Дракон должен умереть. Книга II

Лейпек Дин

Но она точно не станет никого искать.

Человек по имени Рой

Дерк, один из пяти Мастеров Западного кантона Нордейла, жил высоко в горах, почти на границе с Инландией. У него была хижина, огород двадцать на двадцать локтей и полный дом разнообразных трав. В свои пятьдесят Дерк выглядел как типичный Мастер драконов — худой, седовласый, со строгим сосредоточенным взглядом, и только одно обстоятельство сильно выделяло его среди остальных.

Вот уже почти двадцать лет вместе с Дерком жила его жена.

В народе ходили разные слухи о том, почему Мастера проводят всю жизнь в полном одиночестве. Кто-то считал это необходимым условием для общения с

драконами, поскольку сами драконы бесполы и бесчувственны. Кто-то, наоборот, был уверен, что только те и могут овладеть этим искусством, кто от природы равнодушен к женщинам, да и вообще к любым мирским утехам. Истина, как обычно, лежала где-то посередине и чуть в стороне, но факт оставался фактом — Мастера драконов в горах Гра— и Нор-Бейнн встречались часто, а вот их жены — нет.

Нарушение традиционного для Мастеров целибата, впрочем, никак не повлияло на способности Дерка — драконы его деревню не беспокоили, а большего от Мастера и не требовалось. А когда очередная роженица, тяжело дыша, принимала из рук его жены Эмералд громко вопящее дитя, она безусловно благодарила небеса за то, что их Мастер пренебрег традицией.

Сам Дерк никогда не сомневался в том, что ему повезло с женой. Он жил вместе с Эмералд так давно, что вся их жизнь существовала по идеально выверенным, непреложным законам. Они могли целыми днями не сказать друг другу ни слова, существовать как будто в разных мирах — потому, что каждый был органичным продолжением другого, и слова слишком часто оказывались излишними.

Они много времени проводили вместе — и столь же много порознь, ценя одиночество, необходимое любой личности, которая не вписывается в рамки обыденности. Эмералд часто спускалась в деревню — Дерк работал по дому или ходил по горам в поисках редких целебных растений. Зимой искать было нечего — но тогда Эмералд каждый день прогоняла его на охоту, зная, как важны для Дерка эти одинокие прогулки. Иногда она выходила с ним — но это были исключения, своей прелестью преображающие само правило.

В тот год весна началась очень рано — настолько рано, что Дерк не без оснований считал, что зима еще вполне может вернуться. Так и случилось — нежные зеленые побеги прихватило заморозками, и Дерк сокрушенно смотрел на почерневшие, засохшие ростки. Впрочем, природа все равно брала свое — вскоре горные луга покрылись зеленой травой и цветами, в лучах яркого солнца источавшими головокружительный аромат. В это время года Дерку часто хотелось, чтобы Эмералд была рядом с ним — тогда он мог бы поделиться с ней всем необычным и удивительным, что теперь буквально сбивало с ног на каждом шагу. С широко раскрытыми глазами смотрел он на невероятный, вечно возрождающийся мир, всякий раз поражаясь его неиссякаемой силе. С широко раскрытыми глазами бродил он по тропам, подмечая каждую деталь, обращая внимание на каждое, самое маленькое свидетельство непрекращающейся жизни. С широко раскрытыми глазами он ходил по горам — и именно благодаря этому однажды утром на противоположном склоне заметил нечто, никак не принадлежащее празднику жизни. С той стороны ущелья посреди зеленой травы и ярких цветов лежал труп.

***

Дерк не мог бы объяснить, с чего он взял, что тот человек не решил просто полежать на лугу и полюбоваться облаками. Что-то в его позе резко диссонировало с окружающим пейзажем. Не мог Дерк также и объяснить, что заставило его сломя голову побежать вниз по склону, а потом долго подниматься вверх.

Когда он наконец добрался до того места, где видел тело, солнце уже стояло в зените и вовсю припекало. Дерк остановился отдышаться и осмотреться — и тогда увидел его.

Человек точно не прилег любоваться облаками, ибо лежал на животе, широко раскинув руки. Дерк осторожно подошел к нему и увидел, что тот дышит. Мастер наклонился осмотреть его и невольно вздрогнул. Сначала он решил, что человек

имел неосторожность повстречаться с диким зверем. Но, присмотревшись получше, понял, что нет. Не со зверем. С людьми. У зверей есть только когти и зубы, чтобы ранить. У людей же для этого имеется куда больше возможностей.

Привычным движением Дерк нащупал пульс, потом оттянул веко. Тяжело вздохнул и огляделся вокруг. Спустя некоторое время он уже медленно спускался по склону, таща за собой волокушу, сооруженную из плаща и ствола молодого дерева, имевшего неосторожность не слишком глубоко пустить корни. Мужчина по-прежнему был без сознания, мотая головой из стороны в сторону на кочках и задевая откинутой рукой кусты, камни и стволы деревьев. Лишь один раз, когда Дерку не удалось удержать волокушу, и она слишком быстро скатилась вниз по изрезанной корнями тропинке, человек тихо застонал, но тут же забылся снова.

Домой Дерк добрался затемно. Эмералд ждала его в дверях, но ее маленькое лицо не выдало волнения ничем, кроме плотно сжатых губ. Заметив волокушу, она нахмурилась и поспешила в дом. Когда Дерк втащил туда раненого, Эмералд уже успела все подготовить. Они вдвоем уложили мужчину на кровать — единственную в доме, — после чего Дерк, вооружившись ножницами, стал снимать с раненого то, что осталось от одежды, а Эмералд — обмывать его тело. Иногда мужчина тихо стонал, но они не знали, было ли это от боли, или ему что-то мерещилось в бреду.

Раненый был высоким, с широкими плечами, но сейчас выглядел сильно истощенным. Лицо заросло густой бородой, а в некоторых местах оно было покрыто большими кровоподтеками — как и все тело. Сильнее всего пострадали руки — Дерк видел, что Эмералд всякий раз задерживала дыхание, глядя на них.

Однако, несмотря на обширные увечья, ни одно из ранений не выглядело смертельным. Дерк нащупал два сломанных ребра и подозревал трещину в берцовой кости, но, в общем и целом, мужчина был в лучшем состоянии, чем казалось на первый взгляд. Они обработали все его раны, плотно обмотали грудь, зафиксировали ногу и наложили компрессы и повязки там, где это было необходимо — то есть почти везде. Эмералд постелила Дерку на полу, а сама села рядом с раненым, внимательно следя за его состоянием. На рассвете Дерк сменил ее.

Мужчина пролежал в беспамятстве неполных три дня. На четвертые сутки он очнулся, но ненадолго, и тут же уснул глубоким сном еще почти на день. Эмералд умело влила в него кружку настоя, пока он был в сознании — он пил молча, закрыв глаза, и, кажется, не обращал внимания на горький привкус напитка.

Когда мужчина проснулся на следующий день, его взгляд был уже вполне осмысленным. Он долго лежал, глядя в потолок, потом повернулся к Эмералд, которая готовила все необходимое для смены повязок.

— Где я?

— В доме Мастера драконов, — спокойно ответила Эмералд, пресекая своим ответом вопрос «кто вы?».

Мужчина прикрыл глаза, но ей показалось, что он прошептал «повезло». Она продолжила раскладывать на столе чистые бинты, но снова почувствовала на себе его взгляд и подняла голову.

— Спасибо, — тихо сказал мужчина.

Эмералд только кивнула — и вернулась к повязкам.

***

Мужчина назвался Роем. По началу Эмералд никак не могла определить его возраст — слишком мешали густая растительность на лице и нездоровая худоба. Но даже когда по просьбе Роя она сбрила его бороду, сложно было сказать, сколько же ему лет. У него было гладкое, молодое лицо с хорошо очерченными чертами, но ее всякий раз сбивали с толку его серые глаза — настолько они были усталыми, старыми и пустыми. В этих глазах не было никакого чувства — и очень часто Эмералд замечала, как Рой прикрывал их, как будто ему не хотелось видеть ничего вокруг. Конечно, он был сильно истощен и еще не оправился от своих ран — но в нем чувствовалось нечто большее, чем простая усталость больного.