Dream A Little Dream Of Me
Шрифт:
Несколько мучительных мгновений тишины она всматривается в публику, публика смотрит на нее. Девушка в черном платье в пол и с высокой прической невольно вызывает ассоциации с Холли Голайтли в исполнении Одри Хепберн, но за одним незначительным исключением, которое и рушит весь классический образ: волосы украшают не блестящие камушки от Тиффани, а заколки, с анатомической точностью передающие все фаланги и пястные кости человеческой кисти.
Она улыбается и голосом
– Доброй ночи, Лондон.
Первые слова сложного заклинания, к последней строчке которого ни один из присутствующих в зале не сбежит от ее чар.
– Сегодня подогревать ваш музыкальный аппетит будут «Элла ван Руж и Вуду Гамбо Оркестр». – Ее слова сопровождают первые ноты мелодии. Музыка оттеняет и без того волнующий голос. Первые специи в котел брошены, осталось только успевать помешивать, отвлекаясь от основной игры.
Элла с легкостью находит Тома. Их взгляды встречаются впервые за вечер, мужчина улыбается, негласно давая согласие на игру, в которой сообщник обязателен.
Жаркие обещания дарят ее голос и первые строки песни, она поет о котле шамана вуду, в котором медленно закипают все человеческие страсти, приправленные южными пряностями. Она все так же смотрит Тому в глаза. В ее взгляде обещание поделиться рецептом. И вот, когда он уже готов вскипеть, как волшебное зелье, Элла разрывает контакт и возвращается к залу.
Огоньки в ее изумрудных глазах, те самые, которые покорили его, как только они начали партию в Нью-Йорке. Те самые, которые должны были сообщить ему об исходе состязания с собственными чувствами. Потрясающие и озорные искры исключительно его.
И эти губы, которые выдыхают последние слова песни в микрофон так близко, словно вот-вот поцелуют его. Он без ума от их терпкого коричного шепота и от того, что лишь он единственный из вожделеющих в зале может поцеловать их после выступления. Впиться горячим требовательным поцелуем единственного и безраздельного собственника.
Ножка, выстукивающая ритм, и соблазнительный полушаг в сторону, который открывает длинный разрез платья, показывая ровно столько, чтобы распалить интерес, все это лишь игра для двоих, зрители в которой случайные жертвы точных выверенных выпадов Эллы в сторону главного слушателя.
Том видит, как ее медовый голос завладевает умами слушателей. От него не скрывается, как жадно мужчины внемлют каждому ее движению: от кокетливого отбрасывания непослушного локона, выпавшего из высокой прически, до мимолетной улыбки. Каждый из них хочет, чтобы вторым игроком в джазовом спектакле был именно он. Тому же доставляет злорадное удовольствие наблюдать
Рука Эллы плавно спускается по стойке и возвращается обратно, обхватывая микрофон. Том вспоминает, на что способны эти маленькие чувственные пальчики, как они снимают галстук, расстегивают пуговицы на его рубашке, мужчина буквально ощущает нежные подушечки пальцев, скользящие по груди, ласкающие шею, очерчивающие скулы.
Ее губы вновь оставляют невесомые поцелуи в полукасании от микрофона. Он вновь ощущает ее дразнящие поцелуи, разжигающие истому, манящие, почти неощутимые, но сводящие с ума. Все ее маленькие хитрости (да и откуда ему известно, что Элеонора исчерпала все свои фокусы?) – Том улыбается, – горячее дыхание на наэлектризованной ожиданием коже, влага поцелуя и отчаянное желание грубой жадностью нарушить сладкую пытку.
Она начинает соблазнительно двигать бедрами в такт мелодии, ткань то и дело натягивается, вызывая желание сорвать этот чертов кусок сатина немедля, сию же минуту. Горячие воспоминания о том, как эти бедра были в полной его власти, как же давно его пальцы гладили их, сжимали, направляли, пестовали, доводили до исступления, заставляли двигаться навстречу его телу, танцевать только для него.
Сегодня. Они обязательно завершат танец, начатый в одной из студий ВВС. Сегодня она вновь будет танцевать только для него, ее срывающийся на шепот голос будет ласкать только его слух, а нежные губы будут с мольбой произносить его имя. Элла ван Руж, готовьтесь, потому что Том Хиддлстон намерен выиграть начатую Вами войну.
Наконец, она прощается с публикой, благодарит за теплый прием и сообщает, что освобождает сцену для главного героя вечера. Она улыбается своей томной улыбкой и дарит публике последний взгляд из-под ресниц. И кому после этого интересен хедлайнер? Том улыбается в ответ, ловя ее публичные обещания продолжения вечера тет-а-тет.
Элла спускается в зал и идет к единственному человеку, ради которого была затеяна вся эта игра. Ее хищные инстинкты, от которых всего несколько мгновений назад бросало в жар всю мужскую половину аудитории, притупляются. Когти надежно спрятаны в подушечках, огоньки в глазах уже не способны завести потерявшегося путника в коварные болота, вся она источает нехарактерную ей нежность.
Когда-то, возможно, в очень скором времени Элеонора ван Руж позволит Томасу Уильяму Хиддлстону сказать ей, что он любит ее.
Тогда же она сможет без промедления ответить ему теми же словами.
А пока любовь останется здесь негласным свидетелем.