Древнее зеркало. Китайские мифы и сказки
Шрифт:
– Мы уговаривали, всячески останавливали его, а он не послушал, сделал по-своему, полез-таки вниз! – сказал один, и в его голосе проскользнули нотки обиды. – Семьдесят лет прожил на свете, и умереть бы ему по-человечески, чтобы мы прах хотя бы захоронили. А сейчас как быть? Ничего от него не осталось!
Послышались причитания, кто-то всхлипнул. Один из родственников, видно человек рассудительный, заметил:
– Рождение и смерть – великие события в человеческой жизни, и определены они Небом. Сегодняшний день рождения Ли Цина, наверно, означал конец его жизни. Он все равно бы умер, даже если б остался дома, поэтому не следует понапрасну себя терзать. К тому же он сам так захотел, хотя знал, что ему грозит смертельная опасность… Действительно, от него ничего не осталось, только кое-что из одежды. Вот что я думаю. Сегодня мы разойдемся по домам, потому как все равно уже поздно, а завтра утром надо позвать сведущих даосов. Пусть придут на гору и покличут душу Ли Цина. А одежду его мы захороним – так поступали и в древности. Я слышал историю про государя Сюань Юаня {150} , который, постигнув Великий Путь, вознесся на Небо возле Динху – Озера Треножника. Меч и сапоги, которые он оставил после себя, положили в гроб и захоронили возле Моста-Горы. Кто знает, быть может, и наш Ли Цин сделался бессмертным и ему следует сделать такую могилу? А если так, к чему напрасно убиваться и заглядывать со страхом в отверстие провала? Кому нужны все эти причитания?
150
Государь Сюанъ Юань – легендарный правитель древности Хуанди (Желтый Предок) – своего рода прародитель китайцев. С его именем связано представление о золотом веке. Сюань Юань означает также звезду – божество даосского пантеона.
Родственники, согласившись с этими словами, вытерли слезы и разошлись по домам с тем, чтобы утром снова подняться на вершину горы. Собравшись, они воззвали к душе почтенного Ли, после чего устроили церемонию положения во гроб, а когда исполнилось семь седьмин, колоду предали земле. Но об этом можно и не рассказывать.
А сейчас мы вернемся к Ли Цину, который, как нам известно, упав, потерял сознание. Через какое-то время, придя в себя, он осторожно ощупал место, куда попал, и скоро обнаружил, что находится в каменной яме всего в один чжан шириной. Под ногами была все та же вязкая ослизлая глина, поэтому он мог двигаться с большим трудом. Ничего необычного старик пока не почувствовал. У него мелькнула мысль снова забраться в корзину. Стоит дернуть за веревку с колокольцами – его тут же вытащат наверх. Протянул руку в одну и другую сторону – люлька исчезла. Ли Цин крикнул, но звук его голоса словно замер в каменном мешке. Вот уж действительно: когда пришел – была дорога, а как уходить – не видно даже ворот. Что делать? У старика подогнулись колени, и он повалился на землю.
Прошло несколько дней, и он понял, что, если ничего не предпринять, можно умереть с голоду. Он вспомнил, что в древние времена, чтобы утолить голод и спастись от смерти, кто-то ел снег и войлок. Однако в яме нет ни того ни другого, только скользкая глина. Задумавшись, он взял горсть вязкой земли и, отправив в рот, проглотил. О чудо! Глина оказалась съедобной и приятной на вкус. Она утоляла голод и жажду. Мог ли он знать, что в подобных пещерах – обиталищах бессмертных – раз в три тысячи лет разверзается дно и оттуда выползает «синяя глина», которую небожители употребляют в пищу? Ли Цин, съев несколько горстей, почувствовал прилив сил и необычную бодрость. И тут он снова принялся шарить вокруг, и его рука нащупала в стене щель не больше двух чи высотой. «Какой прок здесь сидеть? – подумал он. – Глядишь, еще появятся ядовитые змеи или прочая нечисть. Жизнь моя все равно на пределе. Что мне терять? Попробую втиснуться в этот проход. Интересно, что впереди?»
И так получилось, что на этой мрачной и страшной дороге старик, презревший смерть, увидел новый мир и с жизнью столкнулся иной. Вот послушайте:
По воле Янъвана, властителя ада {151} , смерти избегнул старик. Из страшной пропасти путь отыскал и в иные миры проник.Ли Цин, пренебрегая смертельной опасностью, проник в каменный лаз. Он прополз шесть или семь ли и вдруг почувствовал, что проход будто бы расширился. Правда, стоять было невозможно, но зато он уже мог передвигаться на четвереньках. Старик прополз еще около двадцати ли. Устав, он тут же валился и засыпал, а проголодавшись, съедал несколько горстей глины и полз дальше. Ли Цин потерял счет времени и не знал, когда день, а когда ночь. Вдруг впереди что-то блеснуло – будто мигнула звездочка. «Неужели выход?» – обрадовался старик. Сунув в рот горсть глины, чтобы подкрепиться и взбодрить дух, он пополз на свет. Наконец он достиг выхода из лаза и выглянул – перед ним раскинулся прекрасный мир: темнели горы, синела гладь вод. Ли Цин поднялся на ноги и с облегчением потянулся. Поправив одежду и стряхнув грязь с туфель, он сделал поклон и, обратившись лицом к небесам, воскликнул:
151
Яньван (Яньло, или Яньцзюнь) – букв. Государь Янь – правитель загробного мира. По китайским религиозным (в основном буддийским) представлениям, ад состоял из нескольких отделов, во главе каждого из них находился свой правитель. Одной из важных функций властителя загробного царства была оценка земных деяний человека и вынесение соответствующего приговора и наказания. Он же определял сроки жизни людей на земле.
– Хвала тебе, о Небо, что ты помогло мне избавиться от беды! – проговорил он.
Ли Цин увидел широкую дорогу, по которой он прошел около пятнадцати ли, пока не почувствовал голод. Дорога была безлюдной – он не встретил ни одного человека, у кого можно было купить чего-нибудь поесть. Впрочем, Ли Цин все равно не мог бы заплатить, так как в кошеле у него не было ни единой монеты. Старик пожалел, что не захватил с собой хоть несколько горстей чудесной глины. Последние силы покидали его, и тут он заметил сбоку от дороги ручей, в котором журчала бирюзово-синяя вода. По берегам росли кусты хризантем. Старик не знал, что это место на языке небожителей зовется Родником Хризантем, и не предполагал, что вода обладает чудесными свойствами – устраняет недуги и продлевает жизнь. Ли Цин поднес ко рту пригоршню воды. Несколько глотков чудесной влаги подкрепили его душевные силы, он почувствовал необыкновенную бодрость, во всех его членах появилась удивительная легкость. Старик прошел еще около десяти ли и вдруг за верхушками деревьев увидел крыши зданий, крытых черепицей, сиявшей позолотой и бирюзой. Куда он попал, он не знал. Он бросился вперед, и тут перед ним выросли кроваво-красные врата, по обе стороны от которых возвышалось сооружение из белого нефрита. Оно состояло из девяти ярусов, каждый больше чжана высотой. Ступеней не было, и он стал карабкаться вверх, цепляясь за лианы, рискуя сорваться вниз. Ворота оказались на запоре. Ли Цин решил, набравшись терпения, ожидать. Ждал он долго, как в поговорке: пока один будда не появится на свет, а второй не вознесется к небесам. Наконец ворота открылись, и в них показался отрок в синей одежде {152} .
152
Синюю или темную одежду (цинъи) обычно носили люди, находившиеся в услужении.
– Ли Цин, почему ты здесь?
Старик распростерся ниц в почтительном поклоне.
– Меня и впрямь зовут Ли Цином, – сказал он. – Я – владелец красильной лавки в Цинчжоу. Ничтожный рискнул отвергнуть бренный мир и проникнуть в чертоги бессмертных. Умоляю сделать меня своим учеником!
– Оставить тебя здесь – не в моей власти, – улыбнулся отрок. – Я провожу тебя к нашему владыке. Попроси его сам!
Отрок в синем удалился, но скоро вернулся опять и предложил гостю следовать за ним. Они оказались возле высокого здания из нефрита, расписанного затейливым узором. Перед ним был поистине небесный чертог. Это место можно описать такими словами:
Вспыхнул под солнцем пурпур стропил. Черепицу наверший восход озарил. Прекрасный дворец с глазурною крышей гордо возносится ввысь. Покрытые белым нефритом террасы к голубым небесам поднялись. Из пластин черепаховых венцы украшают резные врата. Кораллы вправлены в роспись колонн – причудливы их цвета. Карнизы яшмовых башен, перламутровых теремов, Круто вверх изгибаясь, касаются облаков. В нефритовых чертогах драгоценный покой Расписан так, словно стены окутал туман голубой. Повороты перил оттеняет искусно многоцветных агатов кайма. На бамбуковых занавесках – жемчужная бахрома. Пары синих луаней {153} и журавлей в вышине небесной кружат. Цилинь {154} киноварный и белый олень {155} обходят таинственный сад. На укромных полянах раскрыли бутоны удивительные цветы. Из лесов доносится пение птиц сказочной красоты.153
Луань – мифическая птица, провозвестник счастливого события. С ней связана также идея бессмертия.
154
Цилинь – фантастическое благовещее животное. Эпитет «киноварный» подчеркивает его сказочный облик. Киноварный цвет, как и киноварь (дань), имели символический смысл, ассоциируясь с идеей бессмертия.
155
Белый олень – символ долголетия.
В центре зала этого прекрасного дворца Ли Цин увидел владыку бессмертных. Его шляпа, в форме лотоса, была украшена пластинами из лазоревого нефрита, одежда из золотистых перьев в поясе подвязана желтым шнуром, на ногах – пурпурные туфли. В руке владыка держал жезл счастья жуи {156} – знак того, что небожитель способен достигнуть восьми сторон света. По бокам от старейшины – к востоку и западу – восседали по четыре небожителя в разноцветных одеждах, обликом благородные и прекрасные. В зале клубились многоцветные облака – символы счастья, воздух был напоен нежнейшим ароматом. Плыли тихие звуки, и в то же время вокруг царило безмолвие. Все дышало торжественностью и неземным величием.
156
Жуи (букв. «согласно желанию») – жезл изогнутой формы, который преподносили как знак счастья и благополучия. Он делался из дорогих пород дерева: бронзы, нефрита и других материалов.
Ли Цин, подавшись вперед, сделал глубокий поклон. Он раскрыл было рот, собираясь рассказать о том, как, презрев опасность, решил отправиться к бессмертным, но владыка небожителей его опередил:
– Ли Цин! Как ты посмел явиться сюда? Тебе не должно было приходить, ибо места твоего здесь еще нет. Уходи прочь, да поживей!
На глаза Ли Цина навернулись слезы.
– Всю жизнь я с благоговением относился к учению о Дао-Пути, но ни разу мне не доводилось увидеть его чудодейственную силу. Нынче мне посчастливилось попасть в чертог небожителей, довелось лицезреть тебя, о старейшина всех бессмертных! Так неужели мне впустую возвращаться обратно? Мне уже семьдесят лет. Осталось жить совсем немного, и вряд ли еще раз доведется побывать в здешних местах. Нет! Пускай я умру у ступеней твоего чертога, но назад ни за что не вернусь!
Бессмертный неодобрительно покачал головой. В это время кто-то из подчиненных, стоявших рядом, проговорил:
– Верно, Ли Цин не должен был появляться здесь. Но он честный и справедливый человек, а посему достоин не только жалости, но и уважения. Если позволить ему остаться, люди увидят, что путь в бессмертие доступен каждому. А ведь по нашему учению главная заповедь Врат Закона – спасение людей. В этом и состоит наивысшая добродетель. Думается, что Ли Цина все же можно оставить в учениках, но, если обнаружится, что он не способен воспринять нашу мудрость, мы его отправим восвояси. Сделать это никогда не поздно!