Драконы моря
Шрифт:
Александр прислушался… и не поверил своим ушам. Сначала подумал, что показалось, бывает ведь такое от волнения. Постоял, послушал… Нет! Не показалось! Так и есть!
Приятный девичий голос под аккомпанемент какого-то струнного инструмента — лиры или цитры — перепевал знаменитый хит Мадонны «Ла исла бонита»! На хорошем английском языке, между прочим!
— Выходим! — Заинтригованный до глубины души молодой человек просто не мог больше оставаться внизу.
— Как выходим? — удивленно переспросил Ингульф.
— А так, — Саша
Немного выждали, выглянув из люка, осмотрелись.
Да-а… Картина, представшая пред изумленными взорами пленников, являла собой что-то среднее между фильмами про сокровища Шахерезады и каким-нибудь мюзиклом. Большая часть палубы была застлана мягкими коврами, повсюду стояли кувшины с вином, какие-то яства лежали на серебряных и золотых блюдах, громко играли барабаны, флейты, цитра. Полуголые танцовщицы в узких набедренных повязках исполняли эротический танец. На них благосклонно взирали сидевшие на корме люди, судя по всему — истинные хозяева и устроители праздника. Хевдинги Алагис и Вульфард в компании с толстым добродушным бородачом в белом бурнусе.
— Ах, дружище Каллист! — Алагис подхватил наполненный вином кубок, — Давай-ка выпьем! И что бы ты без меня делал?
— Что бы мы все делали друг без друга?
Все трое захохотали. Ингульф едва не сдержал гневный крик. Показал рукой, шепнул:
— Смотрите-ка!
Да, посмотреть было на что. Третий разбойничий хевдинг — Орестус Тибалвд — тоже присутствовал на пиру. Только в виде отделенной от тела головы, спокойно возлежащей на золотом блюде, стоявшем тут же, среди закусок и кувшинов с вином.
— А они его не обидели, — Александр не сдержал циничной ухмылки, — Тоже пригласили на пир. Интересно, где все остальные? Я имею в виду наших… Что-то их не видать. Всех перебили?
— А может, тоже заперли в трюме? — гулким шепотом предположил Эрлоин, — Стоит посмотреть вон там, ближе к носу.
— Надо говорить «к юту». Про нос одни сухопутные крысы выражаются, — Саша почесал затылок — Впрочем, посмотрите. Пройдитесь по нижней палубе, а я тут пока понаблюдаю.
Когда друзья ушли, молодой человек распахнул вход в одну из кают, отодвинув занавесь, точнее, просто большой кусок грубой кожи… Распахнул и застыл. Рядом — достать рукой — преспокойно храпел какой-то вандал в накинутом сверху куске дорогой ткани, темно-голубой, с золотым и серебряным шитьем. Немедленно стянув ткань, Саша набросил ее на себя, задрапировался и, взяв в руки стоявший тут же бокал, пошатываясь, направился к борту судна.
Поглощенные плясками, выпивкой и жратвой варвары не обращали на молодого человека никакого внимания, а вот он смотрел по сторонам во все глаза — и было на что. Палубы всех трех пиратских кораблей, «Золотого быка», «Голубого волка» и «Желтой руки», были покрыты коврами и на них тоже шел пир, из чего Александр заключил, что возвращаться сейчас на родную галею было бы опасно.
На
Откуда здесь взялся этот изящный парусник было не очень понятно, но Сашу сейчас больше занимало другое: много ли на керкуре людей? Впрочем, сколько бы ни было… Не идти же в пустыню? Да и кто знает, что там за племена? Уйти втроем пешком невозможно, кто-нибудь да захватит. Могут и выслать погоню: вон, на берегу тоже пируют. Значит, остается один путь — морем. На веслах троим далеко не уплыть. А вот косые паруса керкура — как раз то, что нужно. Как только туда проникнуть? Вплавь? Можно и так. Правда, далековато стоит, но попытаться надо. Тем более — скоро стемнеет.
Солнце уже садилось, оранжевое, тихое, добродушное. И вообще — чудо как хорошо кругом! Какое мягкое, нежно-палевое, розовато-голубое море с золотыми бликами от солнца. А небо над головой — красное, темно-голубое, синее, словно в каком-то волшебном сне!
Звенели цимбалы и цитры, выводила веселую мелодию флейта, нагие тела танцовщиц извивались в танце, а пьяные варвары невпопад затянули какую-то длинную и нудную песнь, время от времени подбадривая себя дружными хлопками в ладоши и громким «Аой!».
Подхватив по пути несколько шикарных покрывал, Александр пробрался обратно к люку Огляделся, откинул занавесь, позвал:
— Эй, Ингульф! Ну как там?
— Освободили еще четверых наших! — возбужденным шепотом отозвался парнишка — С нами теперь Видибальд!
— Видибальд? Это здорово! — Молодой человек искренне обрадовался: здоровяк варвар мог здорово пригодиться.
— В общем, так — Саша быстро инструктировал приятелей: — Накинете на себя все эти тряпки… Вот, бери… И как начнет темнеть, незаметно проскользнете на палубу. Увидите в море двухмачтовый керкур. К утру, а еще лучше к ночи, он должен быть наш, ребята!
— Будет, — сверкнув глазами, гулко заверил Ингульф.
Вот именно этим Сашке парень и нравился: никогда ни в чем не сомневался! Просто не было для него ничего невозможного. Захватить всемером целый корабль? Запросто!
— Ты с нами, брат?
— Конечно. Только не сразу. Есть тут у меня еще одно небольшое личное дело.
Не говоря больше ни слова, молодой человек поправил на плечах блестящий узорами отрез, подхватил кубок и, нагло перешагивая через поющих и храпящих разбойников, зашагал к музыкантам. Уселся рядом, подмигнул, взяв за рукав одного, увел к борту:
— Тут недавно одна девушка пела… Случайно не знаешь, кто?
— Девушка? Какая девушка?
— Ну, песню такую пела, на непонятном языке. Ну, вспомни же!
— На непонятном языке… песню… — Музыкант, чернявый юноша с флейтой, смешно наморщил лоб. — Девушка… А! Пела, да! Не помню, как ее зовут, она с нами в последний момент напросилась. Вон там ищи, в кормовой каморке. В какой именно, не скажу — не знаю.
— Ладно, спасибо, найду.
А вокруг уже грянули: