Древнее зеркало. Китайские мифы и сказки
Шрифт:
Летом того же года я возвращался в Чанъань. Проезжая через город Сыбинь, заехал я в храм Шаньи, чтобы посетить настоятельницу Лин.
Там было несколько десятков монахинь, только что принявших постриг. С обритыми головами, в новых накидках, торжественные, спокойно-задумчивые, стояли они по обе стороны от настоятельницы.
Одна из монахинь спросила ее:
– Этот господин, если я не ошибаюсь, судья из рода Ли в Хунчжоу – двадцать третий в семье?
– Он самый! – ответила настоятельница.
– Он помог мне отомстить убийцам моих родных. По милости господина судьи я кровью смыла обиду. – И, устремив на меня взор, монахиня залилась слезами.
Я полюбопытствовал, что она хочет этим сказать.
– Меня зовут Сяо-э, еще недавно я была нищенкой, – ответила она. – Вы отгадали имена разбойников, убивших моего мужа и моего отца. Неужели вы меня не помните?
– Сразу не припомнил, а вот теперь узнаю, – ответил я.
Сяо-э подробно рассказала мне, как она отомстила Шэнь Ланю и Шэнь Чуню и как потом решила до конца дней своих жить в трудах и лишениях. Затем прибавила:
– Настанет день, когда вы получите воздаяние за вашу доброту.
Я сумел угадать имена убийц, а Сяо-э смогла отомстить им. Да! Путь святой истины ясен, можно его постичь!
Сяо-э была пряма, искренна, умна и чиста, наставляла заблуждающихся и свято сдержала свою клятву. Став буддийской монахиней, она не носила шелков, не ела ничего скоромного, не говорила того, что не отвечало бы правилам образцового поведения и законам буддийской веры.
Через несколько дней я получил предписание вернуться в Нютоу.
Я переправился через реку Хуай на лодке и поспешил на юг. С тех пор мне больше не приходилось встречаться с Сяо-э.
Благородный муж сказал бы: «Сдержать свою клятву отомстить убийцам отца и мужа – вот пример непреклонной воли. Наняться слугой и вести себя так, что никто не распознал в тебе женщину, – вот пример целомудрия. Всегда и во всем быть непреклонно верной и чистой – так ведут себя только истинно добродетельные женщины. Пример Сяо-э достоин того, чтобы наставить тех, кто идет по ложному пути и нарушает порядок в Поднебесной; достоин и того, чтобы служить образцом супружеской преданности и дочерней почтительности».
Я так подробно рассказал обо всем, ничего не опуская, и про таинственные загадки, и про встречу мертвых с живой, чтобы пример Сяо-э запечатлелся в сердцах людей.
Услышать о хорошем поступке и не увековечить его – это значит нарушить принцип «справедливых оценок», завещанный на страницах «Чуньцю» {121} . Поэтому-то я и записал эту историю, чтобы прославить прекрасное.
В СТРАНЕ БЕССМЕРТНЫХ
121
«Чунцю» («Весны и Осени») – летопись царства Лу, авторство которой приписывается Конфуцию.
В годы «Кайюань» жил некий цзиньши Чжан Цзо, он часто рассказывал своим близким следующую историю.
В молодости, путешествуя на юге страны, остановился он в уезде Худу. Как-то раз совершил он прогулку верхом по окрестностям и увидел старика с мешком из оленьей кожи на спине. Старик этот сидел на черном осле с белыми ногами. Лицо у старика было просветленное и какое-то необычайное.
На повороте дороги съехались они вместе. Любопытство Чжан Цзо было возбуждено, и он спросил незнакомца: «Откуда вы едете?» – но тот лишь усмехнулся.
Чжан Цзо не отставал от него, снова и снова повторяя свой вопрос. Вдруг старик рассердился и закричал:
– Такой щенок, и еще смеет приставать с расспросами! Что я – вор, убегающий с добычей? Зачем тебе знать, откуда я еду?!
Чжан Цзо стал смиренно просить прощения:
– Меня поразило ваше лицо. На нем лежит печать необычайного. Я хотел бы следовать за вами и учиться у вас. Разве это преступление?
– Мне тебя учить нечему! Я простой человек и слишком долго зажился на этом свете. Еще не хватало, чтобы ты насмехался надо мной! – не унимался старик и, подстегнув осла, ускакал прочь.
Чжан Цзо помчался вслед за ним и догнал старика у постоялого двора. Подложив мешок под голову, старик улегся, но никак не мог уснуть. Чжан Цзо сильно устал и велел принести гаоляновой водки.
– Не соблаговолите ли разделить со мной трапезу? – нерешительно обратился он к старику.
Тот сразу вскочил на ноги:
– Вот это я люблю! И как ты узнал, чего мне хочется?
Выпив чарку-другую, старик заметно развеселился, и Чжан Цзо осмелел.
– Человек я невежественный, – сказал он, – хочу вас просить просветить меня. Ни о чем другом и мечтать не смею.
– Я многое видел на своем веку, – начал старик, – деяния мудрецов и глупцов, долгие смуты и годы нерушимого мира во времена Лян, Чэнь, Суй {122} и Тан. Все это записано в наших династийных историях. Но я расскажу тебе о том удивительном, что мне довелось пережить.
Я сам родом из города Фуфэн. Во времена Северной Чжоу жил в землях Ци. Носил я тогда фамилию Шэнь, имя мое было Цзун, но из уважения к Шэнь У {123} – императору династии Ци – я принял другое имя и стал зваться Гуанем. Восемнадцати лет я сопровождал яньского князя Цзы Цзиня в поход на Цзинчжоу против лянского государя Юань-ди {124} . Поход увенчался успехом, область Цзинчжоу была завоевана.
122
…во времена Лян, Чэнь, Суй… – Лян (502-557), Чэнь (557-588), Суй (589-618) – название династий, правивших до Тан.
123
…из уважения к Шэнь У – императору династии Ци… – имеется в виду полководец Гя Хуань (VI в.). Состоял на службе у императоров Сяньбийской династии Вэй. В 550 году Гао Ян, сын Гао Хуаня, узурпировал трон Восточной Вэй и основал государство Северная Ци. Взойдя на престол, Гао Ян согласно принятому обычаю присвоил своим предкам почетные посмертные имена, как якобы правившим императорам. Гао Хуань получил два имени – Га-цзу и Шэнь У.
124
…в поход на Цзинчжоу против лянского государя Юанъ-ди – в 552 году на лянский престол в Цзянлине, ставшем с этого времени столицей империи Лян, взошел Сяо И, известный в истории под именем Юань-ди. В 554 году войска Западной Вэй вторглись в Цзинчжоу (область на территории нынешней провинции Хубэй), захватили ее центр Цзянлин, убили Юань-ди и посадили на престол своего ставленника в качестве марионеточного императора государства Западная (Поздняя) Лян.
И вот, когда войска должны были возвратиться на родину, мне приснился сон, будто явились ко мне двое в синих одеждах и сказали: «Два рта идут к установленному Небом сроку жизни, человек склоняется к хозяину, долголетие едва не достигает тысячи лет». В Цзянлине я пошел на рынок к толкователю снов, и тот объяснил: «Под словами "два рта идут" подразумевается иероглиф "возвращаться". "Человек склоняется к хозяину" – да ведь из этих слов составится иероглиф "поселиться"! Значит, если вы поселитесь здесь, то будете жить очень долго, почти тысячу лет» {125} .
125
Под словами «два рта идут»… то будете жить… почти тысячу лет – полное толкование сна: вернетесь домой – проживете лишь срок, назначенный небом; останетесь здесь (в Цзянлине) – продлите жизнь до тысячи лет, то есть станете бессмертным.