Драконы на каникулах

Дубровный Анатолий Викторович

— Так раньше ж такого не было? Если такое тепереча будет… Это же… ой-ой-ой.

Второй еще более пожилой крестьянин сокрушенно покачал головой и решил, что надо понадежнее перепрятать ту часть урожая, что он утаил от сборщиков налогов. А то эти сборщики могут появиться в сопровождении мага и увидеть то, что плохо спрятано.

— Эта гора? Или нет? — Листик вытащила своих спутников из очень странного портала шестой раз.

То, что это портал, Парамин не сомневался, все признаки были налицо. Но то, как девочка входила и выходила из него… Такого не было ни в одном описании. Портал должен иметь вход и выход, а тут получалось

демоны знают что! В одном месте они вообще не стали выходить, Листик и Миларимо просто высунули головы из этого внутрипортального пространства и что-то там рассматривали. Маг тоже высунул голову, все-таки желание узнать, что они там увидели и как это получается, пересилило страх. Гиун Парамин знал, теоретически, что такое невозможно. Такие действия нарушат структуру портала, что приведет его к разрушению, а перемещающихся в этот момент по переходу — к гибели. Но Листик игнорировала теорию и нарушала все магические законы. Высунувший голову маг услышал, как Миларимо описывает то место, в которое нужно попасть. Парамин скосил глаза, пытаясь рассмотреть свое тело, но его не было! Голова будто сама по себе висела в воздухе. Тогда маг высунул руку, но она не появилась! Экспериментировать дальше ему не дала Листик, которая бесцеремонно втащила его обратно в серый туман портала. И это при том, что девочка стояла более чем в трех метрах от мага! Но в том, что это была Листик, у Парамина не было никаких сомнений, командовавший голос явно принадлежал девочке:

— Идем дальше! Хватит смотреть!

И вот Миларимо узнала гору, возвышавшуюся над ее родным селением. Она показала рукой направление:

— Вот туда! Идем, здесь недалеко!

Листик хотела попасть туда через свой странный портал, но Гиун Парамин поддержал Миларимо, мотивировав это тем, что надо осмотреться, да и вывалившись неизвестно откуда на голову родственникам девушки можно их до смерти испугать. Миларимо вела по тропинке, вьющейся между виноградником и оливковой рощей. Через двести метров показался глинобитный забор, рядом с которым сидел на корточках плачущий мальчик. Из-за забора раздавался визгливый голос:

— Поэтому за ваши долги я забираю Лунилимо!

— Но, господин Кантарин, в чем наш долг? Ведь вы же тогда забрали Миларимо, но денег за нее так и не заплатили! — возразил голос пожилой женщины. — Разве мы вам что-то должны?

— Сделка была оформлена по всем правилам! Следовательно, она состоялась, но я не получил своего имущества! Потому и не заплатил! Та девка уже была моя, по закону моя! Но ее похитили! Значит, я должен получить компенсацию! — Визгливый голос стал еще визгливее.

— Но Лунилимо еще совсем ребенок! — В голосе женщины послышалось отчаяние.

— Лунилимо — дочь моего старшего брата, она еще совсем девочка, — тихо пояснила Миларимо. — Странно, что ни отец, ни братья не заступаются, только мама возражает.

— Она достаточно взрослая, чтобы выполнять хозяйственные работы! И не только! — В визгливом голосе послышалось торжество. — Что с ними церемониться! Тащите эту девку сюда, да и остальных можете…

В это время раздался отчаянный, многоголосый женский крик.

— Значит, надо нам вмешаться и возразить! — решительно заявила Листик, направляясь к забору. Она, не останавливаясь, прошла сквозь него.

— А мы? — растерянно спросил Парамин.

— А мы войдем через ворота. Если попытаемся повторить трюк Листика, то, скорее всего, разобьем лоб! — заявила Киламина и кивнула подруге: — Давай веди! Я надеюсь, у вас ворота есть, или вы считаете это архитектурным излишеством?

— Идем, Саламин. — Миларимо наклонилась к мальчику, тот поднял голову:

— Тетя Миларимо! Ты вернулась!

— Идем скорее! А то Листик там наделает дел! — Девушка схватила поднявшегося мальчика за руку и потащила за собой.

За ними поспешили Киламина и Гиун Парамин. Когда они вбежали в распахнутые ворота, то увидели такую картину — у дома, сбившиеся в кучку, стояли старая женщина, женщина помоложе и несколько девушек разного возраста, от ровесницы Миларимо до совсем молоденькой, почти девочки. Между ними и забором, уперев руки в бока, стояла Листик. Она, улыбаясь, смотрела на эту довольно высокую ограду, на которой висели шесть мужчин: пятеро — подтянутые и мускулистые, скорее всего охранники, а шестой худой, но с большим животом. Они раскрывали и закрывали рты, как рыбы, выброшенные на берег. Видно, их хорошо приложило об забор. Да и на чем они там висели, было непонятно. Казалось, что они приклеены к глинобитной ограде спиной и той частью тела, что ниже спины. Если охранники висели смирно, то их хозяин отчаянно дергал руками и ногами, при этом он очень был похож на жука, пришпиленного булавкой. Увидев вбежавших, он по одежде определил, что Парамин маг, поэтому закричал, обращаясь к нему:

— Господин маг! Утихомирьте свою ученицу! И строго накажите ее за хулиганство! Строго накажите! Лучше всего высечь! Тридцать ударов, нет, пятьдесят! Мои люди окажут вам в этом помощь!

— Ага! — непонятно чему обрадовалась рыжая девочка, которую господин, висящий на стене, предлагал высечь.

— К сожалению, я не наставник ее высочества, — развел руками эпирский маг, а Киламина поняла, что задумала девочка, поэтому, ехидно ухмыляясь, спросила:

— Листик, а как ты собираешься их сечь, они же теми местами, по которым секут, к забору прилеплены!

— Это не является преградой для магической науки! — важно ответила девочка, и висящие на стене завопили и стали дергаться, как от ударов розгами.

— Э-э-э, ваше высочество, я первый раз вижу столь оригинальное применение магической науки, — тоже ухмыльнулся Гиун Парамин. — И долго вы их так будете сечь?

— Каких-то пятьдесят ударов, — пожала плечами Листик. — Он сам так сказал, хотя я думаю, что этого мало. Его вина безмерна! Он напал на членов семьи моей ученицы — это раз! Два — он оскорбил меня! И три — у него рожа гнусная!

— Ваше высочество, если сечь за гнусную рожу, то придется это делать с каждым третьим.

— Господин Парамин, а за оскорбление? Он меня оскорбил! За такое ваш светящийся царь головы рубит!

— Блистательный, — поправил девочку маг.

Листик тряхнула рыжей шевелюрой:

— Какая разница — блестит он или светится! Головы-то он рубит? Или нет? Меня оскорбили! Когда я сюда вошла…

— Сквозь стену, — хмыкнула Киламина. — Как они не поняли после этого, кто ты такая?

— Ага, совсем тупые, — подтвердила Листик. — Они еще и спиной ко мне стояли! Такое нарушение этикета! Да только за одно это им уже можно отрубить голову!

— Ага! — засмеялась огненная ведьма и как бы невзначай создала огненный шарик и стала катать его по ладони.

Висевшие на заборе замолчали, они поняли, что от произвола маленькой рыжей колдуньи их никто не защитит. К тому же почтительное обращение мага к ней: «ваше высочество» — показало, что эта девочка совсем не проста и действительно может приказать отрубить им головы.

— Ага! — повторила Листик и продолжила рассказывать: — Так вот, когда я сюда вошла, один из этих тащил девочку к воротам.