Дранг нах остен по-русски (CИ)

Зайцев Виктор Викторович

– Сир, мы теряем одну провинцию за другой, - стараясь сохранить ровный тон, докладывал граф Обинье своему королю Генриху Четвёртому.
– Франция потеряла выход в Средиземное море. Провинции Прованс и Лангедок в ближайшие годы вернуть мы не сможем. Русы снабжают их оружием и боеприпасами, германские наёмники, увы, лучше королевских мушкетёров и гвардейцев. На севере к независимой Нормандии добавилась такая же независимая Бретань. Выход в Атлантику мы контролируем, провинции Пуату, Гасконь и Гиень, верны Вам, Ваше величество.

– Что делать, Обинье, что делать?
– Серьёзно сдавший за последние годы король плюхнулся в кресло, прихлёбывая вино из поданного лакеем бокала. Почти два года непрерывных восстаний в разных

провинциях Франции, два года непрерывных войн, без денег, против превосходно вооружённых и обученных повстанцев, измотали короля. Две трети солдат его армии оказались уничтоженными, либо дезертировали. Итальянские и ватиканские банкиры давно прекратили финансировать короля Франции, потерявшего за время войны четверть своего королевства. Небольшая помощь католического соседа - Испании, не могла покрыть все затраты разорённого французского королевства, отрезанного от средиземноморской торговли. Рассчитывать на увеличение испанской помощи бесполезно, король Филипп втянут в строительство испанского Ватикана и разорительную войну в Нидерландах. Король Франции, два десятка лет, боровшийся на престол, физически чувствовал, как власть утекает из рук.

Старый верный соратник Обинье, сохранивший верность своему королю, несмотря на годы опалы, понимал все мысли Генриха. За два года последней войны граф побывал во всех мятежных провинциях, наблюдал отличие нынешних восстаний от множества привычных бунтов. Прежние восстания, даже тщательно подготовленные и организованные, под руководством опытных придворных интриганов и умелых полководцев, совершенно не походили на нынешние бунты. Глядя на действия временных властей независимой Бретани, Прованса и Лангедока, Обинье не сразу понял, что они ему напоминают. Лишь через полгода, сравнивая потери в королевской армии и среди восставших провинций, граф догадался, в чём дело. Торговцы и промышленники, оказавшиеся во главе независимых провинций, воевали и собирали налоги, наводили порядок и организовывали государственный аппарат, оч-чень знакомыми методами.

А именно, без лишнего кровопролития, но жёстко и разумно, без преследования нейтральных горожан и крестьян, но, с быстрой изоляцией несогласных крикунов. Когда у графа возникли первые сомнения в личности самозваных правителей, он провёл небольшое расследование, подтвердившее его мысли. Все, или почти все руководители восстаний, побывали в разное время в Петербурге или континентальной Новороссии. А в советниках лидеров восстаний оказались незаметные личности, чья выправка и поведение, выдавали несомненное офицерское прошлое. Причём, командный опыт они получали в армии русов, судя по умению обращаться с русским оружием. Вскоре и король Генрих Четвёртый пришёл к подобному выводу, подкосившему его надежду на финансовое истощение повстанцев. Новороссия давно стала богатейшей страной Европы, далеко обогнав Испанию и Турцию, вместе взятые.

– У меня есть очень действенное, но, неприятное предложение, сир. Правда, оно достойно новой ссылки в имение, если не плахи на Гревской площади.
– Стеклянным тоном произнёс Обинье, бледнея на глазах. Не дождавшись ответа, старый граф продолжил.
– Уверен, если король Франции примет православие, объявив эту религию государственной, наши проблемы закончатся. Вряд ли русы, вернут отколовшиеся провинции, но, мир остальной части королевства будет гарантирован. И, несомненно, быстро исчезнут все долги и наступит процветание страны, под чутким руководством короля Генриха Четвёртого.

– Нужен ли, я буду русам?
– Равнодушным тоном спросил король, напугав графа. Выходит, Генрих уже предполагал нечто подобное?

– Шведского короля они не тронули, своего врага - короля Батория, с которым воевали три года, даже поддержали оружием и войсками, едва тот объявил о переходе в православие. Скажу больше, Петербург тратит огромные средства ежегодно, на образование православных крестьян

и ремесленников в Южно-Польской империи. Когда мои агенты сообщили сумму, я не поверил, но, оказалось правдой.
– Обинье начал монотонно перечислять десятки раз проверенные факты.
– Эрцгерцога, взятого в плен, русы отпустили без выкупа, да ещё дали огромный кредит. Короля скоттов оставили при своём королевстве и дали кредит, правда, ограбили захваченные земли начисто. Так оба они воевали с русами официально, а мы с ними не воюем, сир!

– Но, моя тёща, эта старая сука Медичи, пыталась отравить их наместника. Говорят, он недавно всё-таки помер, именно от яда.
– Генрих продолжал наливаться красным вином, совершенно не пьянея.
– Согласятся ли русы нам помочь?

– Не знаю, сир.
– Обинье замолчал, жалея о сказанном, его слова могли быть вполне истолкованы вспыльчивым королём, как предательство Франции.

Глава одиннадцатая.

– На всякий случай, давай попрощаемся, - предложил Петро, крепко обняв Валентина Седова. Военврач оставался на Острове единственным, не считая, жены, конечно, из старых магаданцев. Семейства Корнеевых, Кожиных, Головлёвых, вместе с подросшими внуками и младшими детьми других магаданцев, отплывали в Австралию. Опять, как пятнадцать лет назад, им предстояло начать всё с нуля на новом месте, уже который раз за годы жизни в прошлом.
– Береги сына, если что, - звони, поможем.

Огромная толпа провожающих, не сумевших пройти на закрытую территорию порта, провожала первый караван в далёкую Австралию. Нет, на юго-востоке южного материка уже полгода стоял острог, откуда шла интенсивная разведка местности, поставки семян и саженцев эвкалиптов в Северную Индию. Но, официальное переселение из Новороссии в Австралию только началось. Первый, самый крупный караван шёл через южную Африку, Мадагаскар, Маврикий, оттуда сразу к Австралии, минуя Индию. Караван состоял из самых крупных самоходных кораблей, включая три новейшие пятитысячетонные цельнометаллические теплоходы. Средняя скорость движения двенадцати кораблей предполагались не менее двадцати вёрст в час. С учётом круглосуточного плаванья и неизбежных стоянок в портах, была надежда добраться до Юго-Востока Австралии за два месяца пути.

Отплытию предшествовала двухмесячная напряжённая работа по разделу нажитого имущества и владений, уже между новым наместником и отплывавшими магаданцами. Благо, опыт имелся достаточный, расставались мирно, без спешки. Золотой запас и драгоценности переселенцы не брали, предпочитая загрузить больше новейшей техники. Имея собственные залежи алмазов и золота в Австралии, не было смысла таскать ценности через полмира. Зато технику и станки грузили самых последних разработок. Чтобы не терять время на повторение пройденного пути развития, а скорее начать свою ракетную программу. Пустынь в Австралии достаточно, к экватору ближе, чем Европа, будет, где космодром выстроить. Конечно, старые магаданцы понимали, что до орбитальных полётов пройдёт не одно десятилетие. Но, всем хотелось увидеть перед смертью первый спутник на небе.

Как символ связи между Москвой, Королевцем, Петербургом и будущей столицей Австралии, символ единства русских людей в мире. И, как определённую гарантию против возможных мировых войн в будущем, когда русское ракетное оружие сможет уничтожить вражеские войска и сооружения в любой точке земного шара. Без всякого ядерного оружия, создание которого решили всеми силами тормозить, высокоточное ракетное оружие разнесёт любой вражеский объект. Тринитротолуол и напалм уже имелся, а более действенная взрывчатка обязательно появится. Поэтому в письменных наставлениях для будущих правителей Новороссии противодействие ядерному, бактериологическому и химическому оружию, стояло на первых трёх позициях. Четвёртую прочно удерживали требования активной информационной войны против врагов православия.