Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
Максим Максимович в очередной раз задумался, где ему еще разжиться информацией, если Сибиряка по-прежнему нет в городе или выяснится, что он – ни сном ни духом. Маловероятно, конечно, что он не в курсе дела, слишком уж подозрительное совпадение, но как знать? Вся эта история вообще кажется маловероятной, однако ж – вот, извольте убедиться.
Собственно, именно ради того, чтобы убедиться, Максим и предпринял такую дальнюю и незапланированную вылазку. Он очень не любил, если не мог чего-то объяснить, пусть даже самому себе. Гармония мира на том и строится, что любой элемент мироздания правилен, уместен, естественен, целесообразен – нужно всего лишь найти его связь с другими элементами. Иногда на поиски целесообразности и взаимосвязей могли уйти годы, но Максим Максимович давно уже никуда не спешил. А тут ситуация вырисовывалась
Вот по этой причине, а вернее, без особой причины, и набрал Максим номер студенческого общежития несколько дней назад. Попросил позвать к телефону своего юного знакомого и, заранее настроившись на длительное ожидание – пока кого-нибудь пошлют в комнату, пока разыщут, пока мальчишка спустится вниз, к аппарату, – задумчиво раскурил сигарету, привычно устроился возле форточки. В принципе Ивану от таких звонков пользы тоже не было никакой – интересно ли отвлекаться от своих студенческих радостей на беседу с человеком, наверняка кажущимся ему скучным стариком? Ну, пусть хотя бы знает, что в большом малознакомом городе у него есть кто-то, к кому можно обратиться за советом и помощью. Так, на всякий случай.
Максим Максимович был настолько уверен в неизбежности этого самого ожидания у аппарата, что лишь через несколько секунд обнаружил: в трубке, оказывается, все это время скороговоркой стрекотал ответ. Извинившись и попросив повторить, он внимательно выслушал нечто воодушевленное про стройотряд, преднамеренное убийство и тюремный срок. Не слишком доверяя осведомленности дежурной вахтерши, он пообщался с комендантом общежития. Тот, частично подтвердив полнейшую чушь, посоветовал узнать больше у друзей Ивана. Но и тут Максиму не повезло: Игорь – единственный однокурсник, чье имя он регулярно слышал, – в настоящий момент находился «на картошке», а все прочие мялись и повторяли уже слышанную нелепицу. Дескать, сами поверить не можем, что такой парень, как Ванька… Зато удалось выяснить, где именно эта нелепица случилась. Поняв, что глупейшим образом ввязался в какую-то сомнительную историю из жизни обычных людей, а также то, что оставить эту историю сейчас, на полпути, будет решением еще более глупым, Максим Максимович связался с прокуратурой небольшого районного центра в Томской области, затем с исправительно-трудовой колонией, куда должны были переправить осужденного, затем – снова с прокуратурой, затем с СИЗО, где он содержался до и сразу после вынесения приговора… Выходила чертовщина. Выходила несуразица. Выходило, что и убийства не было, и посадили мальчишку за что-то другое, да и посадили ли – большой вопрос, поскольку о месте пребывания заключенного в текущий момент времени никто ничего внятного сказать не мог.
В почтенном возрасте есть как минимум одно неоспоримое преимущество: если ты не сидел всю жизнь на месте, то ты очень многих знаешь. Когда глава Ночного Дозора Томской области – твой старый приятель, логичнее всего обратиться с просьбой к нему. Трудно, что ли, справки навести, на месте разобраться? Но когда тебе милая девочка, отвечающая на звонки, любезно объясняет, что Сибиряк в городе отсутствует, что находится он аккурат неподалеку от тех мест, где произошел инцидент с несостоявшимся убийством, а также арестом и последующим исчезновением Ивана… В общем, в почтенном возрасте есть и еще одно преимущество: ты умеешь связывать события и перестаешь верить в случайные совпадения.
Из палатки расходились уже почти на закате. Угорь был крайне разочарован результатами штабного совещания – ничего, по существу, не решили! Усилить охрану лагеря, защитные заклинания держать активированными, атакующие – взведенными. По возможности – отследить, откуда является и куда потом исчезает волна. Все эти распоряжения походили на хорошую мину при плохой игре – Сибиряк и Аесарон действительно деморализованы, растеряны, они понятия не имеют, с чем столкнулись и что им предпринять. Но положение требует, чтобы подчиненные оставались уверенными в том, что ситуация под контролем. Вот и придумывают гроссмейстеры занятия для своих пешек, покуда не придет время вступить в игру. А начнется очередная партия – что станет с пешками в ураганном шахматном дебюте? Вот ведь разворошили муравейник на свою голову! Только не муравьи оттуда повылазили, а злой и голодный медведь. Разбегайся, честной народ! А кто не спрятался – вперед, врукопашную!
Впрочем, в одном из распоряжений было рациональное зерно. Загарино окружено магическим щитом и бессумеречной полосой. Если волна является оттуда, то как-то же она преодолевает прозрачную стену и пустошь? Возможно, в стене открывается проем – тогда есть шанс прорваться внутрь. Опять же, на полосе шириною в сто шагов отсутствует Сумрак – не означает ли это, что тот, кто является в образе волны или тени, пересекает это пространство пешком, в своем человеческом обличье? Можно улучить момент, попытаться скрутить злодея, пока он относительно беспомощен в этой реальности.
– Однажды я создал голема из закрученного вихря Силы, – раздумчиво и, как показалось Евгению, невпопад обронил Сибиряк. Он робко шевельнул пальцами, будто притрагивался к чему-то прямо перед собой, вспоминал какие-то ощущения, а потом закончил фразу: – Полупрозрачного такого голема… нематериального… этакий сгусток Сумрака…
– На Востоке, – язвительно пояснил Аесарон, – такие големы называются дэвами или джиннами. Если ты намекаешь, что…
– Да ни на что я не намекаю! – оскорбился Сибиряк, задетый тоном коллеги. – Я пытаюсь анализировать. То, что атаковало лагерь, настолько родственно Сумраку по структуре…
– Не волнуйтися! – вдруг подал голос Химригон, промолчавший практически весь «совет в Филях». – Я намет себе сделал, как йиво выдергнуть.
– Как же?
– А увидитя, – уклонился от ответа шаман. – Обешчать ничего не могу, но попытку давать буду.
День казался бесконечным. Вернее, для Евгения из-за бессонной ночи два дня слились в один. Утомленный, он отошел в сторонку, привалился плечом к могучему дереву, задрал голову. В Сумраке нет звезд. Пусть шаманы и называют небом даже первый слой, но небо на том «небе» – неправильное, без звезд и без луны. Или шаманы видят и чувствуют в Сумраке по-другому. Здесь же – еще не стемнело, а наверху уже зажглись волшебные, таинственные, манящие огоньки, зажглись для всех, а не только для тех, кто иначе воспринимает реальности.
– Зверь ушел, – обиженно пожаловались совсем рядом.
Угорь покрутил головой, заглянул за дерево. Опершись спиной на тот же ствол, с противоположной стороны прямо на холодной влажной земле сидел ведьмак Харламов.
– Какой зверь? – на всякий случай решил уточнить оперативник.
– А весь! – Харламов не обернулся, не пошевелился даже, продолжал с тоскою смотреть в чащу. – Лоси, волки, кабаны, зайцы – все сбегли.
– Ну, шумно тут стало…
– Не-а! – мотнулась из стороны в сторону борода. – Шумно здесь и раньше было – село недалече, трасса машинная, поля колхозные. И зверь, и птица – давно привыкли. Оне по другой причине сбегли. Страх – он и на них наводится. Пущай не специально, а рикошетом, но им и этого довольно.
Угорь пожал плечами. Ну, вот еще о местных животных думать не хватало, когда в опасности и люди, и Иные!
Кстати… Дозорный постеснялся спросить, а наверное, надо было бы. Интересно, Сибиряк тоже чувствовал страх? На него заклятье тоже подействовало, хоть бы и рикошетом, как выразился ведьмак? Почему-то в свою вторую встречу с неваляшкой – привязалась кличка, зараза такая! – Угорь совсем не ощутил ужаса. На трассе – да, паника была жестокой и безотчетной. То ли он ей сумел не поддаться, то ли направлен удар был не на него, а на… как их?.. на Симкина и Валова. Возможно, его вместе с вампиром всего лишь задело рикошетом, осколками, кильватерной струей. Тогда трудно представить себе, что ощутили те ребята, поймавшие заклятье напрямую, в лоб… Но почему же он ничего не почувствовал в лагере? Ведь удар наверняка был мощнее, раз неваляшке удалось распугать уже не двоих, а два десятка Иных!