Дракон на войне (Дракон и Джордж IV)
Шрифт:
Пока он говорил, Сан Ван Фон довел конец разворачивающейся ткани до того места, с которого начал. Концы экрана соединились, будто их так и соткали. Сан Ван Фон отступил назад; наблюдатель указала наверх, и в воздухе над песком арены появился огромный циферблат, по крайней мере нескольких ярдов в диаметре.
По циферблату побежала стрелка, минуя деления, которых было слишком много, чтобы Джим мог их сосчитать. Судя по скорости, с которой двигалась стрелка, эти деления отмечали промежутки времени меньше секунды. Стрелка уже прошла треть круга и продолжала приближаться к первоначальной
Джим затаил дыхание.
Стрелка сделала полный круг и остановилась. Сан Ван Фон вышел вперед и начал сматывать экран. Сначала у него был весьма самоуверенный вид, но его лицо менялось по мере того, как открывалось все больше и больше пустого пространства за экраном.
Когда экран был убран на треть, Джим увидел, что слона нет.
Сан Ван Фон внезапно всплеснул руками - Джиму этот жест показался выражением досады и гнева. Экран исчез. Слона не было. Наблюдатель исчез. Каролинус и Сан Ван Фон остались стоять на песке лицом друг к другу.
Вокруг Джима начали освобождаться места - зрители исчезали, очевидно, возвращаясь в родные места в типичной для волшебников манере. Джим внезапно почувствовал, что его больше ничто не удерживает. Он попробовал встать и обнаружил, что чувства его не подвели.
– Спасибо за все, - поспешно поблагодарил он Лахти.
– Мне надо идти!
Он повернулся и побежал по ближайшему проходу к песчаной арене.
Сан Ван Фон церемонно поклонился Каролинусу.
Каролинус кивнул в ответ.
Джим добежал до каменного барьера по пояс высотой, который отделял места для зрителей от песка арены. Он оперся рукой о барьер и ловко перепрыгнул через него, Сан Ван Фон еще раз поклонился Каролинусу. Джим направился к ним, когда Каролинус кланялся в ответ. Сан Ван Фон поклонился в третий раз, Каролинус закончил ответный поклон как раз в тот момент, когда Джим приблизился. Сан Ван Фон исчез.
Задыхаясь, Джим остановился перед Каролинусом.
– Каролинус, - выпалил он, - Дэффид и Брайен, возможно, сейчас умирают. Ты нам нужен, срочно...
– Хорошо, хорошо.
– Каролинус продолжал с улыбкой смотреть на песок в том месте, где недавно был слон.
– Ты расскажешь мне обо всем, когда мы вернемся в Маленконтри.
– Но они не в Маленконтри!
– сказал Джим.
– Они на корабле в Английском канале...
– Ну, тогда я перенесу их в Маленконтри, - проговорил Каролинус непривычно жестко.
– Мы займемся этим через минуту. Ты заметил, как четко я проделал это? Обвинить обладателя ранга ААА
В неумении обращаться с восточной магией, каково, а? Я преподнес ему урок, которого он никогда не забудет.
– Оставь это! Брайен и Дэффид...
Джим внезапно замолчал, вспомнив, что дуэль на его совести, ведь это он использовал гипноз, а Каролинус рисковал большей частью того, что имел, не говоря уже о своем ранге. Джим и понятия не имел, что Каролинусу могли потребоваться годы, чтобы получить достаточный магический кредит и вернуть себе ранг ААА+. "Если он сможет", - сказал Лахти.
Вместо того чтобы упрекать, Джиму следовало бы извиниться. И не только извиниться, но и попытаться привлечь Каролинуса на свою
Небольшое поздравление может пойти на пользу.
– Каролинус, - сказал Джим, - это было великолепно, то, как ты заставил слона исчезнуть. Волшебник, который сидел рядом со мной, по-моему, не верил, что ты сумеешь найти ключ за то время, которое тебе отпустили. Значит, ты был все это время знатоком еще и восточной магии?
– Что?
– встрепенулся Каролинус.
– Вовсе нет. Но, как я всегда тебе говорил, магия - это творчество. Теоретически, если знаешь много языков, каждый новый выучить все проще и проще, пока не дойдешь до того уровня, когда сможешь освоить еще один, не тратя на это времени. Достаточно услышать несколько слов на незнакомом языке, чтобы понять, как их соединять и как говорить на этом языке.
– Так просто?
– удивился Джим.
– Не могу поверить, что кто-нибудь когда-либо мог...
– Конечно, мог!
– отрезал Каролинус.
– Был один лингвист, не то в недалеком будущем, не то в недавнем прошлом, я забыл. Он состоял на службе, по-моему, у прусского короля, благодаря своим обширным знаниям. Когда король впервые встретил этого человека одним прекрасным утром, то заговорил с ним на языке, которого лингвист не знал. Король владел им, потому что это был язык небольшого местечка, где он вырос, но остальным он был неизвестен. К удивлению короля, за обедом лингвист заговорил с ним на этом самом языке.
– Да?
– удивился Джим.
– Конечно!
– ответил Каролинус.
– Знание и творчество. Когда ты добьешься определенного мастерства в обеих этих областях, все остальное окажется в границах того, что тебе уже известно. Вот это, как я не устаю повторять, и есть причина всех твоих трудностей. Тебе надо научиться думать магически. Ты должен думать непосредственно магически, будто это просто другой язык. Постепенно ты научишься переходить от одной магии к другой без всяких трудностей. О да, я знаю, что в наши дни все люди и животные говорят на одном языке. Но мир знал различные языки и еще узнает их в будущем. Принцип все равно сохраняется.
– Понятно, - смиренно проговорил Джим. Он поспешил подтвердить свое согласие с этим:
– Думаю, я понимаю, о чем ты говоришь. В том мире, из которого я пришел, на математическом факультете были люди, которые просто мыслили математически...
– Математически?
– уставился на него Каролинус.
– Ну, это своего рода усовершенствованная арифметика, - пояснил Джим. Видишь ли...
– Нет-нет!
– воскликнул Каролинус. Внезапно в голосе старика прорезались нотки раздражения, почти злости, которые стали появляться после болезни.
– Не пытайся объяснить мне это. Мне и так надо слишком многое обдумать, чтобы еще забивать голову вещами, которые я точно никогда не буду использовать. Если ты понял, то это главное. Думай магически. Знание и творчество. Заруби это себе на носу и сможешь делать все что угодно в той области, которую начнешь исследовать, - конечно, после того как достигнешь определенного уровня знаний и опыта. Но я сомневаюсь, что ты, Джим, когда-нибудь достигнешь этого.