Драмы
Шрифт:
Отдает рапорт Платонову. Платонов просматривает его, медленно рвет, медленно бросает клочки в корзину.
Гаснет свет.
Часовников спит в каюте, накрывшись шинелью с головой.
Входит Задорнов, в руках поднос, прикрытый салфеткой. Ставит поднос на стол, закрывает дверь изнутри.
Задорнов. Товарищ старший лейтенант, разрешите вам проснуться.
Часовников (из-под
Задорнов. Так точно, все ушли, я один остался. (Молчание). Товарищ старший лейтенант, ладно дурить. (Молчание). Боевая тревога! (Часовников вскакивает, отшвыривает шинель, натягивает китель, сует ноги в ботинки, все это мгновенно, бежит к двери). Отбой.
Часовников (ошалело). Что?
Задорнов. Прибегнул.
Пауза.
Часовников (сел на койку). Он меня по стойке «смирно» поставил. Он партию от меня защитил. Нет, Федя, дорогой мой, не защитил — оскорбил. (Отодвинул бокал). Чем ты меня поишь?
Задорнов. Чем? Микстурой.
Часовников. Какой микстурой?
Задорнов. От гриппа.
Часовников. От какого гриппа?
Задорнов. Вирусного.
Пауза.
Часовников.. Власть свою показал — при Славке Куклине. Какая мелочность. Ничего, теперь все будет. Гражданская казнь над старшим лейтенантом Часовниковым. Шпагу над головой не ломают, а жаль. Прокурор, трибунал, суд чести. Пусть.
Задорнов. Гриппозных не судят. (Протягивает бокал с рассолом).
Часовников. Чего ты со мной возишься?
Задорнов. А ты чего со мной возился?
Часовников. Я?
Задорнов. Сделал и забыл. За то и уважаю.
Часовников. Через все пройду, все приму, сорвут погоны — пусть, уеду в чертову глушь, в тундру, в Каракумы, туда, где меня никто не знает.
Задорнов. Ладно вам, товарищ старший лейтенант, покамест не вдова, а начальник боевой службы.
Часовников. Федя, на флоте моя песенка спета.
Задорнов. Каракумы, шпаги над головой ломать... Кинофильм какой-то. Приболели, и ладно.
Часовников. Чем я приболел?
Задорнов. Гриппом.
Часовников. Каким гриппом?
Задорнов. Вирусным. Командир вам доверие оказал, а почему? Поскольку вы член экипажа «Взволнованный», а экипаж «Взволнованного» весь, как один, идет в поход. За всех расписку не дашь, не тара, а он — берется. Оттого проявил инициативу с гриппом.
Часовников (встал). Он?
Задорнов. Не Туман же.
Часовников. Так. (Схватил
Задорнов. Товарищ старший лейтенант...
Часовников. Товарищ старшина, дайте дорогу и можете быть свободным. (Резко рванул дверь, скрылся).
Гаснет свет.
...Анечка, гладящая детское белье. Раскаленный утюг, горка маленьких пижам, платьиц. Белеет холодильник. Глазок радиолы. Музыка под сурдинку. А в окно бьет ночная вьюга, налетает снежный заряд.
Входит Платонов. С ним на мгновение — глухой шум океана. Анечка оставляет утюг, идет навстречу.
Анечка. Как сегодня долго. Вызвали в штаб?
Платонов. Выключи ты, Христа ради.
Анечка выключает приемник. Платонов швыряет фуражку на радиолу, снимает китель.
Анечка. Девочки ждали тебя, ждали, боролись со сном геройски, а потом тут, на диванчике, и засопели обе, как по команде. Во сне их и перенесла. У Людки животик что-то разболелся, смерила температурку, пока нормальная. Что утро покажет. (Вглядывается в Платонова). Саша, чепе?
Платонов (садится на диван). Славка где?
Анечка. Постелила у девочек. Правильно?
(Платонов, не отвечая, вынимает портсигар). Поешь сперва. (Платонов закуривает). Ты на корабле ужинал? Тогда — чаю? Индийский я заварила пополам с краснодарским и грузинским. (Платонов молча ложится на диван). Саша, ты идешь в поход?
Платонов. Сороки флотские на хвосте принесли?
Анечка. Это не очень страшно?
Платонов. А если — очень?
Анечка. Идешь?
Платонов. Сорочья болтовня.
Анечка. Спутники-шпионы на Тихом океане летают. Или только будут летать? Опять стало тревожно. Господи, что им нужно? Надоели. Ты когда в море уйдешь?
Платонов. Позвони комфлота, он тебе шепнет.
Анечка. Дай расшнурую. (Расшнуровывает ботинок, сначала один, потом берется за другой). Отец все из Петергофа пишет, и в последнем письме — опять. Спроси у твоего, будет ли война. В этом году, пишет, меду больно много. Пчел невпроворот, как саранчи. Не к войне ли? А я помню — папа ульи в разные цвета красил. (Улыбнулась своим воспоминаниям). Синие-синие, лиловые, желтенькие. Чтобы каждая пчела летела в свой дом, не сбивалась. В сорок первом было ужас какое грибное лето, так и началось. Говорила Дроздиха — вчера на кораблях сыграли боевую готовность номер один. Верно? (Платонов молчит). Саша, будет война?