Дракон
Шрифт:
…В темноте, которую едва разгонял свет факелов, Эши почти на ощупь продвигалась вслед за двумя стражниками.
Много раз вместе с Евфанией ей приходилось бывать в помещениях, где ночевали работающие в рудниках мужчины. Но сейчас они спустились ниже обычного первого уровня. Крутая каменная лестница вела их в подземные ярусы крепости.
Она старалась не обращать внимания на тяжёлый застоявшийся воздух, запахи больного тела и скверной пищи. Не смотреть на грязных, скорчившихся на полу людей с безнадёжными или озлобленными лицами обречённых,
Молодые, старые, средних лет и почти ещё мальчики, одни были свободны, другие скованы попарно.
Она невольно остановилась, когда из недр тёмной людской массы поднялся крупный человек и шагнул им навстречу, волоча за собой тяжёлую цепь с чугунным шаром на конце. Его обезображенное шрамами лицо, должно быть, когда-то считалось красивым, а коренастая фигура, несмотря на сильную хромоту, не утратила былой мощи.
Глядя в глаза одному из стражников, он заговорил спокойным, уверенным голосом:
— Люди голодны, Зарам. Чтобы работать, им нужна пища, даже такая, какой вы кормите нас здесь.
— Вы получаете достаточно еды.
— Нет, и ты это знаешь. Если завтра утром люди не получат пищу, они не выдут на работу, — раздельно произнёс пленник.
Эши невольно сжалась, ожидая, что дерзкого немедленно постигнет жестокая кара. Она не раз видела, как невольников наказывали и за меньшее.
— Вас убьют, — бесстрастно сказал стражник. Хромой медленно покачал головой.
— Для многих это будет избавлением. Посмотри на них. — Он указал рукой в сторону невольников. — Ты думаешь, им дорога жизнь? Они рискуют ею каждый день! Очнись, Зарам, мы все заложники этого камня, ведь ты — человек, ты – не из них!
Глаза стражника, сверкнули гневом.
— Никто не смеет чернить имя Правящих! — В его голосе звучала с трудом сдерживаемая ярость.
Эши снова сжалась от страха, ожидая, что уж теперь-то рука с узкой ременной плетью неизбежно обрушится на плечи дерзкого.
Секунды шли, а безоружный, в грязных лохмотьях пленник по-прежнему спокойно смотрел на стражников в отливающих металлом доспехах.
— Вы можете убить нас всех, можете отдать на растерзание своему дракону, но кто будет работать, пока вы не пригоните новых людей? Пройдёт много времени, прежде чем они перестанут погибать и научаться добывать камень. Как господа Правящие будут обходиться без своего драгоценного аскерита? Они захотят узнать, что стало причиной задержки, и выяснят, что всему виной — горсть крупы и краюха хлеба.
Слова хромого были встречены одобрительным гулом. Пальцы стражника, сомкнутые на рукоятке плети внезапно разжались.
— Хорошо, — с глухой угрозой произнёс он, — ты получишь то, что просишь, Тэн-Айби.
Дружный и громкий звон цепей десятков пленников был ему ответом.
— Я рад, что мы поняли друг друга, — ответил хромой. — Я просил привести лекарку. Где она?
— Вот. — Второй стражник бесцеремонно толкнул Эши вперёд.
— Но это не Евфания. Кого ты привёл? Что может сделать эта… этот ребёнок?
— Девчонка долго помогала старухе и,
— Это так? — Тэн-Айби бесцеремонно развернул её к себе.
— Да.
Лицо хромого выражало неприязнь и досаду.
— За мной, госпожа лекарка, — с язвительным смешком проговорил он.
Подхватив одной рукой волочившийся за ним шар, другой Тэн-Айби снял со стены факел и двинулся вперёд. Прижав к груди сумку Евфании, Эши последовала за ним, переступая через распростёртые на каменном полу тела.
Косые взгляды мужчин и тихое улюлюканье за спиной невольно заставили девушку убыстрить шаг.
Хромой вдруг остановился и резко обернулся.
Он не произнёс ни единого слова, но дальнейший путь они проделали в тишине, и ни одна рука не протянулась больше к её плащу.
Едва увидев раненого, Эши поняла, что это серьёзно. Гораздо серьёзнее всего того, что было раньше. Молодой невольник лежал в углу, отгороженный от остальных несколькими грязными тряпками. Даже не прикоснувшись к нему, она ощутила боль. Мгновение спустя она поняла, что сломанные ребра безжалостно сдавили его лёгкие. Запёкшиеся, покрытые гнойной коростой раны тянулись от плеча к животу, и запах разлагающейся плоти чувствовался издалека. Невольник медленно умирал.
Эши опустилась возле него на колени.
— Что с ним?
— Придавило куском породы.
Хромой с бесконечной заботой поправил заскорузлую тряпку, укрывавшую ноги и бёдра раненого, и зло посмотрел на Эши.
— Ну, что же ты медлишь? Может тебе плохо видно?
С этими словами он резко поднял факел, и Эши словно лишилась воздуха. Запавшими, почерневшими от страданий глазами на неё смотрел… лорд Фиджин.
Великие Небеса! Разве так должна была случиться эта встреча? Сколько раз Эши представляла её себе. Сначала боясь, затем надеясь, затем перестав надеяться. Но это?! Только не Фиджин!
— Привет, сестрёнка, — скорее угадала, чем услышала она. С трудом подняв руку, лорд коснулся её щеки.
— Живая… Ты… изменилась. Эши задержала его пальцы.
— Молчи, тебе нельзя говорить. Всё потом.
— Потом… не будет. Я умираю, Эши.
Хромой следил за происходящим с возрастающим удивлением.
— Ты его знаешь?
— Знаю. Это мой брат.
Раненый закрыл глаза, сознание покидало его. «Если я не позову Фиджина сейчас же, он умрёт». Эши резко выпрямилась.
— Надо предупредить стражу, что я остаюсь. Мне нужно много времени и много горячей воды.
— Как скажешь, госпожа лекарка, я к твоим услугам. Этот парень спас мне жизнь. Я перед ним в долгу и сделаю всё, что потребуется.
Драгоценное время уходило, и вместе с ним уходила едва теплившаяся в лорде жизнь.
— Мне нужно, чтобы рядом не было любопытных.
— Вы слышали? — обернулся к людям Тэн-Айби. Эши скинула свой длинный плащ.
— Загороди этот угол, мне не должен никто мешать. Я собираюсь заговаривать раны.