Дракон Его Величества

Новик Наоми

На самом транспорте стрелков не имелось, но палуба у него была покатая, словно крыша. Три бомбы скатились с нее, извергая дым и не причинив никакого ущерба, две взорвались. Пешер от сотрясения сбился с ритма. Бледное, покрытое копотью, искаженное ужасом лицо глянуло на Лоуренса сквозь дыру в деревянной обшивке — и Отчаянный, заложив вираж, ушел прочь.

Откуда-то снизу падали черные капли крови. Лоуренс перегнулся посмотреть, но не обнаружил никакого ранения. Отчаянный тоже не жаловался.

— Грэнби, — позвал капитан, показывая на кровь.

— Это с когтей, чужая, — отозвался лейтенант.

Сделать второй заход возможности

не было: два француза шли прямо на них. Отчаянный стал набирать высоту, французы тоже. Они уже видели, как он умеет финтить, и старались не разгоняться, чтобы опять не проскочить мимо.

— Двойной оборот, пике и атака, — скомандовал Лоуренс Отчаянному.

— Прицел держать! — крикнул Риггс.

Отчаянный, сделав глубокий вдох, перекувырнулся и, увлекаемый силой тяжести, с бешеным ревом рухнул на врага. Лоуренсу показалось, что все его кости сдвинулись с места. Ведущий дракон шарахнулся в сторону, опутав крыльями голову ведомого.

Отчаянный пролетел между ними сквозь едкий дым вражеских выстрелов. Его стрелки дали ответный залп. С драконов сбрасывали убитых. Отчаянный зацепил когтями одного из противников, и горячая кровь брызнула Лоуренсу на бриджи.

Раненый летел зигзагом, громко крича от боли. Лоуренс, оглянувшись, увидел, как тот поворачивает к родному берегу. Французские авиаторы, пользуясь численным преимуществом, не принуждали раненых драконов оставаться в строю.

— Ты настоящий герой! — Лоуренс не сдерживал гордости и ликования при всей абсурдности этих чувств в разгар почти безнадежного боя.

Позади кричали «ура»: второй французский дракон улетал, не смея сразиться с Отчаянным в одиночку. Отчаянный, не получивший пока ни единой царапины, с торжеством помчался к подбитому транспорту.

Туда уже подоспела Мессория из их старого звена. Они с Саттоном, умудренные тридцатилетним опытом, тоже сумели прорвать вражеский фронт и атаковали пешера, которого подранил Отчаянный. Его защищали двое маленьких пу-де-сьель; [13] вдвоем они весили больше Мессории, но она лучше владела маневром. На палубе гондолы прибавилось дыма: экипаж Саттона умудрился, как видно, бросить туда еще пару бомб.

13

небесный малыш (фр.)

«Лево руля!» — просигналил Саттон. Мессория отвлекла защитников на себя, а Отчаянный ринулся вперед и налетел на пешера сбоку. Его когти с жутким скрежетом порвали кольчугу, и кровь полилась струей. Пешер, инстинктивно защищаясь, отнял лапу от бимса гондолы. Транспорт, прикрепленный к нему множеством тяжелых цепей, дал сильный крен вниз. Изнутри доносились крики.

Отчаянный, проделав не слишком изящный прыжок, избежал ответного удара, снова рванул кольчугу и нанес пешеру еще одну рану. Стрелки по команде Риггса обрушили залп на спину пешера. Увидев французского офицера, взявшего на прицел голову Отчаянного, Лоуренс разрядил в него свои пистолеты и ранил в ногу.

— Прикажите на абордаж, сэр! — крикнул Грэнби. На спине пешера не осталось почти никого — лучшей возможности и желать было нечего. Грэнби и еще дюжина человек стояли со шпагами наголо, готовясь отстегнуть свои карабины.

Лоуренс, больше всего боявшийся именно этого, неохотно велел Отчаянному

поравняться с французом и скомандовал:

— На абордаж! — Его ужасал воздушный прыжок, который предстояло совершить экипажу, в то время как сам он оставался на месте.

Рядом раздался страшный заливистый крик: Лили только что нанесла лобовой удар другому вражескому дракону, окатив его кислотой. Противник, обезумев от боли, хватался когтями за морду и метался из стороны в сторону. Отчаянный и пешер оба дрогнули от жалости к раненому. Лоуренс поморщился, не в силах больше выносить этот крик, но внезапно звук оборвался. Французский капитан прополз по шее и пустил пулю в голову собственному дракону, избавив его от мук. Экипаж перескакивал на других драконов и даже на Лили, но капитан пренебрег спасением и вместе с драконом упал в океан.

Лоуренс с трудом оторвался от жуткого зрелища. Его люди успешно сражались на спине у пешера; двое мичманов уже возились с цепями, связывавшими дракона с гондолой. Но бедственное положение пешера не ушло от внимания французов. На помощь ему мчался еще один бойцовый дракон, а смельчаки, вылезшие из продырявленного транспорта, пытались добраться до него по цепям. Двое на глазах у Лоуренса свалились вниз, не удержавшись на палубе, но удальцов было больше дюжины, и они представляли немалую угрозу для Грэнби с его отрядом.

Мессория издала долгий пронзительный вопль.

— Уходим! — закричал Саттон.

Из длинного пореза на груди жницы струилась кровь. Другую рану, на боку, уже заткнули тампонами. Мессория снизилась и полетела прочь, освободив двух пу-де-сьель, с которыми вела бой. Они были намного меньше Отчаянного, но он не мог драться одновременно с пешером и с ними. Требовалось либо отозвать абордажников, либо предоставить им завершать битву самим (они могли взять пешера в плен, захватив живым его капитана).

— Грэнби! — позвал во весь голос Лоуренс.

Тот обернулся, вытирая кровь с лица, оценил обстановку и махнул рукой, отпуская их.

Лоуренс потеребил за плечо Отчаянного. Дракон напоследок полоснул пешера, разодрав ему бок до кости, и для полного обзора поднялся чуть выше. Два пу-де-сьель парили рядом с пешером, но не смели подойти вплотную, чтобы высадить на него людей: Отчаянный в такой позиции быстро бы с ними разделался.

Безопасность самого Отчаянного тоже оставляла желать лучшего. Стрелки и половина низовых ушли с абордажной командой. Дело того стоило, поскольку захват пешера сильно затруднил бы дальнейшее продвижение транспорта. Даже если гондола удержится в воздухе, оставшимся трем носильщикам придется скорее всего повернуть назад. Но на борту осталось слишком мало людей, а снятие абордажников с пешера было сопряжено с большим риском.

Отряд Грэнби одолевал последних авиаторов на пешере, намного опередив солдат с транспорта. Один пу-де-сьель все-таки отважился стать с пешером бок о бок.

— Займись им, — сказал Лоуренс.

Отчаянный немедленно пошел на снижение, и мелкий дракон при виде его зубов и когтей поспешно ретировался. Это лишило французов последнего шанса. Пешер тревожно кричал, оглядываясь назад: Грэнби, стоя на его шее, приставил пистолет к виску капитана.

Цепи по приказу Грэнби отстегнули, пленного дракона развернули в сторону Дувра. Он полетел неохотно и медленно, то и дело оборачиваясь и глядя на своего капитана. Три дракона с трудом удерживали перекосившийся транспорт.