Драконовы сны
Шрифт:
— Будь проклята эта слякоть! — пробормотала Нора, с трудом выдергивая увязший в грязи сапог, сердито запахнула поплотнее стеганую куртку и поежилась. — Скорей бы Цурбааген. Полжизни отдала бы за горячую ванну с мылом. Как думаешь, Арни, долго еще?
— Через пару дней придем… если чего не случится, — он с неприязнью покосился на Жугу и сплюнул. — По болотам было бы быстрее.
Травник пропустил его заявление мимо ушей, даже не оглянулся. А вскоре дорога сделала поворот, и разговор прекратился сам собой — у перекрестка, на ветвях раскидистого дерева висели, чуть качаясь, три почерневших и наполовину
Теперь уже Линоре стало дурно.
Арнольд же, наоборот, заинтересовался и подошел поближе. Под деревом обнаружилась табличка — просмоленная веревочка, на которой она висела, давно оборвалась.
— Эй, Вилли, — позвал Арнольд. — Прочти-ка, что тут накарябано.
Вильям неохотно подошел поближе. Прищурился, разбирая надпись.
— «Ро… Розенкранц, Гильденштерн и Йорик Однорукий. За разбой и воровство.» — прочел он и брезгливо сморщил нос. — Дались тебе эти висельники. Пошли отсюда.
— Хм, надо же, — пробормотал силач, вертя в руках дощечку. — То-то я гляжу, рожа, вроде бы, знакомая. Бедный Йорик… — он повернулся к барду. — Между нами, я знал его, Вильям. Мы вместе стояли на мосту у Шельды, вот там он руку туркам и оставил. Я слышал, что он промышлял где-то в этих краях. Вот ведь как встретиться довелось… Да. Ну ладно. Пошли, в самом деле, пока сами не провоняли.
— Холодно, — поежился Вильям. — Может, устроим привал, погреемся?
— Ну не здесь же…
Всех остальных эта идея тоже как-то не вдохновила, и продрогшая компания в угрюмом молчании двинулась дальше по дороге. Теперь уже никто не пенял травнику на то, что он отсоветовал идти через болото.
А мили через две навстречу им вдруг потянуло дымом, и вскоре взорам путников предстала небольшая круглая поляна с фургоном у обочины дороги. Горел костер, чуть в стороне паслась стреноженная лошадь.
— Вот подходящее местечко, — заметил Вильям. — Жалко, правда, уже занято. Но может, мы не очень их стесним, если устроимся рядом? Спросим?
— Я бы не советовал, — покачал головой Жуга. — Люди здесь и так после войны озлобленные, да еще разбойники эти…
— Предоставьте это мне. — Вильям лихо заломил берет, поправил плащ, подошел и стукнул в борт фургона.
— Эй, люди добрые! У вас тут можно обогреться? — он сунул голову под полог. — Есть кто живой?
Послышался глухой удар и бард мешком осел на землю.
— Я те обогрею, я вот те с'час обогрею! — донеслось оттуда. — Проваливай отседа, пока башку не снесла, висельник поганый!
Из фургона выбралась дородная бабища в драной безрукавке, переступила через лежащего Вильяма и двинулась навстречу остальным, потрясая сломанной оглоблей.
— Ну, кто еще погреться хотит? А?! — гневно подбоченясь, вопросила она, остановилась и уперла оглоблю в землю. — Ишь чего удумали, знаю я вас… А ну, пошли отседова! Пошли, пошли, кому сказала! А то сейчас вот муж придет, он с вами разговоры разговаривать не будет!
— Э! Э!… — Арнольд попятился, с трудом сдерживая смех. — Потише, мамаша, чего ж вы орете-то так? Мы всего-то…
Договорить он не успел — в кустах истошно завопили, и через миг на поляну
Тетка выронила дубину.
— Господи Исусе…
Крестьянин, сжавшись, спрятал голову в руках и тихо подвывал. Дракон помедлил, затем подошел и игриво подтолкнул его носом.
— Не мучай меня, о чудовище! — запричитал тот, не открывая глаз. — Сгинь, пропади, нечистая сила!
— Сам ты чудовище! — фыркнул Тил. — Рик! А ну иди сюда, безобразник. Иди, кому сказал!
Дракончик потупился и послушно затрусил к фургону.
Толстуха, подобрав юбки, полезла в повозку.
— Эй, уважаемый, — Арнольд потряс лежащего за плечо. — Очнись. Никто тебя мучить не собирается.
— А? Что? — испуганный глаз осторожно выглянул меж сдвинутых ладоней. — Вы кто? — крестьянин сел и огляделся. — Что это было? — перевел взгляд на Арнольда. — Что вам надо?
Жуга и Нора тем временем пытались привести в себя Вильяма. Бард приходить в чувство не желал и лишь мычал что-то неразборчивое. Берет с него свалился в грязь, на лбу набухала здоровенная шишка.
— Боевая тетка! — с уважением признал Жуга. — Это же надо, как приложила… Подай-ка сюда мой мешок, Ли.
— Так значит… — крестьянин медленно переводил взгляд с одного на другого. — Это ваш дракон?
— Наш, наш, — сказал Арнольд. — Почти ручной. Так мы тут посидим у вас?
— А… э…
— Вот и хорошо, — он обернулся. — Нора, эй! Тащите рифмача к костру, пока он там совсем не околел.
Семейство фермера, как выяснилось вскоре, было родом из-под Тилта. Фермера звали Иоганн, жену его — Эрна. Хозяйка, несмотря на грозный вид и внушительные размеры, оказалась женщиной вполне приличной и в глубине души даже доброй и заботливой, хоть и держала мужа своего в ежовых рукавицах. Муж, впрочем, особо и не возражал. Продав осенний урожай, семейство возвращалось с ярмарки и продвигалось в Лисс. Из леса вскоре выбрался их сын — как выяснилось, тоже собиравший хворост, но Рика, по счастью, не встретивший. Мальчишке было лет десять, и удался он явно в мать — был толстый и розовощекий, с голубыми умными глазами, и на отца почти не походил. Сперва он тоже чуть не задал стрекача при виде незнакомцев и дракона, но тут вмешался Телли, и вскоре они уже оба в компании Рика отправились в лес за хворостом. Вернулись они, оживленно болтая, а следом, пятясь, выполз Рик, таща в зубах огромную сухую валежину. Если до этого отец семейства еще глядел на гостей с опаской, то теперь совсем оттаял.
Арнольд засучил рукава и занялся дровами, и вскоре костер запылал вовсю. Эрна, призвав на помощь Нору, взялась напечь на всех лепешек; фермер поглядел на жену, поскреб в затылке и полез в мешки. К общему столу добавились копченые свиные ребрышки и слегка надрезанный внушительный круг сыра. Напоследок Иоганн выкатил бочонок, в котором еще что-то плескалось.
— О, знатная штука! — Арнольд подбросил на ладони сырный круг и отломил себе кусочек. Понюхал с видом знатока, положил на язык и расплылся в блаженной улыбке. — Почем брал?