Драмы
Шрифт:
Троян. Куда?
Коновалов. В тыл. (Тюленеву). Позвоните в Адмиралтейство, с аэродромом свяжитесь.
Тюленев уходит.
(С той же усмешкой дотрагивается до кобуры). Палить-то из него — знаешь?
Троян. Палить-то невелика наука, а вот как его, дьявола, заряжать? Почему же в тыл, Василий Фролович?
Коновалов. Неполноценный я человек. Уяснил? А вдруг я к немцам перекинусь, —
Троян. Муть.
Коновалов. Почему он город не бомбит?
Троян. Вот почему?
Коновалов. Психическая?
Троян. А черт его знает. Был я в Смольном.
Коновалов. Ну?
Троян. Сегодня ночью... (Достал карту из планшета). Вот тут. Высажен парашютный десант... Те, кто Крит брали...
Коновалов (смотрит на карту). На Неве?
Троян (кивает). Наши зацепились на Невской Дубровке, — видишь «пятачок»? Забавно, однако.
Коновалов. Забавно?
Троян. Что я тебе военную обстановку разъясняю, — забавно.
Идите, идите, тут разглашают военные тайны... впрочем — германского генерального штаба. (Тычет пальцем в карту). Через Пулково, Урицк они хотят ворваться на южную окраину города. Тут — сомкнуться с финнами... Тогда кольцо замкнется окончательно... Ленинграду полная, полная блокада грозит.
Коновалов. А удастся ли?
Троян пожимает плечами.
Ты-то как считаешь?
Троян. Я? Какое это имеет значение?
Коновалов (продолжая изучать карту). Голова-то своя есть на плечах?
Троян. Этот вопрос для меня неясен. Впрочем, то, что надо считать, вы можете прочитать в моих корреспонденциях. Коновалов. Молодец. Вырос.
Троян. С тех пор как мы перестали видеться по не зависящим от тебя обстоятельствам, я рос именно в этом направлении.
Вошел Тюленев.
Тюленев. С аэродромом связался. Машина за нами вышла. Самолет погружен.
Батенин. Присчитайте и вес вашего друга. (Показывает на Трояна).
Троян. Мерси, не собираюсь пока.
Батенин. Да? (Дает Трояну телефонограмму).
Троян (прочел, растерянно улыбаясь). Вызов... в Москву... Коновалов (вздохнул). Что ж. Судьба. (Снова вздохнул). Заберем. (Тюленеву). Сильный перегруз?
Тюленев. Взлетим.
Коновалов.
Троян (мнет в руках телефонограмму). Что? Да. Ладно. (Идет к дверям).
Батенин (вдруг кинулся за ним). Слушайте, Троян...
В дверях они встречаются с Илюшей.
Илюша. Здравствуйте.
Троян. Здравствуй, миленький, здравствуй.
Батенин и Троян уходят.
Коновалов. Так. (Оглядывает сына).
Шинель Илюши плохо пригнана, топорщится в складках, обмотки накручены неумело, пилотка сдвинута к затылку.
(Печально). Вполне боевой солдат Швейк. А, Тюленев?
Тюленев. Обомнется.
Коновалов. В охрану бы какую на завод пошел, дел в Ленинграде найдется.
Илюша. Нет, папа.
Коновалов. Штатский ты человек, понимаешь? И... и незачем, незачем...
Илюша. Есть зачем, папа. Тебе это известно лучше, чем мне.
Пауза.
Тюленев (покашлял). Так я там... оформлю выезд... (Уходит). Коновалов. Вместо меня идешь?
Илюша. Нет, не...
Коновалов. Вместо меня. (Пауза). Ой, Илюшка, погано. Одни мы с тобой...
Илюша (смутился). Мы... мы не одни, папа. (Подошел к двери). Света! Света, как хочешь, но несерьезно., (Коновалову). Необыкновенно застенчива, папа!
Коновалов. Кто?
Илюша. Невеста.
Коновалов. Кто-о?
Входит Светлана. Она в самом деле держится застенчиво, как, вцрочем, держались бы многие девушки в схожей ситуации. У Светланы — тоненькая, еще не сложившаяся фигурка и изумленные глаза. Она в ватнике, в брезентовых штанах, в синем беретике.
Светлана. Здравствуйте, Василий Фролович.
Коновалов (растерянно). Привет. (Илюще). И... имени-отчеству обучил?
Илюша. Светлане известно о тебе, папа, с первого и до последнего дня. Я ей всю твою жизнь рассказал. И басмачи, и Врангель, и Мадрид, и... и всё. Даже внешность твою описал, и, видишь, она сразу определила, что ты — это именно ты...
Коновалов. Исключительно. (Оглядывает Светлану). Невеста?