Драконьи Авиалинии
Шрифт:
Помотала головой, уткнулась носом в воротник. Зато на меня больше не обижаются.
— Блейк, — тихо сказал Кайл, — возьми себя в руки.
Он заставил меня поднять лицо и поцеловал. Одновременно руки забрались под рубашку — и успокаивая и волнуя. Мы целовались, понимая, что едва не погибли, что еще бы чуть-чуть — и все. Никто больше не играл своей роли, Кайл — грубого циника, я — обиженной жизнью сироты. Просто хотелось прикасаться, чувствовать горячее дыхание на коже, обнимать и слышать биение сердца. Частое, прерывистое.
На этот раз Берр не стала возражать. И даже когда у меня вырвался
— Блейк, девочка моя, — прошептал Кайл, убирая волосы с моего лица. — Сладкая, красивая. Упрямая, жуткая девица. Глупая. Родная.
Прижал к себе, не дав даже отдышаться.
— Не отдам. Никому не дам, мое.
— Я никуда и не собираюсь, — выдохнула и устроилась удобнее.
— Тебя никуда и не пустят, — отозвался Кайл. — Постарайся поспать.
— Прилетаем уже. — Я зевнула.
Теперь, когда возбуждение от пережитого страха схлынуло, мне действительно очень хотелось отдохнуть. Да что там хотелось — я почти спала, не реагируя даже на манипуляции мужа, который приводил в порядок свою и мою одежду.
— Спи, — снова шепнул он. — Я разбужу, когда надо будет.
Не разбудил. Я хоть и чувствовала посадку, какие-то возбужденные голоса, никак не желала открывать глаза. Попросту не могла. И почувствовала, как меня несут куда-то. Осталось только надеяться, что домой. К Эльке, в удобную постель, под теплый бок мужа.
Но нет — спиной я почувствовала прохладную кожаную обивку дивана. Того, что стоял в приемной Кайла.
— Погоди, я ее уложу, — раздался голос мужа.
Приоткрыла глаза, но собеседника его так и не увидела.
— Почему мы здесь? — спросила я.
А Кайл укладывал меня на диван, подкладывая под голову невесть откуда взявшуюся подушку и укрывая своей курткой.
— Мне надо с Лэрнстом поговорить, сладкая, — отозвался муж. — Отдохни. Двери заперты, тебе никто не помешает.
— Я хочу послушать! — сделала попытку подняться, но недооценила масштабы усталости.
— Я тебе потом все расскажу. И в лицах покажу. Дай нам сначала разобраться во всем, да и ту нецензурщину, что я сейчас выскажу, тебе слушать не надо. Спи. Потом все узнаешь, ничего с твоим любопытством не случится, оно тоже устало.
— Я твоя жена, а не дочь.
Но все-таки решение выглядело разумным. Я все равно не способна была думать о чем-то и клевала носом.
— А по возрасту больше в дочери годишься, — хмыкнул Кайл. — Все, спи, сладкая.
— Я не сладкая, — отпускать его не хотелось, потому и препиралась.
— Очень сладкая, — хмыкнул Кайл прямо мне в ухо. — Ты даже не представляешь, насколько.
— Кайл, мать твою! — раздалось из кабинета. — Я долго ждать буду?
От удивления я даже один глаз приоткрыла. Непривычно было слышать в голосе обычно спокойного Лэрнста такие нотки. И такие словечки.
— Мм, не обращай внимания, — посоветовал мне Кайл. — Все немного на нервах.
Я уже не видела, как он скрылся в кабинете, и не слышала ни слова из их разговора. Отключилась, свернувшись калачиком под теплой курткой, пахнущей знакомым свежим запахом с нотками мяты. Мне показалось, что проспала совсем ничего.
— Спит
А значит, мы пойдем домой. Наверное…
— Что ты в ней нашел? — продолжал демон.
Думая, что я не слышу, вероятно. Я даже дыхание затаила в ожидании ответа мужа.
— Она никому не нужна, — после недолгого молчания произнес Кайл. — Кроме меня.
Почему-то эта фраза взорвалась в душе обидой и болью. Вот как, значит. Не нужна никому, как зверюшка. Собака, которая будет возвращаться к хозяину, который ее кормит. Почему-то эта брошенная фраза показалась мне куда страшнее оскорблений, которых я за свою жизнь получила в достатке. Не выдержав, я хныкнула и еще сильнее сжалась в комочек. Подсознательное желание выглядеть меньше, незначительней.
— Блейк! — Кайл сел рядом. — Блейк!
Лэрнст тяжело вздохнул, и я услышала звук захлопывающейся двери.
— Блейк, ты меня неправильно поняла, — вздохнул муж. — Сладкая, я очень устал. Пожалуйста, не поступай необдуманно.
Я вообще не собиралась никак поступать. Я устала. От всего. Ничего не понимала и не хотела понимать. Ворох проблем, обрушившихся на меня, был слишком большим.
— Сладкая, — снова протянул Кайл. — Вылезай, я тебе кое-что скажу.
— Кайл, уходи, — попросила я. — Знаю я все, знаю, зачем ты меня взял, знаю, зачем держишь рядом. Но просто уйди, дай мне отдохнуть. Я не хочу сейчас ничего. Не хочу. Я устала.
— Ни черта ты не знаешь! — рявкнул он. — Блейк, вылезай и посмотри на меня!
Он сдернул куртку, заставив меня подняться. Глаза я опустила. Не хотела, чтобы он увидел в них то, что я так старательно прятала.
— Иди-ка сюда, я тебе кое-что скажу.
Тягаться с Кайлом в силе я не могла. Пришлось стерпеть то, как он улегся сам и уложил мою голову к себе на плечо. Прижал так, что любые попытки вырваться были бессмысленными.
— Блейк, сладкая, я думал, ты этого не услышишь. Ты так спокойно спала, выглядела такой милой. Пойми, пожалуйста, одну вещь. Я — собственник. Ты — моя, я никогда и ни с кем не буду тебя делить. Я сумел сделать себя центром твоего мира, единственным человеком, которому ты принадлежишь. И не позволю изменить это состояние.
— Вот именно, — горько усмехнулась я. — Как дорогую побрякушку, купленную у ювелира. Твое!.. Собственность, хранящаяся в красивом шкафу и радующая тебя лишь потому, что эта вещь твоя и только твоя. А мне что делать? Я ведь не вещь, я человек. Я девушка, мне двадцать. Я хочу быть кому-то нужной. Ладно, глупости это. Знаю ведь, всегда знала, что это не семья. Тобой движет и желание наказать за глупость и любопытство — дар у меня редкий, как оказалось. Это я мечтательница.
Перестала сопротивляться. И вспомнила давнее решение оставить все как есть, попытаться привыкнуть. Нельзя было расслабляться, нельзя было поддаваться этим мечтам о прекрасном принце, который заберет из реальной жизни в счастливую сказку с ласковой доченькой, преданными драконами и большим домом. Кайл не принц, да и я на принцессу не тяну. А драконы вот-вот поднимутся против людей. Лишь маленькая Элька ни в чем не была виновата и, пожалуй, страдала больше всех.