Dragon Age. Inquisition. Воля Создателя
Шрифт:
Я кивнул.
– Среди этих людей есть та, которую прозвали Вестницей Андрасте. Она обладает способностью закрывать разрывы, - продолжила удивлять меня Шартр, - Лишь с её помощью, расширение Бреши удалось приостановить.
– Но не закрыть её полностью?
– уточнил я.
– К сожалению, нет, - сказала Шартр, - Но то, что Брешь стала слабее - это неоспоримый факт, как и способность Вестницы закрывать меньшие разрывы.
– Это очень важная информация, - озвучил я то, о чем думал.
– У меня есть некоторый печальный опыт столкновения с этими разрывами, - с некоторой неохотой
– Церковь Андрасте практически сразу объявила это движение еретическим, - огорошила меня эльфийка, - Несмотря на это, в организацию потихонечку стекаются добровольцы. В их рядах есть даже маги и храмовники.
– Церковь Андрасте не слишком дружит с головой, - не слишком почтительно отозвался я, - Насколько я понимаю, у Церкви не осталось ни вооруженной, ни магической поддержки. Если они не собираются участвовать в движении, направленном на наведение порядка, то они рискуют остаться и вовсе без дееспособных сторонников.
– Мать Жизель, что, тоже выступила против этой "вестницы"?
– неверяще округлив глаза, спросила Нитка Хардинг. Я быстро перевел взгляд на эльфийку, ожидая ответа на крайне интересовавший и меня вопрос.
– Нет, - опустив голову, рассмеялась Шартер, - Если бы ты лучше знала мать Жизель, ты бы даже не задавалась этим вопросом. Преподобная мать находится в оппозиции высшим чинам с тех самых пор, как "поучаствовала" в распределении помощи жителям Джейдера десять лет назад, когда там разразился голод.
– Джейдер, - пояснила Шартер, - Это орлейский пограничный город близ Орзаммара. Во время Мора он пережил наплыв ферелденских беженцев, что вкупе с неурожаем в том регионе вызвало голод среди бедняков и беженцев. Цены на привозное продовольствие поднялись тогда настолько, что зерно стало дороже золота.
– И, - спросила Нитка Хардинг, - Что она сделала?
– Добилась отправки помощи из Вал Руайо, для начала, - ответила эльфийка, - Вместе с помощью ей пришли и указания, кому, и сколько её необходимо распределить. Ожидалось, что значительная доля пойдет в руки знатных и богатых горожан, и лишь по остаточному принципу - всем остальным. У матери Жизель даже был поименный список, кому и сколько фургонов с зерном необходимо поставить. Очевидная попытка знати Вал Руайо заняться спекуляцией ценами на зерно через собственных доверенных представителей в Джейдере, - пояснила Шартер.
– Отличный план, - заметил я, - Под громкие возгласы о помощи эти типы переложили зерно из одного кармана в другой, чтобы продать подороже. Изящный план - но, видимо, что-то у них не срослось?
– Ты смотришь в самую суть, - кивнула Шартр, - Мать Жизель заручилась поддержкой некоторых влиятельных, но достаточно честных лиц в Джейдере, и в итоге зерно было под вопли протеста заинтересованных аристократов распределено поровну, среди голодавших, - сказала Шартер, - Зерно получили и беженцы, и джейдерские крестьяне, и даже эльфы из Эльфинажа.
– С тех самых пор, - рассмеялась эльфийка, - Мать Жизель находится в опале, и её постоянно отправляют туда, где хуже всего.
– Мда, - хмуро произнесла Хардинг, - Вот так живешь, и не знаешь, какие же есть на свете скоты.
– Спасибо за рассказ, - поблагодарил я. После такой истории, мать Жизель раскрывалась в несколько ином свете. Против воли, в душе начало появляться некое подспудное чувство восхищения. Я сравнивал свои возможные действия с действиями матери Жизель, и сравнение выходило не в мою пользу. Возможно, на её месте я поступил бы так же, но здесь был один нюанс.
При попытке надавить на меня - а на Жизель наверняка оказывали давление очень серьезное - я неизбежно оставил бы после себя вереницу дымящихся трупов. Я четко отдавал себе отчет в том, что не отличаюсь долготерпением, и особенно сейчас. Когда в руках есть молоток, очень многие вещи вокруг начинают напоминать гвозди, не говоря о том, что мне уже случилось распробовать крови. Многие барьеры цивилизованного общества передо мной уже пали, или поддерживались твердым расчетом.
Как мать Жизель удавалось настаивать на своём, не обладая силой, чтобы противостоять оппонентам, оставалось для меня загадкой.
– В общем, - подытожила эльфийка, - Мать Жизель не стала осуждать возрожденную Инквизицию.
– Кого?
– поперхнулся я при этих словах.
– Инквизицию, - слегка округлив глаза при моей нетипичной реакции, отозвалась Шартр, - В древности, это была организация, по слухам, не чуравшаяся принимать в свои ряды даже магов. Их основной целью было наведение порядка - те времена были не лучше теперешних. Впоследствии организация была распущена. Кто-то стал храмовником, кто-то ушел в Церковь. Маги, если они и правда были в Инквизиции, перешли в Круг магов - время основания первых Кругов относится как раз ко времени упразднения Инквизиции.
– Ну, ладно, - выдохнул я, - Будем надеяться, что это не то, о чем я подумал, и эта Инквизиция не имеет побочной цели жечь магов на костре.
– Хорошо, - кивнула Шартр, задумавшись над моей странной реакцией. И вскоре огорошила меня еще больше, - Так сама Вестница - тоже маг. Как тебе теперь такой расклад?
– Я всё понял, - буркнул я, - Похоже, "простые люди" собираются загребать жар руками магов - у самих-то ничего не выходит. А как всё закончится - загонят всех обратно в Круг, и поставят надсмотрщиков. Спорим?
– Браэн?
– вопросительно нахмурилась Шартр, - Насколько я понимаю, единства насчет того, что делать с магами, сейчас не существует. Кроме того, не все одобряли ваше подчиненное положение, и уж точно - крайне неприязненно относились к возможным перегибам храмовников. В конце концов, именно верховная жрица Джустиния стала той, кто санкционировал собрание магов в Белом Шпиле, на котором они планировали проголосовать об автономии.
– К чему это привело, нам всем известно, - хмуро бросил я, - С такой постановкой вопроса не согласились храмовники, начав рубить головы всем скопом. После этого независимость магов стала вопросом решенным, и неважно, устраивало это кого-то, или нет.