Дождаться ночи
Шрифт:
Словно в подтверждение, послышалась автоматная очередь.
— Это АКСУ, — подтягивая к себе тарелку с едой, заметил Владик.
Ему никто не ответил.
Сотовый и проводной телефон по-прежнему не работали. Электричество тоже не появилось. То и дело слышались одиночные выстрелы.
В девять утра, втроём они направились к Сене Радисту.
Их путь проходил как раз между домов, где ночью останавливалась машина. Мужчины остановились, глядя на тело молоденькой девушки, смотрящей пустыми глазами в небо. Легкое платье закатано до подмышек,
Никто ничего не сказал. Только Михалыч, вздохнув, огляделся, подобрал пыльный лист рубероида и прикрыл срам.
Бывший командир вёл их проходными дворами. Начались еще не отселённые двухэтажные домики. Возле одного стояла кучка мужиков. Подойдя ближе, Илья увидел, что те стоят над трупом мужика в белой майке и трико.
— Китайцы! — приглушенно рассказывал окружающим мужик без рубашки. — Мы тут сидим, а они идут. Их шестеро и все с волынами! И форма у них, как у ОМОНа, только там камуфляж квадратиками. Они просто мимо шли, а Вован им не понравился. Смотрел не так. Вот они его и шлепнули.
Пробежала женщина, повалилась на колени перед трупом и завыла.
— А с чего ты взял, что это именно китайцы? — поинтересовался Илья у рассказчика.
— Так все так говорят. У нас тут их ещё с вечера видели? Вы разве не слышали, что они ГЭС захватили? Десант был.
— Понятно… — пробормотал Илья, отходя с товарищами от толпы.
Сеня Радист жил на последнем этаже двенадцатиэтажной «свечки», высящейся над окрестными пятиэтажками. Выглядел он лет на пятьдесят, был худ, лыс, но смотрелся весьма живыми и энергичным.
Налив гостям чаю, он внимательно выслушал рассказ Михалыча о вчерашних событиях.
— Всё так и есть, — кивнул он. — Я так думаю, что это, и правда, НАТО были. Решили наш заводик разбомбить, пока китаёзы там не поживились.
— У тебя-то, Сеня, какие данные?
Радист хмыкнул. Он ничего не сказал, а подлил себе в стакан кипятка.
— Данные неутешительные, — сказал он, отхлебывая чай из стакана в металлическом подстаканнике. — Я всю ночь от передатчика не отходил. У нас в городе еще спокойно. А вот в других местах вообще жопа! Москву бомбили! Вроде даже атомными зарядами! Разумеется, правительство в полном составе уже пару дней как в Питере, якобы случайно, на саммите, но факт такой, что нас тут всех продали!
— Это как? — поинтересовался Владик.
— А так! Вчера мы еще жили в Российской Федерации, а теперь такой страны нет! Сибирь вся под управлением ООН. Кавказ теперь свободен. Западная часть тоже вот-вот перейдет к Европе. У соседей не лучше. Казахстан и почти вся Средняя Азия — это Китай уже! Вот как!
— И это тебе там сказали? — Михалыч кивнул на стоящие возле стены большой радиопульт с несколькими микрофонами. Под столом виднелся ряд автомобильных аккумуляторов.
— Да, — кивнул Радист.
— Подождите, — растерянно протянул Владик. — Но это ведь херня какая-то. Вчера всё было нормально, а тут за ночь всё поделили? Бред!
— Парень, — невесело усмехнулся Радист. — Это нам, обывателям, всё
— Да! — перебил он себя. — Я вам самое главное не сказал. Главное для нас, что Волга — это пограничная линия. Они тут нейтральную территорию решили сделать. Триста километров по оба ее берега и с той и с этой стороны — это нейтральная полоса!
— И что ты думаешь делать? — внимательно глядя на Радиста, спросил Михалыч.
— А чего тут думать? В Ростов пойдем — там территория под контролем ООН. И, главное, там наших много. Я знаю, у ребят оружие в схронах, да и молодых достаточно. Мы вот, опять же… Объединимся и решим.
— Так какой план у нас?
— Уходить. И чем быстрее, тем лучше. Уже стрелять начали, а дальше только хуже будет. Я думаю, на улицах уже трупы валяются. Дня через два тут уже полная жопа будет. У меня сосед, ты может знаешь Степана, который велотурист. Он сегодня утром приехал. Говорит, что к Западу от города, в поселке «Максима Горького» ООН палаточный лагерь для беженцев развертывают. Принимают горожан, кормят. Хорошо бы нам под это дело в Ростов проскочить…
Велотурист оказался очкастым и лысым пенсионером небольшого роста. Когда они спустились к нему на площадку, он сперва насторожился, но узнав, что они тоже решили уйти из города, обрадовался и оживился.
— Парни! — говорил он. — Надо валить отсюда! И всем вместе, толпою! Я ведь только оттуда. Да! Палатки там. Белые. Люди в голубых касках. Да, сам видел! Еду раздают. Народу мало было. Но это пока. Надо идти. Нет! На велосипедах не получится. Я один ехал, и город хорошо знаю, но у меня сколько раз пытались отобрать. В меня ведь стреляли даже! Поэтому, пешком идти надо. Тут ведь рядом у нас Магистраль проходит. Пойдем по ней, там всего-то километров пятнадцать, а потом железка, на Ростов идет. Вдоль нее к «Максиму Горькому» и выйдем. А там лагерь, еду раздают…
В путь вышли менее чем через час. Илья, Владик, Михалыч, Радист и Велотурист с семьей — пожилой женой и двумя малыми внучками. С собой он катил тележку на колесиках. Остальные же, включая радиста, багажа не взяли, только документы.
— Незачем барахло с собой таскать, — сказал Михалыч. — Время такое, что без барахла лучше, чем с ним. Главное клювом не щелкать и думать, как нам пулю не схлопотать.
Они вышли на проходящую мимо Магистраль — улицу, идущую между жилыми домами, которая проходила через весь город. Квартира Ильи находилась в другом районе, но тоже рядом с Магистралью и он всерьез настроился забежать домой. Теперь же он прикидывал чего из одежды и вещей можно взять с собой.