Драконьи норы и другие ловушки
Шрифт:
— Я уверена, ты мне скажешь. — она сказала это мягко, но не отмахнулась от его руки, так что не могла по-настоящему рассердиться на друга.
— Наша Тайрин теперь полноценный наемник. — Он со стуком поставил поднос на стол.
— Моя госпожа. — Лукас грациозно поклонился, ставя свой поднос на стол, а затем мой передо мной.
Я усмехнулась.
— Перестань. Как ты сказал, теперь я наемник. Мне придется драться с тобой.
— Итак, откуда это взялось? — Коннер вырвал подарок из моих рук. — У тебя не было этого, когда мы уходили, не так ли?
— Нет. — Я нахмурилась с притворной суровостью, не в силах сдержать
Он развернул и присвистнул. Лукас подошел, чтобы посмотреть через плечо и кивнул. — Это действительно мило. Если бы я знал, что у тебя есть это, я бы попросил одолжить.
— Только что получила.
— Я дала ей, — сказала Элла.
Они с Коннером на мгновение встретились взглядами. Он выглядел задумчивым, она выглядела более чем вызывающе. Она вздернула подбородок и приподняла одну бровь, глядя на него… на мой взгляд, потрясающее сочетание. Его улыбка стала шире, он закатил глаза и отвернулся.
— Ну, это мило. Как только у тебя будет шанс заняться этими штуками, я бы хотел попробовать некоторые из них, прежде чем вы все уйдете.
— Конечно, — ответила я.
Не совсем понимая, что это было, я только что стала свидетелем чего-то между двумя моими друзьями. Я схватила вилку и начала есть. Во всяком случае, лучше сосредоточиться на полудне, чем препарировать несколько взглядов. Энтони явно был тем, кто готовил сегодня, и мне придется тщательно выбирать мясную часть. Мой первый кусочек того, что я приняла за кусок картофеля, оказался целым, сырым луком-шалотом.
Глава 9
Солнечный свет бил мне в макушку, давя, как утюг. Они не должны называть это светом. Я думала. В нем нет ничего светлого и легкого. Он тяжелый. Его следует назвать солнечно-плотным. Или солнце-твердым. Пот щекотал мне спину под туникой, прерывая этот легкомысленный поток самоанализа. Великая дорога на юг весной была такой же жаркой, какой Нофгрин когда-либо был в разгар лета.
Мы покинули Форклак вскоре после того, как я подписала договор с гильдией, через несколько недель после начала вегетационного сезона, хотя я сомневалась, что кто-то из местных жителей думал об этом таким образом. За те недели, что мы провели в дороге с тех пор, как покинули Форклак, ландшафт изменился. Деревья поредели, горы стали холмистой местностью. Река, по которой мы шли вначале, превратилась в ручей, а затем исчезла под землей. Не успела я опомниться, как мы очутились среди огромных песчаных океанов. Единственная передышка, которую мы нашли от палящего солнца, была в резких ветрах, которые бросали песчинки в меня.
До второй недели пути я ехала рядом с возницей каравана — Тесс. Не самый приятный опыт. Ей доставляло большое удовольствие указывать, как много я не знаю, в то время как я, молча, кипела от злости. Я предпочла бы ехать позади Эллы, но это было бы несправедливо по отношению к Юнипер, обремененной дорожным снаряжением.
К счастью, как раз перед тем, как расстаться с Коннором и Хамашем, мы проехали через конную ярмарку. Каждую весну она оказывалась у схода с большой дороги. Там, с помощью Эдит и Хамаша, который больше знал о лошадях, я купила кобылу.
Корица была тем, что Хамаш называл
Также она была дорогой. Полностью обученные лошади хорошего качества стоили недешево, но Эдит и глазом не моргнула. Она сказала, что хорошая лошадь стоит моей жизни, но я никогда не тратила столько денег в одном месте.
Я прищурилась сквозь песчаный туман, который поднимался и опускался справа от меня. Там. Снова. Вдалеке я заметила силуэт одинокого всадника, закутанного с головы до ног в темно-серую ткань и сидящего на длинноногой загорелой лошади с белой гривой. Они могли бы сливаться с холмами, если бы не блеск металлического лука. Вот что привлекло мое внимание: металл сверкнул, прежде чем скрыться за развевающимся пончо всадника.
Что-то в том, как солнце светило на далекого всадника и лошадь, заставило мою голову плыть, и шипение пробежало по моему мозгу. Я зажмурилась, проклиная жару; когда снова открыла глаза, на холмы большими облаками летело еще больше песка. К тому времени, как он рассеялся, всадник снова исчез. Пробормотав извинения Элле, я подтолкнула Корицу к началу процессии, где ехала Эдит со своими помощниками.
— Эдит, — сказала я нерешительно, — я видела человека в течение последнего часа или около того. Сначала я думала, что это мое воображение, но теперь я уверена, что он реален.
Эдит мрачно кивнула.
— Это разведчик из местной деревни. Люди этой пустыни, Тайрин, удивительно подозрительны. Так и должно быть, ведь еды и воды здесь так мало. Вероятно, они не приблизятся к нам, пока мы не свернем с дороги и не начнем брать воду из колодцев. Этот, вероятно, останется с нами, пока мы не покинем земли его народа. Если увидешь более одного всадника, то поднимай тревогу.
Я склонила голову набок, чтобы пропустить вереницу всадников. Чувствуя себя смущенной, я проигнорировала любопытные взгляды, которые получила от нескольких, и понимающий взгляд от Тесс, которая пробормотала что-то уголком рта Гарольду, который ехал рядом с ней на лошади. Без сомнения, она будет смеяться над тем, что зеленый рекрут не знает о местных жителях. Я почувствовала облегчение, когда они прошли, и я смогла вернуться на свое место справа от Эллы.
— Ты в порядке? — спросила она. Слова были приглушены, когда говорила через толстый платок, который завязала вокруг рта для поездки. Песок, утверждала она, ужасно беспокоил ее.
— Я в порядке. Просто вижу всадника с самого утра. Думала, что скажу твоей маме.
— На Паломино*? — спросила она. Когда я просто уставился на нее, она вздохнула. — Это лошадь, загорелая и белая.
* Паломино — англ. Palomino — соловая масть лошадей, которую зачастую ошибочно рассматривают как породу. Характеризуется золотисто-желтым окрасом туловища, а также почти белой гривой и хвостом.
— О, да, — сказала я, чувствуя себя глупо. Двух дней на конной ярмарке оказалось недостаточно, чтобы все названия разных мастей лошадей прочно засели у меня в голове.