Драгоценности
Шрифт:
Перед отъездом Иоахим пошел с Сарой на могилу Лиззи. Он на мгновение встал на колени и положил маленький букетик желтых цветов. Оба они плакали, он в последний раз обнял Сару, подальше от глаз подчиненных, которые все знали. Они видели, как сильно он любил ее, но как солдаты, живущие рядом, они знали также, что между ними ничего не было. И они тоже уважали ее за это. Она была для них олицетворением надежды, любви и благопристойности. Она всегда была вежлива и добра, и не важно, что она думала о войне и на какой была стороне. И в глубине души они надеялись, что их жены были такими
Он стоял и смотрел на нее, не отрывая глаз. Последний джип ждал его, а водитель предусмотрительно отвернулся в другую сторону. Иоахим привлек Сару к себе.
— Я люблю вас больше всех на свете, — признался он, опасаясь, что по воле судьбы он никогда не увидит ее снова, а ему хотелось, чтобы она знала это, — даже сильнее, чем своих детей. — Тут он нежно поцеловал ее, и Сара на миг ухватилась за него, желая высказать все, что она чувствовала по отношению к нему, но теперь было слишком поздно. Но Иоахим заглянул в ее глаза и увидел все, что она не смогла сказать.
— Спаси вас Бог… — прошептала она. — Берегите себя. Я люблю вас… — При этих словах она запнулась и быстро наклонилась к Филиппу, крепко держащему ее за руку, он тоже хотел что-то сказать Иоахиму. Они все так много пережили вместе.
— До свидания, маленький мужчина. — Иоахиму сдавило горло при этих словах. — Заботься о своей маме. — Он поцеловал его в макушку и взъерошил ему волосы, Филипп обнял его и наконец отпустил. Иоахим еще несколько мгновений стоял и смотрел на Сару. Затем отпустил ее руку и забрался в джип. Он махал им, пока машина не выехала из ворот. Сара видела, как ее скрыли клубы дорожной пыли. Он исчез, а она стояла рыдая.
— Зачем ты позволила ему уехать? — Филипп сердито смотрел на нее, пока она плакала.
— У нас нет выбора, Филипп. — Политическая ситуация была слишком сложной, чтобы все объяснить ребенку его возраста. — Он прекрасный человек, хотя и немец, но сейчас он должен вернуться домой.
— Ты любишь его?
Она колебалась всего лишь мгновение.
— Да, люблю. Он был для нас хорошим другом, Филипп.
— Ты любишь его больше, чем моего папу? На этот раз она не колебалась даже мгновения.
— Конечно, нет.
— А я больше.
— Нет, это не так, — твердо сказала она. — Ты просто не помнишь своего папу, но он чудесный человек. — Ее голос стал тише, она задумалась о Вильяме.
— Он умер?
— Думаю, что умер, — осторожно произнесла она, не желая его обманывать, но стремясь передать ему свою веру, что, возможно, когда-нибудь они найдут Вильяма. — Если нам повезет, то в один прекрасный день он вернется.
— А Иоахим вернется? — с грустью спросил он.
— Не знаю, — честно ответила она. И молча, держась за руки, они побрели домой.
Глава 16
Когда семнадцатого августа прибыли американцы, Сара, Филипп и Эмануэль наблюдали, как они идут. Они неделями слышали об их приближении, и Саре страстно хотелось увидеть соотечественников. Они поднимались по дороге к замку в колонне джипов точно так же, как немцы четыре года назад. Было какое-то безумное
Командующим американских войск был полковник Фоксворт, из Техаса. Он был очень милым и расточал извинения за то, что расположил часть своих людей в конюшнях. Остальные натянули палатки, заняли коттедж управляющего, который она недавно освободила, и даже местный отель. Они не стали выгонять ее из дома, куда она недавно переехала с Филиппом и Эмануэль.
— Мы уже привыкли к этому, — улыбнулась она по поводу того, что в ее конюшнях расположились солдаты.
Полковник уверял ее, что они постараются причинить как можно меньше ущерба. Он хорошо справлялся со своими людьми, они были дружелюбны, но при этом держались почтительно. Они не флиртовали с Эмануэль, а она не проявляла к ним интереса. Филиппу они всегда приносили сладости.
Когда американцы освободили в августе Париж, все они услышали перезвон колоколов. Это произошло двадцать пятого августа. Франция наконец была освобождена. Немцы были изгнаны из Франции, и дни ее позора кончились.
— Войне конец? — недоверчиво спросила Сара полковника Фоксворта.
— Как только мы войдем в Берлин, все будет кончено. Но здесь по крайней мере началась новая жизнь. Если вы хотите, то можете теперь вернуться в Англию.
Сара не была уверена в том, что ей хочется покидать Шато де ля Мёз, но она считала, что должна съездить в Вайтфилд и повидаться с матерью Вильяма. Сара не выезжала за пределы Франции с тех пор, как пять лет назад началась война. Это было поразительно.
За день до дня рождения Филиппа Сара отправилась вместе с ним в Англию, оставив Эмануэль присмотреть за замком. Она была ответственная девушка, ей тоже пришлось дорого заплатить за войну. Ее брат Генри был убит прошлой зимой в Арденнах. Но он был героем Сопротивления.
Полковник Фоксворт и его коллега в Париже договорились, чтобы Сару и Филиппа доставили в Лондон на военном самолете. Среди летчиков прошел слух, что прибывают герцогиня Вайтфилд и ее сын, лорд Филипп.
Американцы отвезли их в Париж на джипе. Они прибыли за несколько минут до отлета. Сара схватила Филиппа за руку, в другой держа небольшую сумку. Но когда они подбежали к самолету, солдат сделал шаг вперед и остановил ее.
— Простите, мадам. Вы не можете сесть в этот самолет… Это военный самолет… militaire… — сказал он по-французски, думая, что она не понимает его. — Non… поп…
Он поднял палец, а она закричала, чтобы перекричать гул моторов:
— Они ждут меня! Нас ждут!
— Этот самолет только для военных, — прокричал он в ответ, — и старых… — И тут он понял, кто она, и покраснел до корней волос. — Я подумал… Я искренне прошу прощения, мадам… ваше… величество… — До него не сразу дошло, что это и есть обещанная герцогиня.