Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
— В смысле?
— Ничего, касающегося Тигра и пророчества?
— Все, что знал, рассказал, — немного покривив душой, сказал я. Того, что надиктовано на игрушечном телефоне я и вправду не знал. Даже не был уверен, что там что-то вообще надиктовано. — Света, а ты меня на сколько дней собираешь?
Светлана задумчиво посмотрела на мое белье в своих руках.
— Три… пять… семь. На неделю.
— Зачем? У меня обратный билет через двое суток.
— Видимо, мне почему-то показалось правильным положить тебе семь пар чистого
— В Лондоне жара, как и в Москве, — заметил я.
— Знаю. — Светлана вздохнула. — К сожалению, я интуитивный прорицатель.
Я кивнул. Большинство Иных, даже если чувствуют необходимость поступить именно так, а не иначе, причину объяснить не могут. И Светлана не знает, почему собирает меня на неделю. И вполне возможно, что она ошибается. Вот мальчик Иннокентий сумеет это объяснить — когда научится обращаться со своим даром.
— Еще я положу тебе плащ, — неожиданно сказала Светлана. — И зонт.
— Влезет? — с сомнением глядя на чемодан, спросил я.
— Я его растяну изнутри.
Самое смешное, что заклинание, позволяющее упаковывать в небольшой объем кучу всякого барахла, появилось сравнительно недавно. Ни одному Иному просто не приходило в голову, что так можно сделать — пока волшебные безразмерные сумки и чемоданы не стали описывать люди в сказочных и фантастических книгах. Разумеется, от идеи до реализации немалый путь. Да и теперь заклинание «дамская сумочка», оно же «торба», способен наложить не каждый маг.
Светлана, конечно, могла.
— Я чемодан тебе расширю на две недели, — сказала Светлана. — Мало ли что… а то и впрямь задержишься, посреди аэропорта начнет фонтанировать трусами и рубашками.
— Спасибо, — сказал я. — Что тебе привезти из Лондона?
Светлана отмахнулась.
— Еще ты мне тряпки не выбирал… Там есть самый старый в мире детский магазин — «Хэмли». Зайди купи что-нибудь Наде.
— Из одежды? — уточнил я.
— Из игрушек.
Я хмыкнул. На мой взгляд к игрушкам дочь была уже почти равнодушна. Был бы у меня сын — понятное дело. Купил бы какой-нибудь радиоуправляемый вертолет или затейливый конструктор.
— «Барби»? — напрягая воображение спросил я.
Светлана вздохнула, улыбнулась и объяснила:
— Посмотри, что выбирают девочки ее возраста, то и бери.
— Так и сделаю, — обрадовался я. — И все-таки, что тебе привезти?
Повисла какая-то неловкая тишина. Только в гостиной работал телевизор и тонкие «мультяшные» голоса вели диалог: «Я хочу знать, в чем смысл жизни!» «Тогда тебе нужна кузинатра — дающая смысл!»
— Нам кухонный комбайн нужен, — усмехнулась чему-то Светлана. — Но из Великобритании его тащить совершенно не обязательно. Привези то, что у англичан получается лучше всего.
— Мировой язык или империю?
— Хорошее виски.
— Во-первых, виски бывает шотландским или ирландским,
— Я попробую, — снова улыбнулась Светлана. — А выпьешь ты с друзьями. И при этом твоя совесть будет чиста — подарок мне ты привезешь.
Благосклонность Гесера была столь велика, что мне даже не пришлось озабочиваться заказом такси — в семь утра за мной заехал Семен.
— Тут тебе гостинцы для Эразма. — Он махнул рукой на валяющийся в багажнике туго набитый полиэтиленовый пакет, по-простецки перехваченный скотчем.
— И что там?
— Не знаю. Что из России в подарок везут? Водка, икра…
— Матрешка и балалайка, — в тон ему сказал я. Открыл чемодан и впихнул туда пакет. Вопреки здравому смыслу тот преспокойно улегся в туго набитый чемодан.
— Света «торбу» наложила? — спросил Семен.
— Ага. Ей почему-то кажется, что моя поездка продлится целую неделю.
— Я бы Свете доверял, — серьезно сказал Семен.
— Я и доверяю.
Уже в дороге, когда мы выехали на Ленинградку, Семен неожиданно спросил:
— Антон, позволишь личный вопрос?
— Валяй.
— Как у вас со Светланой?
— В каком смысле?
— Да в самом прямом. Как отношения?
— Очень хорошие, — сказал я. — Дружеские. Товарищеские. Полное взаимопонимание.
— Это не совсем то, что нужно в семейных отношениях, — наставительно сказал Семен. — Это между нами с тобой должны быть дружеские и товарищеские отношения, мы вместе воюем. А в постели и за семейным столом товарищество неуместно.
Я немного помолчал, потом опустил стекло со своей стороны, достал сигареты и закурил. Ленинградское шоссе уже было забито машинами, но Семен вел легко и быстро.
— С чего вдруг ты этот разговор завел? — спросил я. — Психотерапевт хренов…
— Помочь тебе хочу, — объяснил Семен. — Я все-таки на свете долго живу, много чего повидал. Вначале у вас все наперекосяк складывалось, верно? И ты, и Света — сильные, под других подстраиваетесь с трудом, даже если хотите. Потом как-то все завязалось. Дочка родилась — совсем хорошо стало, верно? А потом, как подросла, — снова все наперекосяк пошло. По-товарищески.
— Ну? — жадно затягиваясь, произнес я.
— Встряска вам нужна, — сказал Семен невозмутимо. — Например, поругаться надо, хорошенько так, с битьем посуды, а то и подраться. На время в стороны разойтись, надуться друг на друга. Но вам это трудно, из-за дочки… Еще хорошо будет, если ты ей изменишь. Ты ведь никогда Свете не изменял?
— Слушай, иди ты… — Я начал заводиться не на шутку. — Тебя в детстве мама не учила в чужие семейные дела не лезть?
— Нет, у меня мамаша обожала влезать в чужие склоки, — ответил Семен. — Антон, без обид только, но больше никто тебе этого не скажет. А я вас со Светой очень люблю. И хотел бы, чтобы у вас все хорошо было.