крошечными контролируемыми порциями. Я знаю – читала ваши рекламные брошюрки.
– Эти реакторы совершенно безопасны, – пояснила немного смутившаяся Кассандра. – Потенциал вакуума сам ограничивает процесс. Если плотность энергии превышает пороговую, поток прерывается.
– Другими словами, очень полезно для безопасного двигателя, но едва ли пригодно для «коктейля Молотова».
Стоящий рядом Флойд улыбнулся.
– Я уж думал, что выслушаю эту беседу до конца, не поняв ни единого слова, – сказал он. – Но вы взяли и все испортили.
– Признаюсь, я понятия не имею о «коктейле Молотова», – сказала Кассандра. – Это вид оружия?
– Можно сказать и так, – ответил Флойд.
– Все равно не понимаю. Вы имеете в виду, что кто-то хочет использовать двигатель на антивеществе как бомбу. Но каким образом? Большой корабль, способный вместить ее, не сможет приблизиться к планете или орбитальному поселению настолько, чтобы взрыв причинил ощутимый вред. Этот корабль обнаружат и уничтожат за световые секунды до любой цели. Как только мы оповестим всю систему об угрозе…
– Давайте оповещайте, – сказала Ожье, – только проку будет немного. Во-первых, выследить пиратские корабли будет гораздо труднее, чем вам кажется. А во-вторых, вряд ли они собираются взрывать бомбу в Солнечной системе.
– Ты сильно искушаешь меня заглянуть в твою память, – зловеще произнесла Кассандра. – А ведь мы вроде бы договорились насчет важной информации.
– Ты обещала показать мне кое-что еще.
– Да, это касается спасенных нами. И тебя в том числе.
Она приказала окну исчезнуть, затем провела Флойда с Ожье немного дальше по коридору и открыла очередную золоченую дверь.
Комната походила на спальню в приюте. Вдоль изгибающихся кверху стен стояло два десятка гробоподобных контейнеров. И они выглядели рыхлыми, губчатыми, только что выросшими из пола и сливающимися с ним. Мясистые корневидные отростки соединяли контейнеры друг с другом и со стеной.
– Здесь мы держим восемнадцать пассажиров и членов команды шаттла, – пояснила Кассандра, подзывая Ожье и предлагая присмотреться к контейнеру.
Его укрывала глянцевая искривленная панель с прожилками, напоминающая древесный лист. Сквозь нее различалась голова и верхняя часть туловища пассажирки лайнера – высокой темнокожей женщины, залитой толстым бирюзовым слоем амортизирующей субстанции. Ожье поняла, что встречала эту женщину среди пассажиров лайнера.
– Она нездорова?
– Нет. Видишь голубоватую массу, обволакивающую ее? Это сплошь машины. Они проникли в ее тело вплоть до клеточного уровня.
– Да кто тебе позволил?! Это же ретры! Большинство из них ни за что не согласились бы накачать свои тела нанороботами!
– Боюсь, их мнением никто не поинтересовался. Выбор простой: машины или смерть. Насчет согласия и прочего подискутируем потом.
– Смерть от чего? Ты только что сказала, что они здоровы!
– Знаешь ли, мы маневрируем. Идем на десяти g, что само по себе неприятно, а хаотическое маневрирование добавляет иногда еще сотню-другую g. Для немодифицированного человека это слишком. Без защитных нанороботов все эти люди были бы мертвы.
– А почему мы живы и движемся? – спросила Ожье.
– Сейчас покажу. – Она подвела Флойда с Ожье к дальнему краю спальни. – Я говорила про восемнадцать спасенных с шаттла. Но контейнеров, как видите, двадцать. Мы не добавили бы пару лишних без серьезной причины. Вон там, – Кассандра указала на контейнеры у стены, – находитесь вы.
– Что-что? – растерялась Ожье.
– Причин для беспокойства нет, – ответила Кассандра. – Подойдите поближе и загляните. Ваши тела в полной сохранности.
Ожье посмотрела сквозь прозрачную крышку первого контейнера. Там, плавая в голубой вязкой жиже, покоился спящий Флойд: глаза закрыты, лицо застывшее, безмятежное. Ожье отступила, позволяя спутнику взглянуть, затем всмотрелась в свое тело.
– И почему мне кажется, что это дурной сон? – осведомился Флойд.
– Все в порядке, – проговорила Ожье и взяла его за руку, чтобы успокоить, хотя сама разволновалась до крайности.
Да что ее сомнения и тревоги! Вообразить же невозможно, что он сейчас чувствует.
– Кассандра, ведь все в порядке?
– Я не хотела говорить сразу, зная, как ретры относятся к нашим машинам…
– Она говорит правду, – сказала Ожье Флойду. – Мы на космическом корабле, нас спасли с Марса. Но мы еще не проснулись.
– Для спящего я на удивление бодр.
– Ты в полном сознании. Но машины обманывают твой мозг, внушают, будто ты ходишь по кораблю. Все, что ты видишь и чувствуешь, – фальшивка. Работа машин. На самом деле ты лежишь в ящике.
– Это единственный способ сохранить тебе жизнь, – заверила встревоженная Кассандра. – Иначе бы ускорение убило тебя.
– А вы сами… – Флойд запнулся, не зная, как правильно задать вопрос.
– Тоже в ящике, как и мои коллеги. В другой части корабля. Я извиняюсь за небольшую ложь, но она была необходима. Все остальное, сказанное мной, – правда.
Кассандра расчистила участок стены и создала трехмерную решетку, куда уронила крошечный силуэт корабля. Он дергался и поворачивался, узкий пластичный корпус изгибался и скручивался при смене курса.
– Вот наша траектория в реальном времени. Вы уже могли кое о чем догадаться, когда я показывала шаттл. В моих силах чуть изменить ваше зрение – кстати, тривиальная процедура, – но я решила обойтись без этого. Раньше или позже вы бы все равно поняли.