Дразнилки
Шрифт:
Пришёл страх, вытесняя все остальные чувства. Выхин поднялся на коленях, вперился взглядом в мертвеца. Капустин смотрел в небо бездвижными глазами. Из рта неторопливо, как ленивая змея, сползала по щеке струйка крови.
Мы получили удовольствие
Получили твою злость и его страх
Вкусные эмоции
Тебе разве не понравилось?
Они перебивали друг друга, стараясь говорить громче, громче, в конце концов просто стали орать внутри головы, так,
– Я не просил никого убивать. – Пробормотал он.
Но ты ведь почувствовал удовольствие от смерти?
– Нет. Это было ваше удовольствие не мое.
Но злость ведь была твоя, настоящая? Разве не так? Это ты позволил ей вылиться наружу сладким тягучим нектаром. О, как давно мы не вкушали такие сладости! Скорее, друг, отнеси нас к семье, мы хотим поделиться. Очень хотим.
Злость действительно была его. Выхин растерянно осматривался, не понимая, что делать. Злость была… увеличенная тысячекратно, неподвластная, дикая злость. Выхин и не подозревал, что она есть в нем…
Кусок льда с хрустом откололся от берега, упал в мутную воду и поплыл, покачиваясь, среди оголенных гнилых веток, иссохших стволов деревьев. Над головой испуганно взметнулась стайка птиц – Выхин ощутил себя такой вот птицей, которая теперь всю жизнь будет бояться каждого шороха, писка, резкого движения. Что бы ни произошло дальше.
Он поднялся, подковылял к вещам Капустина. Взял пластиковое ведро и набрал его до краев ледяной водой. Вокруг – на камнях, на льду и на траве – сверкали капли крови. Выхин с силой вылил воду, разметая кровь по сторонам. План действий пока не сформировался окончательно, но что-то надо было делать. И чем быстрее, тем лучше. Скоро сюда придут друзья Капустина, и если Выхин не успеет… то, что тогда?..
Голоса притихли, видимо, выжидая.
Выхин набирал воду, выливал, набирал снова, заливал берег. Вспотел стремительно. Солнце жалило затылок и пекло глаза. Через несколько минут Выхин остановился, снова разглядывая мертвого Капустина.
Сначала хотел сбросить его в реку – пусть плывет к водопадам. Но сообразил, что таким образом Капустина найдут уже к обеду. А надо, чтобы не нашли, верно? Тогда жизнь почти не изменится. Тогда можно будет как-то побороть страх, или научиться жить вместе с ним – но в целом жизнь останется, как и прежде. Будущее останется!
Он собрал вещи Капустина и отнес их глубоко в лес, закидал ветками, клочками мха. Вернулся, взял Капустина подмышки – тяжелый, зараза – спустился с ним в реку, погрузившись в воду сантиметров на двадцать. Поток хотел вырвать тело, утащить за собой, но Выхин медленно потащил Капустина против течения, подальше от места с вещами.
Тело безвольно болталось из стороны в сторону. Мертвый Капустин будто пытался поймать стеклянным взглядом взгляд Выхина. Вода заливала его глаза, рот.
Выхин брел по реке минут десять. Вещи Капустина давно скрылись из вида. В ушах колотилось сердце. Ноги промерзли, ботинки сделались тяжелыми и постоянно цеплялись за что-то на дне.
Брось его, - шептали твари божии. – Он
– Ага, я вам тоже не нужен, видимо, – огрызался Выхин, клацая зубами от холода.
В тебе еще много злости, ты вкусный
Много злости – какие верные слова. А злость, смешанная со страхом, вызывала еще более неожиданный эффект.
В какой-то момент Выхин решил, что хватит – он уже достаточно далеко. Выбрался на каменистый берег, тяжело уронил Капустина, а сам отошел на пару метров вглубь леса, выглядывая удачное место. Он и сам не понимал, что конкретно ищет, но взгляд уцепился за участок голой земли возле поваленного ствола. Редкими кусками торчал мох, а серый песок блестел на солнце.
Выхин подошел ближе, ткнул сначала носком ботинка, потом присел на корточки и принялся копать двумя руками. Зачерпывал влажную землю, вгрызался пальцами в ледяную мякоть. Он старательно копал, пока не заболели руки, потом вернулся к реке – умыться и отдохнуть. Стащил куртку, разулся – поставив обнаженные участки тела солнцу. В кои-то веки обрадовался весеннему теплу. А ведь хорошо было вокруг, тихо и свежо.
Вернулся. Нашел в лесу крепкую палку – стал разбивать ею землю, а вычерпывал плоским камнем, подобранным на берегу. Работа шла медленно. Голоса в голове шептались между собой, но старались не мешать. Выхин все еще был зол на них, а они чувствовали злость – мало того, знали все его мысли.
На дне неглубокой ямы собралась грязная вода, торчали корни деревьев. Выхин забрался туда ногами, расширил края. Он не знал, сколько времени провел, копая яму, но понимал, что нужно торопиться. Друзья Капустина наверняка уже пришли – какое-то время они будут ждать, потом или отправятся без него или пойдут на поиски. Вещи найдут быстро, и тогда…
Выхин вернулся за Капустиным. Взвалил на себя, донес до ямы, уложил, старательно вдавливая набухшую от влаги куртку и непослушную, словно закостеневшую, голову.
Капустин выглядел нелепо и страшно в этой яме. Глядя на него, Выхин почувствовал клокочущий ужас, поднимающийся из глубин сознания.
Как он мог такое совершить? И главное – зачем?
Андрей-бармалей, сделал шляпу из гвоздей!
Голова в голове захихикали, не сдержавшись.
Тогда Выхин стал вытаскивать камни и бросать их в самодельную могилу. Один за другим. Светящиеся, холодные, с яркими узорами на влажных боках. Выбросил все, а потом начал засыпать могилу землей.
Казалось, он слышал крики этих камней. Они просили остаться, вернуть их обратно в кенотаф. Просили одуматься, не бояться, статьи их другом. Много о чем просили… но проблема была в том, что Выхин не хотел их слушать. Не сейчас.
…Могилка вышла убогой. Клочья сырой земли лежали кое-как, издалека было видно, что здесь недавно что-то вырыли, а затем закопали. Вряд ли, когда начнутся поиски Капустина, этот участок обойдут стороной.
Выхин посидел немного на берегу, разглядывая могилу. Голосов он больше не слышал. Но было что-то другое, внутри головы засело страшное ощущение пустоты. И еще ожидание, что его скоро поймают – твари божии или твари людские, не важно. Он совершил поступок, за который рано или поздно придется заплатить. А значит, нужно бежать.