Драконьи Авиалинии
Шрифт:
— А сбои бывают? — поинтересовалась я, когда мы выходили из «ДА».
— Разумеется, — кивнул Зейн. — Работа опасная, пусть и кажется не такой уж сложной. Бывает, дракон заболеет; это живое существо, и оно не всегда подчиняется расчетам. Бывает, Погонщик ошибку допустит. Бывают и обстоятельства непреодолимой силы. Всякое случается, Блейк, но мы пытаемся предусмотреть каждую мелочь, и в последнее время катастрофы случаются очень редко.
— Мне еще много предстоит выучить, — пробормотала я.
Как оказалось, я совершенно не знала ничего о работе «ДА». Все знания, полученные в Академии,
По статистике всего треть выпускников идет работать по специальности, несмотря на то, что каждый студент тестируется ежегодно на стрессоустойчивость, скорость реакции и прочие параметры, необходимые в работе Зрячего или Погонщика. Далеко не все выдерживают темп жизни в этой компании, и раньше я считала, что такой проблемы лично для меня не существует.
Впрочем, этой проблемы не существовало и для Кайла. Он всегда спит на рабочем месте? Насколько мне было известно, Погонщики не только летают, но и делают кучу разной работы, а вот мой наставник, похоже, на нее забил.
Мы дошли до ворот, которые тут же распахнулись, едва Зейн показал им пропуск.
— «Драконьи Авиалинии» благодарят вас за службу, — раздался откуда-то свежий женский голос.
— Не удивляйся так, это простое заклинание, — рассмеялся мужчина. — Строгий уделяет много внимания внешнему виду компании. К счастью, и о внутреннем не забывает. Может показаться, что он туповат или равнодушен, но на деле Строгий — отличный руководитель. По крайней мере, только он сумел приструнить Кайла.
— А что, Кайл действительно такая звезда, как говорят?
Над нами высоко в небе пролетел дракон, идущий на посадку.
— Он не лишен способностей. — Я отметила, что Зейн был вынужден это признать. — И на его счету десятки, если не сотни спасенных жизней. Во время его полетов чего только не случалось, упаси Рейбэк нас от этого. Да после первой чрезвычайной ситуации обычному Погонщику уже возводили бы мемориал на кладбище, а Кайл уже двадцать лет летает и хоть бы хны. Счастливчик. Но я тебе так скажу: все хорошее имеет свойство заканчиваться. И Кайл поплатится за свое небрежение к работе. Он летает без Зрячего, я уже говорил?
— Он сам считает полеты? — поразилась я.
Может, Зейн об этом и упоминал, но я как-то пропустила мимо ушей, взволнованная собственными проблемами. А теперь вот удивилась. После того что показал мне Зейн, это уже не представлялось таким сложным делом, но исполнять в полете обязанности и Зрячего и Погонщика — это круто.
— Далеко не всегда. — Зейн лишь отмахнулся. — Иной раз он вообще ничего не считает, его так выпускают. После прошлого раза Строгий пообещал запретить это дело, видимо, поэтому Кайл дал тебе задание просчитать полет. Ему, в сущности, плевать на бумажки. Все равно полетит так, как захочет.
— Кошмар! — Я даже поежилась.
Слова Зейна произвели неизгладимое впечатление. Хорошо, что практикантов редко берут в полет, да и то только на экскурсии. Если бы Кайлу разрешили взять меня, я бы, наверное, живой не вернулась.
— Спроси обо всем самого Кайла, — хмыкнул Зейн. — Может, тебе он объяснит причину своего поведения. Раньше он был сдержаннее.
— Мне вряд ли объяснит. — Я покачала головой. — Он, кажется, меня ненавидит.
Издалека, с площади, доносились какие-то крики и скандирования. Я разглядела большую толпу народа с плакатами и флагами.
— Это еще что такое? — Я нахмурилась.
— Очевидно, наши недовольные, — поморщился Зейн. — В последнее время народ возмущается растущими ценами в компании. Мало кто понимает, что драконы хотят есть. Погонщики хотят есть. Все хотят есть, а цены растут. Та же экипировка — кожа дорожает, металлические элементы дорожают. Недавно взрывы в Подземном разрушили много мастерских. Крепления мы тоже оттуда получаем, в этом месяце урезали норму. Пока, конечно, уменьшается запас. Но представь, если счет пойдет на основные расходники? Мы не имеем права использовать одни и те же болты для двух полетов, это вопрос безопасности. Но те, кто стоят на площади, видят лишь цифры, увеличивающиеся с каждым сезоном. И слушать они ничего не хотят. Это уже вторая демонстрация за год, а статей в нашей газете было не счесть.
— Кажется, нас совсем не тому в Академии учат, — пробурчала я.
— Не вешай нос. — Зейн остановился в конце улицы. — Куда дальше?
Я будто врезалась в столб. А сердце пропустило несколько ударов.
— Я… не надо меня провожать. — При мысли, что Зейн увидит старый, обшарпанный приют с высокими стенами и забором, становилось плохо. — Здесь совсем недалеко!
— Правда? — Погонщик посмотрел на меня с сомнением. — Ладно, как скажешь. Еще светло, но…
— Все будет хорошо! — Я поспешила его уверить в этом. — Здесь совсем близко, идите домой. Спасибо вам за все!
— Ну до завтра, Блейк, — улыбнулся мне Зейн и быстро зашагал в противоположную сторону.
Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся вдали. И всю дорогу до дома улыбалась как дура.
Едва слышный стук в окно заставил меня поднять голову. Можно было легко объяснить звук ветками, стучащими в окно, но деревьев у приюта никогда не росло, а потому я быстро накинула теплую вязаную кофту и выглянула.
— Блейк! — внизу, улыбаясь, стоял Андр. — Вылезай!
Я тяжело вздохнула. И зачем он приходит постоянно? Мало того что себя подставляет под удар, так еще и я из-за него рискую вылететь из приюта. Не приведи Высший, кто узнает, тут же с позором выгонят. А может, и в Академию настучат.
— Привет, — радостно улыбнулся парень, когда мы разместились на крыше, ключ от которой я стащила лет в десять.
— Я же просила ночью не приходить.
— А когда мне теперь приходить? Мы все время в «ДА», а потом мне надо помогать отцу. Вот, держи!
Он положил на мою ладонь четыре круглых светло-коричневых таблетки и два больших леденца.
— Что это? — нахмурилась я.
— Таблетки от кашля, леденцы от горла. Вылечишься вмиг!
— Андр!
Я подавила желание поругаться с другом. Он, сколько я себя помню, всегда что-то мне приносил. Чаще всего сладости и фрукты. А в последнее время повадился носить лекарства; приютские были не положены, и когда я болела, то становилось совсем невыносимо. В этот раз я умудрилась простыть перед самой практикой. Не свалилась с температурой, но кашляла много и твердое есть было тяжело.