Дождь
Шрифт:
— Маленькая, а ты азартная. Если я начну тебя сейчас учить, мы отсюда и через неделю не выберемся. Хотя… Я не против. Лес. Озеро. Ежики…
Лицо Тамми стала медленно заливать пунцовой краской. Насупившись и пыхтя, как тот самый ежик, она, резко развернувшись, потопала в сторону места ночевки.
— Маленькая, ты куда? — хохотал Рэйнэн, следуя за ней. — А как же учиться?
— Ежиков учи, — огрызнулась Тамми.
— Нет, маленькая, ежиков неинтересно. Они, конечно, тоже колючие, но не такие умные и красивые, как ты, — весело кричал ей вслед владыка.
Тамми шла быстро, не оглядываясь, не реагируя на веселые выпады
— Урок первый, маленькая, — назидательно сказал он. — Никогда не поворачивайся к другому магу спиной.
Тамми вопросительно хмыкнула.
— И к тебе тоже?
— Я исключение, — ответил Рэйнэн. — Я единственный темный маг в империи, поворачиваясь спиной к которому ты не рискуешь получить нож в спину.
— Или подножку, — ехидно заметила Тамми.
— Или подножку, — улыбнулся император.
— Хорошо, я усвоила урок. Поставь меня, я и сама могу дойти, — Тамми попыталась вырваться из крепких объятий супруга.
Рэйнэн придирчиво оглядел жену.
— Нет уж, маленькая. Ты бы себя видела, ты неслась, как лось через бурелом. Еще, чего доброго, сломаешь себе ногу или шею. Я боль, конечно, сниму, а вот лечить… извини. Придется искать целителя.
— Ну и ладно, тащи, раз тебе так нравится, — фыркнула Тамми. — Только не надо потом меня упрекать. А то некоторые чуть что хватают, а потом рассказывают, что я на них езжу.
Рэйнэн недоверчиво покосился на вдруг расслабившуюся и обнявшую его за шею жену. Впервые за все время она пошла хоть на какую-то уступку. И пока он нес ее, все думал, не снится ли ему это.
Когда они вернулись на поляну, лагерь уже был собран. Перекусив на скорую руку остатками вчерашней еды, путники снова двинулись в дорогу. Тамми понравилось путешествовать, ее радовало, что она наконец выбралась из стен душившего ее замка.
Впервые в жизни она проделывала такой долгий путь. Раньше она и представить не могла, что сможет позволить себе увидеть другой мир, другую жизнь, другую удивительно красивую природу, потому что окружающий ее пейзаж действительно восхищал и завораживал.
Выехав из лесу, отряд быстро двигался по широкому плато, с высоты которого череда озер и окружавший их лес извивались вдаль волшебной пестрой лентой. Дорога ушла в сторону, и теперь повсюду, куда ни кинь взор, простилались изумрудно-зеленые ковры лугов и полей, разукрашенные яркими кляксами цветов и разбавленные тонкими полосками леса. К середине дня не привыкшая к такой долгой езде Тамми почувствовала себя уставшей и разбитой. Тело ломило от постоянной тряски, копчик нещадно саднил, спина ныла, ноги затекли. Поэтому когда отряд въехал в небольшой поселок и Рэйнэн осторожно снял ее с лошади, она была просто благодарна мужу за его скверную привычку таскать ее повсюду на руках. Девушке казалось, что ступи она хоть шаг на негнущихся ногах, обязательно опозорилась бы, рухнув на землю, на радость собравшимся поглазеть
— Устала? — заботливо спросил Рэйнэн, присаживаясь рядом с ней.
— Спина болит, — пожаловалась Тамми, поднимаясь поудобнее на подушках.
Рэйнэн положил руку на ее лодыжку, и девушка одарила мужа возмущенным взглядом, собираясь выдернуть ногу из цепкого захвата его пальцев.
— Не дергайся, — нахмурился темный маг. — Сейчас пройдет.
Тамми замерла, чувствуя, как теплая волна магии медленно поднимается по ногам, уходя выше, скользя по позвоночнику, заполняя тело живительным теплом и силой. Когда Рэйнэн убрал свою ладонь, от боли и неприятных ощущений в мышцах не осталось и следа.
— У тебя и целительские способности имеются, — восхитилась Тамми, поднимаясь с постели, прохаживаясь по комнате и ощущая легкость и невероятную свободу во всем теле.
— Да нет, исцелять и забирать боль — это немного разные виды магии, — мягко улыбнулся император, глядя на скачущую по комнате жену.
— Ты забрал мою боль себе?! Зачем? — резко остановившись, потрясенно произнесла стихийница.
— Я с детства привык к боли как к неотъемлемой части своего тела. Я ее практически не замечаю, — Рэйнэн достал из сумки чистую рубашку и стал переодеваться. — До следующего населенного пункта мы доберемся только к вечеру, и ты свалишься с лошади, если не будешь чувствовать себя отдохнувшей.
— А ты? — Тамми вдруг стало неловко и стыдно от осознания того, что муж переложил на свои плечи всю ее тяжесть от ощущений, усталости и боли, хотя сам, вероятно, устал не меньше.
— Я сильнее и выносливее тебя, успокойся, я уже ничего не чувствую.
В комнату несмело постучали, и Рэйнэн, отворив дверь, впустил хозяйку, пригласившую их отобедать.
Стол был накрыт белоснежной скатертью, которая, очевидно, хранилась в сундуке исключительно для приема дорогих гостей. Румяные, с пылу-жару пироги, были уложены высокой горкой в большой глиняной тарелке, рядом, источая тонкую струйку пара, красовался печеный гусь. На только сорванных с огорода овощах блестели капельки от воды. Женщина поставила перед императрицей горшочек из хлеба, заполненный ароматным грибным супом. Вдохнув его пряный запах, Тамми улыбнулась хлопотавшей над ней хозяйке совершенно счастливой и восторженной улыбкой. Эта еда так напоминала ту, домашнюю, к которой она привыкла с детства. И простой, без лишней мебели и убранства дом тоже напоминал ее собственный. На душе у нее стало так радостно, хорошо и легко, что захотелось петь. Девушка зачерпнула ложкой суп и блаженно зажмурилась, проглотив густую, горячую жидкость.
— М-м, — потянула она. — Невероятно вкусно.
Рэйнэн посмотрел на не сводившую глаз с Тамми жену старосты долгим тяжелым взглядом, и та, испуганно попятившись, поклонилась и мгновенно покинула комнату, оставляя супружескую пару наедине.
— Зачем ты это делаешь? — Тами с досадой посмотрела на приступившего к еде мужа.
— Что делаю? — удивился владыка.
— Ты напугал ее. Неужели это так обязательно, чтобы тебя все боялись?
— Они меня уважают, — хмыкнул Рэйнэн, продолжив трапезу. Девушка обиженно передернула плечами.