Драконья погода
Шрифт:
— Почему ты не можешь взять меня на крышу? — спросила Конфетка. — Ведь ты попал сюда именно так?
— Ну, потому что… — Он замолчал.
А правда, почему? В конце концов, Конфетка в состоянии ползти — все лучше, чем с боем пробиваться мимо стражников, держа Конфетку на плече. Он видел снаружи, что задняя дверь закрыта на засов и заперта на замок. А путь на крышу открыт.
Она не сможет карабкаться по стене, да и до крыши Конфетка не достанет, но он завернет ее в простыни и спустит на землю…
Арлиан легко
Конфетка сидела на голой постели и наблюдала за тем, как он рвет на длинные полосы простыни и занавески, превращая их в веревки.
Арлиан не знал заранее, что ему понадобится, и не предполагал найти здесь Конфетку. Он рассчитывал, что Хромой поможет ему выбраться из дома через главные ворота, поэтому не обращал внимания на высоту каждого этажа и расположение труб и других выступов, к которым можно было привязать веревку. Вот почему он решил сделать «веревки» максимально длинными.
Он собрал веревки в большой узел, оказавшийся объемнее жалкого матраса, на котором спала Конфетка в течение двух страшных лет. Интересно, хватит ли их длины, подумал он, но Конфетка неожиданно прервала его размышления:
— Я люблю тебя, Ник.
— Что? — Он с удивлением посмотрел на нее.
— Я люблю тебя, — повторила она. — Ты пришел за мной.
Он горько улыбнулся.
— Мне потребовалось больше двух лет, — сказал он. — Я давно должен был за тобой прийти — и плевать на стражников, которые охраняют дом. Я не знал, что он так с тобой обращается, но мог бы и догадаться. Лорд Хорим убил двух девушек, которых увез с собой, мне следовало немедленно отправиться за тобой.
— Кто их убил?
— Лорд Хорим — его еще называли лорд Клинок. Он забрал двух девушек и убил обеих. Одна из них Мазилка; я даже не знаю, как звали вторую. Я не сумел их спасти. И Голубку тоже. Только боги и драконы знают, что случилось с теми, кого увез лорд Дришин.
— Но, Ник, ты все-таки пришел за нами. Пришел за мной. Я не могла об этом даже мечтать.
— В Вестгарде ты спасла мне жизнь, — сказал Арлиан. — Я должен был тебе помочь!
— И я люблю тебя за это.
Арлиан несколько секунд с недоумением смотрел на Конфетку, потом повернулся к связке веревок.
— Думаю, этого хватит, — задумчиво проговорил он. — Получилась одна длинная веревка — если потребуется, я всегда сумею ее разрезать. — Он взвесил связку на ладонях. — У тебя остались силы?
— Не слишком много, — вздохнула Конфетка. — Меня плохо кормили. Я не смогу забраться по этой штуке.
— Я и не рассчитывал, — честно ответил Арлиан. — Но если я посажу тебя в петлю, ты удержишься?
— Думаю, да, — сказала Конфетка.
— Хорошо. — Он подошел к балкону и выглянул наружу. Во внутреннем дворе никого не было, большинство окон оставались темными — холодная
Тут Арлиан вспомнил, что Конфетка обнажена. Проклиная себя за невнимательность, он схватил покрывало, которое оказалось слишком толстым, чтобы разорвать его на полосы, и протянул Конфетке.
— Завернись, — сказал он. — На улице холодно.
— Спасибо, — тихо ответила Конфетка, заворачиваясь в покрывало. Она внимательно посмотрела на своего спасителя, и на ее лице появилась робкая улыбка — первая после его бегства из борделя. — Я правда тебя люблю. А твое лицо… оно навсегда останется таким?
— Что? Нет, это всего лишь заклинание. Его действий закончится, как только мы благополучно вернемся домой.
— Я рада. Старое лицо нравилось мне гораздо больше. Так хочется снова его увидеть.
Арлиан еще раз внимательно посмотрел на Конфетку и вновь увидел, какой худой, бледной и слабой она стала. Ему в голову пришла новая мысль.
— Как часто тебя кормили?
— Один раз в день, — ответила она. — Утром. Они… — Она немного помолчала. — Каждое утро, — тихо закончила она.
Арлиан кивнул и улыбнулся:
— Хорошо. Тогда подожди меня немного. — Он быстро вышел из спальни, свернул за угол и вскоре оказался перед комнатой, где так долго прожила Конфетка.
Дверь в ее темницу оставалась открытой; он закрыл ее и задвинул засов.
Если повезет, ее отсутствие заметят только утром.
Покончив с этим, Арлиан бегом вернулся в спальню с балконом.
Ему никак не удавалось ухватиться за выступ крыши, но как только он догадался поставить на балкон стул, задача заметно упростилась. Немного подумав, Арлиан принес второй стул, посадил на него Конфетку, завернутую в покрывало, затем привязал один из концов веревки к поясу со шпагой и встал на первый стул.
Несколько мгновений спустя он уже стоял на крыше и спускал «веревку» вниз.
— Ник! — позвала Конфетка, в голосе которой появилась паника.
— Ш-ш-ш! — зашипел Арлиан, наклоняясь над краем крыши. — Тихо! Что такое?
— Я просто хотела убедиться, что ты здесь, — ответила она. — И не ушел без меня.
— Разве ты не видела, как двигалась веревка? Держись за нее; обещаю, что никуда без тебя не уйду.
Конфетка печально кивнула, а он принялся забрасывать «веревку» — вязаное покрывало, льняная простыня, бархатная занавеска, льняная простыня, — однако она всякий раз падала обратно на черепицу крыши. Наконец ему удалось перекинуть ее через конек, он огляделся по сторонам и заметил торчащую трубу, которая подходила для его целей. Арлиан подполз на четвереньках, накинул на нее несколько футов «веревки» и крепко завязал. Потом спустил часть «веревки» вниз, держа оба конца в руках.