Дремлющая жизнь

Ренделл Рут

– Как хочешь, – сказала она и, не попрощавшись с кавалером, гордо промаршировала в дом.

Вексфорду не оставалось ничего иного, как последовать за ней. Зайдя в комнату, он обнаружил Лилиану сидящей на своем заляпанном диване и распечатывающей новую пачку сигарет.

– Ну что у вас на этот раз? – спросила она.

Он понимал, что слишком церемонится с этой чуждой всякого сострадания особой. Но, несмотря на возраст и опыт, ему было трудно поверить, что мать, чей единственный ребенок родился слабоумным, не страдала от этого всю свою жизнь.

Вексфорд подозревал, что на любой вопрос о сыне она ответит совершенно равнодушно, но надеялся, что ему не придется задавать подобных вопросов, пусть даже ради самого себя. Он оставался слишком чувствительным к любой бесчеловечности, не важно, с чьей стороны – мужчины или женщины.

– Это правда, что фамилия вашего первого мужа была Уэст?

– Да. Рон, то бишь мистер Уэст, угодил в могилу под Дюнкерком, – ответила Лилиана так, словно муж добровольно подставил лоб под немецкую пулю.

– У него были другие родственники?

– Разумеется. Не в капусте же его нашли. Два брата и сестра.

– Миссис Краун, для расследования смерти вашей племянницы мне необходимо узнать обо всех в вашей семье, кто носил фамилию Уэст. У кого-то из братьев мистера Рона были дети? Может быть, вы знаете, как их найти? – спросил инспектор, почти не рассчитывая на ответ. Если уж Лилиана не знала даже адреса племянницы… Впрочем, другие родственники могли быть не столь скрытными, сколь была Рода.

– Этель, его сестра, ни разу даже не заговорила со мной после нашей с Роном свадьбы. Такая вся из себя гордая – фу-ты, ну-ты, а отец их, между прочим, батрачил на ферме. Она вышла замуж за мистера Мёрдока, нечего сказать, повезло бедняге. Сейчас им, должно быть, обоим под восемьдесят, если не померли. Братьев звали Лен и Сидней, но Сиднея тоже на войне убило. А вот Лен – хороший парень, мы с ним всегда ладили, они с женой до сих пор меня с Рождеством поздравляют, так-то вот, – несколько удивленно закончила миссис Краун, словно ей самой было странно, что она умудрилась сохранить с кем-то нормальные отношения.

– А дети у них есть?

Лилиана зажгла еще одну сигарету от окурка предыдущей. Вексфорда окутало облако дыма.

– Дети! Их «детишкам», Лесли и Чарли, уже под сорок будет, – фыркнула она. Очевидно, симпатия, испытываемая ею к родителям, на их отпрысков не распространялась. – Мне присылали приглашение на свадьбу Лесли, но тот всегда смотрел на меня, как на грязь. Женился ли Чарли, понятия не имею, так что даже спрашивать не трудитесь. Он у них, видите ли, учительствует, вот и напустил на себя важности.

– Есть ли среди Уэстов кто-то, кого зовут Гренвиль?

Как и миссис Паркер, Лилиана Краун, похоже, думала, что Вексфорд не слишком умен. Видимо, она считала, что любая власть по определению всеведуща и должна знать все и вся. А если она не знает, то это неопровержимо доказывает ее, власти, скудоумие. Миссис Краун закатила глаза.

– Еще бы не быть! Они же все как один Гренвили, понятно вам? Гренвиль – это типа их семейное имя. Хотя с какого перепугу их папенька-батрак

решил присвоить своим пацанам эдакое имечко, я никогда не могла понять.

– Миссис Краун, – спросил инспектор, чувствуя, что голова у него идет кругом, – что вы подразумеваете, говоря, что все они – Гренвили?

– Как что? Рональд Гренвиль Уэст, Леонард Гренвиль Уэст, Сидней Гренвиль Уэст, Лесли Гренвиль Уэст, Чарльз Гренвиль Уэст, – отбарабанила одним махом Лилиана.

– Ваша племянница их знала? – поинтересовался несколько оглушенный Вексфорд.

– С Лесли и Чарли могла познакомиться, когда те были маленькими, так я полагаю. Сама-то Рода была намного старше.

Инспектор смотрел на тщательно переписанные в блокнот имена. Миссис Краун даже смогла назвать кое-какие адреса. Старшее поколение Уэстов проживало в деревушке Майфлит, недалеко от Кингсмаркхэма. Лесли Уэст – где-то на границе с графством Кент. Где жил Чарльз, она не знала, но, по словам его отца, тот преподавал в одной из школ Южного Лондона, следовательно, дом должен был быть поблизости.

Пришел черед того самого нетактичного вопроса. Если имя Гренвиль давали всем мальчикам семьи Уэст…

– Вы всех перечислили, миссис Краун? – с замиранием сердца спросил Вексфорд. – Не осталось ли кого-нибудь еще, кого бы тоже звали Гренвиль Уэст?

– Да вроде нет. – Лилиана смотрела на него тяжелым взглядом. – Разве что мой сын, но ведь он не считается, потому что родился ненормальным. Он находится в приюте для умственно отсталых с тех пор, когда еще под стол пешком ходил. Его полное имя Джон Гренвиль Уэст, если это имеет хоть какое-то значение.

Глава 16

Новостей от комиссара Лакэна все еще не было, однако расследование Лоринга относительно истории с бумажником принесло свои плоды.

– А девушки-то, похоже, не врали, – сказал Вексфорд Бердену. – Уэст потерял бумажник в автобусе, только речь шла о старом бумажнике. Он объяснил это продавцу в магазине, когда четвертого августа покупал себе новый.

– Но ведь именно новый мы обнаружили в сумочке Роды, разве нет?

– Наверно, старый действительно был потерян, а о покупке нового Полли ничего не знала. Предположим, Рода сказала Гренвилю, что ей исполняется пятьдесят, а он взял и подарил ей только что купленный бумажник.

– Значит, по-твоему, он был ее кузеном?

– Да, хотя совершенно не представляю, как нам это может помочь. Всех людей из списка мы проверили: двое уже умерли, один находится в приюте Эббэтс-Палмер в больнице Майрингхэма, другому – семьдесят два года, еще один эмигрировал с женой в Австралию. А вот что до Чарльза Гренвиля Уэста, учителя, он пять лет назад женился и живет в Каршалтоне. Их отец, кстати, его тоже зовут Джоном Гренвилем Уэстом, утверждает, что могут быть еще дальние родственники, носящие имя Гренвиль, но сам он – глубокий старик и никаких адресов не припомнил. Таким образом, для начала я хочу побеседовать с этим Чарльзом.