Драмы
Шрифт:
Заработаете — отдадите. Как желаете. Из чисто дружеских побуждений.
Появляется Зеленый и дежурный жандарм.
Синегуб, проводи господина!
Жандарм козыряет. Игнатий, не прощаясь, идет к выходу, за ним жандарм. Скреблов провожает его до дверей.
Одну секунду! (Возвращается, берет со стола браунинг). Забыли.
Отдает браунинг Игнатию. Игнатий растерянно берет браунинг, уходит.
Зеленый (кашлянул). Как, Гордей Игнатъич? (Головой показывает на дверь, в которую ушел Игнатий). Готов-с?
Скреблов закрывает глаза. Зеленый на цыпочках выходит из кабинета.
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Цех Путиловского завода. Стеклянная конторка, в которую ведут две двери: одна — во двор, другая — в цех. Круглов складывает инструменты. Появляется Иван-молотобоец и Филимонов.
Иван. Матвей Фомич, свояк к тебе...
Филимонов отдает честь. Круглов с недоумением глядит на солдата.
Филимонов. Вон она, шинелька, кислая капуста, под нею все кошки серы! Свояка не опознали.
Иван. Нынче в завод всякий народ толкается. Слыхал, Фомич? Попы в цех припожаловали. По убиенным девятого января — панихида... Видать, Фомич, ходу забастовке не дадут. (Уходит).
Круглов выжидательно смотрит на Филимонова.
Филимонов. Никакой я вам не свояк, а разыскиваю я именно дочку вашу, Матвей Фомич. С того денька, помните? Не опознали?
Круглов (вглядывается медленно и страшно). Опознал. Здорово, палач.
Филимонов вздрогнул, побледнел, отшатнулся.
Настеньки мало — Марфушкиной крови ищешь?
Филимонов. Присяга мой курок взвела, Матвей Фомич..., А дочка ваша... Голос ее чудится — в темь и при свете... «Ты штыком народ проткнуть хочешь? Где правда? Подумай, солдат!» (Пауза). Думал солдат, думал. Открылся солдату через тот голос новый взгляд на течение жизни.
Круглов угрюмо качает головой.
Не верите цареву палачу... А у палача батю нагайками исполосовали...
Круглов. Как это?
Филимонов. А так: один драгун на ноги садится, другой — на башку, и порют, доколь мужик кровью не исхлынет. И моего старика у всего села на виду...
Круглов. Так... У каждого свое...
В контору вошла Марфа, обернулась, поманив кого-то рукой. Вошли Федор и Катя. Филимонов при виде Марфы каменеет и молчит, не сводя с нее глаз.
Марфа (показывая на Филимонова). Как понять?
Круглов (усмехнулся). Свояк. (Показал на Катю и Федора). А эти?
Марфа. Свояки...
Посмеиваясь, Федор и Катя кланяются.
Круглов. А ко мне зачем?
Марфа. Не к тебе, на панихиду.
Круглов (иронически). Верующие...
С мешком в руках появились Юркку и Сережа. Круглов смотрит на них, перевел глаза на дочь. Марфа выдержала тяжелый отцовский взгляд, молча, не спуская глаз с отца, подошла к двери, ведущей в цех.
Не пущу. И не думайте. (Филимонову). Айда, покуда цел! Забудь голос тот, не то кандалами по Владимирке загремишь! Айда!
Марфа. Зачем гонишь? Пущай и он глядит, как мы по капиталу панихиду отслужим.
Круглов. Чего затеяла?
Марфа. Увидишь. (Филимонову, резко). Какого полка? Филимонов (вытягивается). Лейб-гвардии его императорского величества, Семеновского, первого батальона, второй. Марфа. Казарма где твоя?
Филимонов. За Измайловским проспектом, на пятой роте. Марфа. Агитаторов не было у вас?
Филимонов. Никак нет!
Марфа. А проникнуть к вам можно?
Филимонов. Так точно!
Марфа. Ну истукан! Что у тебя, других слов нету? Филимонов. Так точно! То есть... Никак нет. Марфа Матвеевна... (Смолк).
Марфа. Вишь, язык у него отнялся.
Круглов. Зачем перед людьми конфузишь? Трогай, служба!
Идет с Филимоновым к выходу.
Марфа (вслед, лукаво). А когда про землю зашло, без умолку молол!
Филимонов (радостно обернулся). Вспомнили?
Марфа. Завтра жди на пятой роте... У заведения фруктовых вод... После ужина сумеешь?
Филимонов кивнул.
Я к вам в полк с агитатором приду. (Показала на Федора). Он солдатам про события в России расскажет.
Катя. Кому потребуется — письма домой напишем.
Марфа (строго). Проведешь?
Филимонов. Так точно!
Марфа (махнув рукой). Заладил. До завтра. Шагай.