Дождь Забвения
Шрифт:
– Уверена, вам это слово о многом говорит, а вот мне…
– Это мудреная шифровальная машина. Что делает Сьюзен в моих глазах шпионкой. Думайте сами, кем это делает в моих глазах вас.
– Полный абсурд!
– Да, вот только не я же вылез из тоннеля метро.
Ожье долго молчала. Флойд проехал по бульвару Гарибальди до площади Комброн, свернул на улицу Эмиля Золя и направился к гостинице Ожье.
– Послушайте, – сказала она, – я уже не рассчитываю, что вы мне поверите, но знайте: я рассказала правду о сестре. Кроме того, она и в самом деле странным образом заинтересовалась станцией «Кардинал Лемуан». Разве я не объясняла вам, что сестра верила в заговор против себя?
– Кажется, объясняли, – согласился он.
– Я не могу ничего сказать ни о приемнике, ни об «Энигме»… Знаю только, что по радио много передают всякого странного. Кто знает, где сестра раздобыла шифровальную машину? Может, просто купила где-нибудь? А что касается тоннеля… Не стану отрицать, она и в самом деле считала, будто там, внизу, находится что-то очень важное. И упомянула, что спрятала там ценную вещь. Не знаю, правду она написала или нет, но я знаю, что не смогу покинуть Париж, пока не выясню сама.
– А это не показалось вам, мягко говоря, опасным?
– Я знаю, что это опасно. И я не могла объяснить тому человеку на станции, чем занималась в тоннеле.
Стараясь сдержаться, Флойд вцепился в баранку так, что побелели костяшки, и произнес с усилием:
– Значит, вот так просто? Вы всего лишь хотели узнать, что ваша сестра оставила в тоннеле?
– Совершенно верно.
– Но это не объясняет двух смертей. Или у вас и насчет них найдется убедительная история?
– Как вы сами сказали, Бланшар, скорее всего, винил себя в смерти Сьюзен. Эти низкие перила мне показались совсем не безопасными.
Флойд затормозил, высматривая место для парковки. Непогода почти всех загнала в машины, лишь немногие храбрецы шагали по тротуарам.
– Знаете, а ведь хочется поверить вам. Я больше всего люблю с чистой совестью закрывать по-настоящему законченные дела. Может, вы и вправду та, за кого себя выдаете, и все подозрительные обстоятельства – не более чем плод странностей вашей сестры.
– Кажется, вы прислушались к голосу здравого смысла, – сказала Ожье.
– В моей жизни есть женщина, желающая покинуть Францию. И она хочет, чтобы я взял чемодан и отправился с нею. Большая часть моего существа хочет того же.
– Вот и послушайте свою большую часть.
– Я слушаю, – сказал Флойд серьезно. – Но меня удерживает мысль, что я отступлюсь от чего-то очень большого и важного. А еще у моего друга проблемы с полицией, и они не исчезнут, если я не доведу это дело до конца.
– Не позволяйте втянуть себя в игры Сьюзен, – предупредила Верити и, пытаясь казаться незаинтересованной, спросила: – Кстати, а кто эта женщина?
– Вы ее встречали, – ответил Флойд, найдя подходящее место.
Он с хрустом переключился на заднюю передачу и приготовился загнать массивное авто в доступный проем – так причаливают тяжелую угольную баржу.
– Женщина, следившая за вами от моего офиса.
– Уборщица?
– Ну да. Только она не уборщица, а джаз-музыкантша. Ее зовут Грета, и она очень талантливая.
– И красивая. Вам нужно ехать с ней.
– Так просто?
– Венделл, тебя ничто не держит в Париже, поверь.
Он посмотрел на нее оценивающе:
– А, так мы снова на «ты»?
– Я видела, в каком состоянии твой офис. Бизнес явно не процветает. Мне жаль твоего партнера, но, уверяю, в деле Сьюзен расследовать нечего.
Задний бампер «матиса» ткнулся в передний бампер потрепанного «ситроена». Флойд включил первую передачу и чуть подался вперед. Ожье внезапно дернулась на заднем сиденье, прижалась к дверце, дальней от гостиницы, и страшно зашипела:
– Трогай!
– Что? – спросил Флойд, оглянувшись.
– Уезжай отсюда. Быстро!
– Но я не могу, мне нужно подобрать Грету.
– Венделл, поезжай!
В ее голосе прозвучал такой ужас, что Флойд подчинился без раздумий. Он рывком сдернул «матис» с места, не заботясь о том, что поцарапает машину впереди. Бросил взгляд на гостиницу – и заметил на ступеньках у двери ребенка, игравшего с йо-йо. Мальчик в шортах и тенниске, в блестящих туфлях с пряжками и белых носках. Если бы Флойда не встревожила Ожье, он не обратил бы внимания, но, приглядевшись, содрогнулся. В лице не было ничего детского. Морщинистое, с ввалившимися щеками, старческое – злая пародия на лицо ребенка.
Мальчик посмотрел на них и улыбнулся.
– В чем дело? Ребенок?
– Да езжай наконец!
Стеклянная дверь пивной напротив распахнулась, и на улицу выбежала Грета, держа пальто на руке. За ней выскочил ошарашенный официант с подносом. Грета остановилась и, не оборачиваясь, швырнула назад деньги.
Флойд ударил по тормозам.
– Чего мы ждем? – закричала Ожье, паникуя.
Она наклонилась вперед, схватилась за спинку водительского сиденья, пытаясь разглядеть помеху.
Флойд протянул руку и открыл правую переднюю дверцу:
– Поправка: «кого», а не «чего». Я попросил Грету ждать в «Рояле» на случай, если ты не появишься на станции «Кардинал Лемуан».
Флойд снова глянул на «мальчика». Тот смотал свой йо-йо и неторопливо, с задумчивым видом двинулся к машине. За «матисом» уже нетерпеливо сигналила череда автомобилей.
– Нельзя медлить! – прошипела Ожье.
Флойд махнул Грете, чтобы поспешила. Та обогнула машину и скользнула на переднее сиденье, смахнув влажную прядь со лба. Не успела девушка захлопнуть дверцу, как Флойд тронул авто и, набирая скорость, покатил в сторону моста Мирабо. На пересечении с дорогой от набережной он свернул налево, к Эйфелевой башне. Низкие облака заслонили ее верхушку. Казалось, будто ажурную вышку так и оставили недоделанной.
– Мне кто-нибудь объяснит, в чем дело? – поинтересовалась Грета, бросая пальто на заднее сиденье.
– Я нашел мисс Ожье.
– Я уже поняла, – сказала Грета, глянув на заднее сиденье. – Но с чего такая спешка?
– Они приказала мне ехать. Причем очень серьезно.
– И ты послушно исполнил приказ?
Флойд посмотрел в зеркало заднего обзора на Ожье:
– Теперь мы в безопасности?
– Следи за дорогой, – посоветовала та. – Поскольку ты, очевидно, решил не пересекать реку, я полагаю, мы движемся к твоему офису?