Древнее зеркало. Китайские мифы и сказки
Шрифт:
– Я слышал, что в роду Ли было пять или шесть тысяч человек. Как же случилось, что за семьдесят лет никого не осталось, кроме тебя?
– Разве вы ничего не знаете?.. А получилось все из-за того, что в нашем роду были люди толковые и умели добывать деньги, как говорится, голыми руками. Так вот. После смерти суйского Янди начался мятеж Ван Шичуна {165} . Однажды он появился у нас в Цинчжоу. Мужчины из нашего рода были все как на подбор – ладные да крепкие, он и забрал их в солдаты. Ван Шичуну, как известно, сильно не повезло – в нескольких сражениях он потерпел поражения и погубил всю свою армию. Вот так. Я бы тоже не выжил, если бы не был увечным.
165
В начале VII в. в стране началась смута, закончившаяся падением династии Суй (618 г.). В данном случае имеется в виду мятеж одного из царедворцев и фаворитов императора – крупного сановника Ван Шичуна, выступившего против двора. Суйский Янди правил с 605 по 617 гг.
Только сейчас понял Ли Цин, что произошло. Все разом прояснилось – словно он протрезвел от хмельного дурмана. Сунув слепцу все свои деньги – монет тридцать или сорок – и не сказав больше ни слова, он повернулся и зашагал в город. Ему на ум пришел один древний стих: «В горах побывал всего лишь семь дней, а в мире тысяча лет пронеслась».
«Именно так и случилось, – подумал старый Ли, – я спустился в пропасть в четвертый год эры Изначального Правления и через несколько дней вернулся обратно, а оказалось, что за это время прошло ровно семьдесят два года, и сейчас уже пятый год эры Вечного Благоденствия танского государя Гаоцзуна. Почти мгновенно пролетела целая жизнь. Если бы я провел у небожителей еще немного времени, возможно, и вовсе бы не увидел моего Цинчжоу… Все родственники умерли, а в моем большом доме живут чужие люди. Ничего не сделаешь! Вот только плохо – остался я без единого медяка, а занять не у кого – никого не знаю. Как же дальше жить? Не иначе, ноги придется протянуть… Впрочем, владыка бессмертных сказал, что я вернусь в их обитель!» Ли Цин тяжело вздохнул. Немного поразмыслив, он решил не мечтать более о возвращении к небожителям. «Старый чурбан! Хотел сделаться бессмертным! Думай лучше, как прокормиться… Вспомнил! Перед расставанием владыка дал мне книгу… – Ли Цин пощупал рукав. – Загляну-ка в нее, может быть, отыщу в ней подходящую профессию».
Вы спросите, что за книгу дал почтенному Ли Цину владыка бессмертных? Это был лечебный трактат с рецептами, в котором говорилось о том, как исцелять людей от недугов. Старику припомнились слова владыки: «Он мне сказал, что через семьдесят с небольшим лет я снова вернусь к ним. Наверное, все эти годы мне придется провести среди людей. Конечно, я хлебну горя, но вряд ли это будет хуже, чем на дне пропасти у Заоблачных Врат. И все же, что мне делать? Я уже стар, да и ничего не смыслю во врачевании. Как я буду лечить людей? Это же бессовестно! Да и денег нет, чтобы начать новое дело, ведь для этого надо закупить кучу всяких лекарств… А что, если пойти посоветоваться со сведущим лекарем? Может, что и получится!»
Он прошел несколько сот шагов и вдруг заметил белую вывеску: «Наша лавка, основанная благодаря нашим предкам, продает настои и свежие лекарственные травы из провинций Сычуань и Гуандун». Ли Цин обрадовался: «Ну вот, кажется, нашлась разгадка третьей фразы заклятия: "Подле злата живи". Наверняка здесь есть человек с фамилией Цзинь {166} … Да, недаром говорят, что бессмертным все известно, им и гадать не приходится. Действительно, что бы они ни сказали, всему надо верить».
166
Иероглиф цзинь имеет много значений («золото», «металл» и др.), выступает и в качестве фамильного знака. В данном случае обыгрывается семантика слова «золото».
Возле аптечной лавки он увидел молодого человека лет двадцати. Юношу звали Цзинь Далан, или Цзинь Старший. Ли Цин поспешил поклониться.
– Простите за беспокойство, лекарства в вашей лавке продаются за наличные деньги или можно купить в кредит?
– Обычным покупателям, что к нам приходят за снадобьями, мы продаем за наличные. А для тех, кто держит свое заведение, открываем счет. В конце месяца или сезона с ними производится расчет. У нас это называется «полу-в-долг-полуналичными».
– Я детский врач, – схитрил Ли Цин. – Все время ходил по деревням с сумой за плечами, а сейчас вот состарился и решил открыть свое заведение, чтобы лечить на одном месте. Я мог бы стать вашим клиентом. Вот только не знаю, есть ли здесь дом, который сдается в аренду?
– Разве вы не заметили соседского дома – на воротах висит объявление о сдаче! Правда, домишко до крайности тесный. Боюсь, вам там будет не слишком удобно.
– Одному мне вполне хватит, ведь у меня нет малых детей! Понятно, придется сделать вывеску да привести в порядок помещение: поставить лари для лекарств, приобрести нужный инструмент – ножи и прочее. Тогда можно будет начать дело. Скажите, а где все это можно достать? Вы не продадите в кредит?
– В моей лавке есть все, что вам нужно, и даже гораздо больше. Могу дать и в долг, а когда ваши дела пойдут на лад, рассчитаемся. Расплатитесь заодно и за лекарства. Оба не останемся внакладе.
Так, благодаря помощи Старшего Цзиня Ли Цин поселился в доме подле аптекарской лавки. Невольно ему пришли на ум стихи, которые он прочитал своим родственникам перед тем, как идти на Гору Заоблачных Врат: «Над монахом, что с чайником ищет Дао, сам я смеялся всегда. Но чайник таинств на шумном торжище увидеть – горше стократ!»
Ли Цин подумал: «Никогда не предполагал, что придется заняться врачеванием. Правда, не все еще получается, как говорится в этих строках».
И тогда над воротами лавки он водрузил небольшую поперечную вывеску с тремя иероглифами: «Заведение подвешенного чайника», а рядом – большую продолговатую таблицу с десятью словами: «Лекарь Ли лечит всевозможные детские болезни, сомнительные и тяжелые». В лекарне появились разные врачебные инструменты и другие необходимые вещи, и лавка сразу же стала походить на заведение настоящего медика. Как говорят в подобных случаях: придали Будде облик Будды.
Как раз в этот год в Цинчжоу появился страшный недуг под названием «детская хворь». Заразная болезнь не щадила ни богатых, ни бедных. Умирали все, кого она только касалась. Детских врачей в городе было мало, к больным детям приглашали и врачевателей Большого Колена {167} . Но недуг был столь тяжел, что едва какой-нибудь лекарь, пусть даже самый знаменитый, давал больному свое зелье, как у того выкатывались глаза из орбит и он тотчас испускал дух. А вот Ли Цин творил прямо чудеса. Он даже не ходил к больным, не щупал пульс {168} . Достаточно было рассказать ему, как протекает недуг и как выглядит больной. Он брал щепотку лекарства и давал одну порцию для больного. Было лекарство дорогое или дешевое, сильное или слабое, каждая порция стоила ровно сто монет. Некоторые требовали себе две порции, но Ли Цин им отвечал:
167
Имеются в виду врачи, лечащие взрослых.
168
Щупать пульс – одно из важных положений традиционной китайской медицины. Лекари по пульсу (как и по внешнему виду человека, цвету лица и т.д.) определяют не только состояние больного, но и характер недуга.
– Для исцеления вполне достаточно одной порции моего лекарства!
Люди не знали, верить старику или нет, но, поскольку хворь у детей развивалась почти мгновенно, они спешили купить щепотку зелья. Вам, конечно, интересно знать, как действовало чудесное зелье. А вот как. Стоило поднести его ко рту ребенка, и болезнь исчезала наполовину, а если дитя проглатывало всю порцию, оно выздоравливало. Случалось и так: купят лекарство, принесут домой, а ребенок уже и не дышит. Тогда порошок нужно было прожарить, а дым вдунуть в ноздри больного, и тот сразу же оживал.