Dream A Little Dream Of Me
Шрифт:
Ее так и подмывало спросить, где: на поле или в постели. Взвесив положение вещей и тел, Элла решила, что попридержит вопрос для более интимной обстановки.
___________________________________________________
* Нью-Орлеан Сэйнтс (святые) и НьюЙорк Джайентс (гиганты) - команды Национальной футбольной лиги (той, которую американцы упрямо называют “football” в противовес европейскому “soccer”).
** популярная песня времен Гражданской войны, изначально исполняли южане, но потом перенял и Север.
Комментарий к Let’s Call The Whole Thing Off
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг
========== I Won’t Dance ==========
В виду драмы, разыгравшейся во время просмотра игры, Том боялся, что она ответит на его свидание тренировкой на футбольном поле. После того, как девушка посмеялась над предложением заехать за ней, (где бы они ни собирались провести вечер, мотивировал свою мысль Хиддлстон, всегда удобно иметь транспорт под рукой) опасения обострились. Элла к тому же обнадежила его замечанием о месте свидания, сказала, что его автомобиль украдут, не успеет он даже выговорить свою фамилию. А страховая фирма и прокатная организация без проблем сочинят заключение, что он провалил «Идиотентест», и никто в здравом уме больше не даст ему разъезжать по США на арендованном авто.
– Кто-то говорил о свободной форме одежды, - Том уцепился за яркий и совершенно неспортивный наряд Эллы, как за гарантию того, что потеть на спортивном поле в трущобах Нью-Йорка они не будут.
– У меня же свидание, чем не повод выглядеть красиво? – девушка кокетливо поправила свое перуанское пончо. – А ты тоже не особо слушал, когда я говорила о простоте одежды. Твоя кричит «Ребята, мой пиджак стоит больше, чем у вас остается от заработной платы, после того, как государство отсчитает налоги и страховки».
Том потупил взор на свой дорого состаренный твидовый пиджак и не нашел ничего лучше, чем возразить:
– По крайней мере, я в джинсах.
– А я в платье. Еще и на каблуках, - перечислила полный набор несоответствий Элла и покачала головой в знак неодобрения. – Пойдем, настало время знакомить тебя с прелестями американского общественного транспорта, Томас Уильям Хиддлстон. – Она потянула его к бело-синему автобусу без рекламы, что должно было насторожить Тома, будь он так же силен в дедукции, как и знаменитый соотечественник. Его увозили туда, где города снобов Пятой авеню и след простыл, а реклама на транспорте не стоила усилий, ибо не окупалась.
– Еще и в оранжевых колготках, - добавил он, будто это был страшнейший из семи смертных грехов.
«Поговори мне еще» читалось во взгляде девушки, Тому следовало бы задуматься, она ведь в любую секунду может оставить его наедине с не самым приветливым городом мира в полной его дыре и оправдать поступок «Он сам нарвался» (на мой нож, десять раз, милая!). Исчезнуть для нее не проблема – проверено и документально подтверждено. Возможно, Том и задумался бы, как обезопасить себя, но о нем позаботился случай. Рядом приземлилась необъятная афроамериканка, казалось, заднее сидение спроектировано исключительно для таких частных случаев. Когда же там размещаются другие пассажиры, частный случай просто теснит их в боковое стекло.
Элла опять оказалась на коленях у Тома. Автобус Q69 оправдывал свой номер как мог.
***
На
На берегу Ист-Ривер под адским мостом уже собрался народ, пестрый и чудаковатый. Элла в психоделическом подобии этнического наряда вписывалась в коллектив, будто с ними и пришла, а вот Том в брендовой «старой» одежде на фоне их засаленных кожанок и рваных джинсов со следами краски и еще черт знает чего почувствовал себя чужаком в обществе избранных.
Он схлопотал всего пару недовольных и любопытных взглядов, прежде чем все повернулись к сцене, которой служило побережье, смесь камня и грунта. Тома приняли за чужака в одном из самых древних культов на земле, культе огня. Да, сегодня фаерщики либо просто субкультура, либо артисты, зарабатывающие себе на жизнь огненным шоу. Но кто оспорит тот факт, что огонь притягателен, он полон магии и древнего магнетизма. Мы позволяем ранить себя только тем, кого любим, разве добровольное истязание огнем не сродни этой необъяснимой любви и преклонению?
Вспышки пламени и музыка, атмосфера древнего языческого ритуала и зрелище единения противоположностей: отблески огня на воде. Великолепие человека и стихии. Всеобщее экстатическое восхищение происходящим затянуло и Тома. Он прошел посвящение. Теперь он один из тех, кто разделил таинство огня. Пои, веера, кнуты и стаффы, выдувание и глотание огня – фантасмагория и феерия, калейдоскоп причудливых демонических видений и сказочная красота. Происходящее заворожило Тома настолько, что он вспомнил об основной цели вечера, только когда она заговорила:
– Сейчас выйдет Бригид, - Элла произнесла ее имя благоговейным шепотом, будто артистка не просто взяла имя кельтской богини огня, а была ее воплощением на земле.
Вступают жесткие рифы, вспыхивают «огненные пальцы». Пламя близко, соблазнительно красиво. Два основных инстинкта сплетаются так тесно, что остается только поддаться. Она вторит движениями каждому слову, четкому, колкому, острому. Огонь сходит с ума. Потом мелодия смягчается, плавно перетекает в припев, резко очерченные движения сливаются в плавный поток, кажется, что пламя побеждает, охватывает ее полностью. Но нет, поворот мелодии, и стихия опять в роли ведомого.
– Знакомая музыка, - шепчет Том, притягивая Эллу к себе.
– Бригид вдохновляет меня, увидев ее, я стала использовать немецкую тяжесть и в своих выступлениях. Просто посмотри на нее! Каждое движение на своем месте, гармоничное, плавное, выверенное.
– Разве ты хуже? Как по мне, разница только в атрибутах, которые вы используете.
– Ничего ты не понимаешь, Хиддлстон. Она – мастер, а я… Тут важны детали и точность. Я не знаю, у меня криво получается объяснять.
– Покажи.