Драконы
Шрифт:
— Вполне годится, — отчеканил голос.
В душе Мэнмарк нещадно сыпал проклятиями, но стоял неподвижно, пока Зефир забирал последнее яйцо. Он также сдерживал свою ярость, когда всадники развернулись и пустились в обратный путь вверх по длинному склону, а ехавший последним человек сидел в седле спиной вперед, готовый стрелять в любого, у кого хватит смелости броситься в погоню.
У Мэнмарка смелости не было ни грамма.
Когда разбойники скрылись из виду, он повалился на землю и стал биться в рыданиях самым позорным образом.
Барроу спрыгнул с повозки и пошел к нему.
Студенты
— А теперь нам заплатят?
«Все пропало», — думал Мэнмарк.
И тогда охотник за драконами опустился рядом с ним на колено и чуть ли не веселым голосом произнес:
— Ладно. Давайте обсудим мои условия.
— Твои — что?
— Условия, — повторил он. Затем рассмеялся уже в открытую и добавил: — Сколько вы заплатите мне, когда я верну вам эти яйца?
— Но как ты мне их вернешь?
— Еще пока не знаю. Но обещайте рассчитаться по справедливости, и я, может быть, что-нибудь придумаю.
Мэнмарк совершенно растерялся:
— Что ты хочешь этим сказать? Их ведь не меньше шести, они даже с моим охранником справились… На что ты надеешься?
— Я сражался на войне, — ответил Барроу.
— Многие сражались.
— Но не многие делали на войне то, что делал я, — заметил охотник за драконами. — К тому же мало у кого это получалось лучше, чем у меня.
Мэнмарк уставился в эти суровые темные глаза. И затем, раз уж у него не оставалось выбора — вообще ничего не оставалось, он выпалил:
— Да. Сколько бы это ни стоило. Да!
6
Лучший паровоз, который можно было раздобыть за короткий срок, уже стоял на путях — покрытая копотью машина из железа и огня ритмично и шумно испускала пар, словно это было дыхание какого-нибудь огромного старого зверя. Поскольку частности имели значение, Зефир заранее нанял рабочих нарисовать на паровозе драконьи глаза спереди и маленькие красные крылья по бокам, а когда эта работа не была выполнена с должной тщательностью, он поручил другим людям исправить недостатки. Два машиниста поддерживали огонь в топке, а третий сидел на крыше тендера, готовый заменить того из них, кто устанет первым. К паровозу прицепили бронированный вагон, нанимаемый для перевозки селезенок и чешуй, — эта обшитая сталью крепость на колесах была полупуста, сейчас здесь находились лишь семь белых яиц и шестеро наемников, вооруженных до зубов. Сразу же следом шел личный вагон Зефира — богато обставленный и доступный для обозрения, только маленькая комнатка в конце вагона не имела окон — она служила ванной.
Первоначально планировалось отвезти драконьи селезенки на Восток. Но эти яйца были слишком драгоценны, чтобы ими рисковать, — ведь варвары могли напасть на поезд и отнять их. Именно поэтому Зефир отдал приказ, чтобы его небольшой состав отправлялся в горы и далее в Западные Земли. Зашифрованная телеграмма уже послана по назначению. Ко времени их прибытия в Большой Бухте будет ожидать пароход, который повезет его в сказочную страну, где живут детские воспоминания.
— Я не был дома целую вечность, — признался он своей спутнице.
Молодая женщина улыбнулась в ответ и в очередной раз поблагодарила:
— Спасибо за то, что взял меня с собой.
— Это самое малое, что я мог для тебя сделать, — признался Зефир. — На самом деле ты меня попросила и поступила умно. Если бы Мэнмарк догадался, что это ты…
— И за это, — перебила она его и встряхнула увесистый кошель с монетами, который звякнул, словно соглашаясь.
— Ты заработала каждую копейку. Мадам, за то, что вы совершили, желая мне помочь, я буду вам вечно признателен…
Здесь пролегала единственная железнодорожная колея — кое-где встречались запасные пути, и поезда, подчиняясь правилам, уступали дорогу друг другу по графику. Но Зефир предусмотрительно «усыпал» весь путь взятками, так что на данный момент его поезд был, вероятно, единственным на всей железной дороге. Когда они набрали скорость — машина ускорила дыхание и темп, — он посмотрел сквозь толстое оконное стекло и увидел, как справа от них проплыла надпись, сделанная от руки. «Вы покидаете Летнее Ущелье, — прочитал он, — самый быстрорастущий город между небом и землей».
Забавно, это же надо — такое написать. Зефир немного посмеялся и опять вспомнил:
— Я не был дома с юных лет.
— Я бы с удовольствием повидала Великий Континент, — сообщила девушка-туземка.
Что будет с этим существом? Зефир уже не раз подумывал об этом, но веселое настроение располагало к более приятным мыслям.
Она незаметно спрятала кошель с деньгами.
— Знаешь, почему мы называем реку Драконьей? — спросил он.
— Не знаю, — ответила девушка.
Почему-то он ей не поверил. Впрочем, эта проститутка зарабатывает на жизнь тем, что слушает во все уши, и ему, как старому человеку, ничего другого не остается, как просто поговорить с ней, хотя бы сейчас.
— Да, конечно, вдоль русла реки действительно находят значительные пласты с ископаемыми останками. Кости драконов, их когти и огромные чешуи являются частью истории моего народа. И знаешь ли, мы ведь древняя нация. Возможно, древнейшая в мире. С самого начала мы всегда почитали драконов как богов, а наши правители всегда считались их земными сыновьями и дочерьми.
Молодая особа смотрела на него сияющими изумрудными глазами, приятно и обольстительно улыбаясь.
— Больше всего мне нравится история — не знаю, правда это или нет, — о юном правителе из Пятой Династии. — Зефир невольно устремил взгляд на север — туда, где раскинулись неровные, побитые дождями земли. — Рассказывают, он нашел самку летающего дракона. И кости, и чешуя оказались целыми, как и сердце с селезенкой. А за селезенкой лежали яйца. По меньшей мере два яйца. Правда, в некоторых источниках упоминается, что их было шесть, но только из двух вылупилось потомство. После трех недель лежания на высоком холме, согреваемые солнечным теплом, — и следует добавить, из-за того, что правитель был очень хорошим человеком, — яйца в конце концов проклюнулись. Два малыша-дракончика выползли на белый свет. Это были братья, и они принадлежали ему.