ДПП (НН) (сборник)
Шрифт:
Писать слоганы было не его делом, это Степа чувствовал. Но было ясно, что профессионалы, хотя бы тот циничный специалист, которого Мюс привлекала для оформления плоскости на Рублевке, сумеют правильно расположить гамму и дельту множеством разных способов.
Боря Маросеев наконец добился от сурка всего, чего хотел, и успокоился. После короткого рекламного блока анонимные итальянцы запели про ад – так, во всяком случае, казалось по припеву «бона сера, бона сера, сеньорита». Это было мрачновато.
– Радио замучило, – сказал Степа шоферу. – Поставь-ка «Bon Jovi».
Он часто слушал эту группу – не потому, что любил их музыку, а по гораздо более серьезным причинам. Шофер загнал компакт-диск в приборную
Степа вынул мобильный и набрал номер Мюс.
– Мюсюсь, это Пика. Узнай-ка, есть в России банки, в название которых входит слово «дельта». И какие у них PR-слоганы. Сразу перезвони.
Мюс перезвонила через пятнадцать минут. Дельта-банков в России существовало около двадцати, а с учетом тех, которые успели исчезнуть с лица одной шестой, их набиралось около сорока. Насчет слоганов Мюс просила дать ей время – пока она выяснила только один, которым был вооружен московский «Дельта-кредит»:
«Дельта-кредит. Полная гамма услуг».
Дельта, потом гамма. Четыре, за ним три. Мало того, еще одно «43» было заключено в словосочетании «Дельта-кредит»: буква «дельта» давала четверку, а буква «к» – тройку, поскольку в ней было три угла. Степа застонал, словно в спину ему вонзилось зазубренное копье, и повалился на сиденье. Водитель испуганно поглядел назад и затормозил.
– Ничего, – сказал Степа чуть слышно, – ничего. Сейчас.
Вот так, подумал он, когда предсердечная тоска отпустила. Пока «Альфы» с «Бетами» мочат друг друга в кустах, а «Гаммы» имеют всех самок в стаде, «Дельты» открывают свой бизнес на соседней поляне. И поделать с этим ничего нельзя. Капитализм.
Вечером Степа принял снотворное, и ему приснились похороны. Он стоял возле могилы, на дне которой лежал розовый пластмассовый гробик. В нем была идея, которая родилась у него днем. Степе хотелось вскрыть гробик, чтобы посмотреть, как выглядят мертвые идеи, но он не решался, потому что был в этом печальном месте не один.
На другом краю могилы сидел пьяный сурок в шапке-ушанке, на которой сверкала начищенная кокарда с буквой «альфа». Оправдываясь, сурок что-то лопотал в мобильный и моргал красными глазами. На шее у него виднелись два больших фиолетовых засоса. Степа, чтобы не обидеть его, делал вид, что слушает через прижатую к уху расческу. Но думал он совсем о другом – о том, что не будет менять названия своего банка, просто станет относиться к планете, на которой живет, немного хуже. И все.
Утром Степа проснулся разбитый и отменил обе назначенные на день встречи.
Через несколько дней на стол перед Степой легла красная сафьяновая папка со справкой по «Дельта-кредиту», которую подготовила Мюс. В папке была большая цветная фотография и девять покрытых мелким шрифтом страниц. От каждой из них у Степы осталось такое чувство, будто ему дали кулаком по роже – причем каждый раз удар наносился под другим углом, чтобы он не привыкал.
Президента банка звали Георгий Варфоломеевич Сракандаев. Он происходил из старообрядческого рода, где мужчин несколько веков подряд называли только именами «Георгий» и «Варфоломей». Не надо было быть индейцем-следопытом, чтобы распознать в имени «Георгий» то же число, которое, злобно хохоча, заявляло о себе в слогане «Дельта-кредит. Полная гамма услуг!». Первой шла четвертая буква алфавита, в слове было три гласных. Вопросы есть? Нет. Но этим не ограничивалось: инициалы Георгия Варфоломеевича, «Г» и «В», тоже давали «43»! Мало того, Степа ясно слышал в слове «Сракандаев» чуть искаженный корень «сорок», а в конце, чтобы не оставалось никаких сомнений, снова стояла третья буква алфавита. Тройное зло – очевидное, наглое, жирное, самодовольное, уверенное в своей безнаказанности и даже не думающее скрываться.
В справке говорилось, что друзья и партнеры по бизнесу называют Сракандаева Жорой, и в светской хронике он фигурирует только под этим именем.
ЖОРА СРАКАНДАЕВ… Степа долго-долго вглядывался в это странное словосочетание, похожее на червя. Буква «Ж» напоминала челюсти-жвала, следующая за ним «о» – ротовое отверстие, а конечная «в» – округлые мягкие ягодицы. Первое слово как бы ело; второе – оправлялось; все остальные буквы были органами пищеварительного тракта. Это словосочетание медленно двигалось влево, в область непожранного, а то, что стояло в строке справа от него, казалось выброшенным из организма калом… Но Степа понимал, что такое восприятие могло быть обусловлено его предубежденностью и другой человек не заметил бы ничего подобного.
В те времена, когда Степин «Sun-bank» был еще «Санбанком», сракандаевская «Дельта» называлась «Мунспецбанком». Прочитав это слово, Степа почувствовал томление в груди и несколько секунд дожидался, пока оно пройдет. Из дальнейшего следовало, что это – сокращенное «муниципальный» и не имеет никакого отношения к английскому «Moon». Но ведь и «Sun» из его собственного логотипа когда-то означало не солнце, а санитарию. Выходила странная вещь: фирма, начинавшая когда-то с тех же форм социальной мимикрии, что и «Санбанк», была с самого начала абсолютным антиподом его солнечного детища. Такое, Степа чувствовал, не могло быть простым совпадением.
Перевернув еще одну страницу, он получил новый удар. Адрес «Дельта-кредита» был такой – улица Курской битвы, дом сорок три. Еще одно совпадение? Степа криво ухмыльнулся. Не просто Курская улица, улица Курской битвы.
Он хорошо помнил, каких трудов стоило найти подходящий особняк за номером тридцать четыре для здания «Санбанка» – были проверены все улицы внутри Садового кольца, а потом на взятки ушло столько денег, что ими можно было бы серьезно поддержать отечественное ракетостроение. Его лунный брат (а в этом Степа уже не сомневался) оказался куда удачливей – боги зла послали ему не просто дом номер сорок три, а дом номер сорок три на улице Курской битвы. Степа не мог подкрепить свою догадку ни одним рациональным аргументом, но был уверен, что Курская битва 1943 года занимала в личной мифологии Сракандаева такое же место, как и в его собственной, только с обратным знаком.
Больше того, «Дельта» была таким же карманным банком, как и Степино детище (может, чуть посерьезней), и тоже была некоторым образом связана с нефтью и трубой, только обслуживала русско-немецкий консорциум «Айн Нене», зарегистрированный для ухода от налогов на территории Ненецкого автономного округа. Про «Айн Нене» удалось узнать на удивление мало – концы были спрятаны в воду так хорошо, что это тоже походило на семейный бизнес. Если так, Сракандаев был серьезным врагом, очень серьезным.
Но Степа не собирался сдаваться без боя. После заключения контракта с «Ойл Эве» он и сам предполагал, что работает на семейный бизнес (поэтому, попав в компанию, где кто-нибудь начинал высказываться про Татьяну Дьяченко или Романа Абрамовича, он вставал и с гордо поднятой головой выходил из комнаты). Так что весовая категория была одна.