Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии

Кошеленко Геннадий Андреевич

Короны хорезмийских царей не отличаются большим разнообразием. Б.И. Вайнберг выделяет 10 основных типов для всего хорезмийского чекана. Ранние цари (типы А и Б₁) изображены в кулахах. Вазамар и его преемники обычно носят корону в виде головы орла, реже — в виде лежащего двугорбого верблюда (Вайнберг Б.И., 1977, с. 23 и сл.). Короны правителей, выпускавших типы B₂.VI и VII, — уплощенные, украшенные рядами перлов и расположенным над лбом полумесяцем. На монетах типа Б₂ встречаются также короны, напоминающие округлые шапки. Считается, что почти все типы корон содержат те или иные символы богини Ардвисуры-Анахиты, покровительницы Хорезма. Оригинальная корона в виде лежащего верблюда появляется в Хорезме в конце III в. н. э. Как правило, она сочетается с чуждыми для Хорезма тамгами и, возможно, связана с династией, происходящей из присырдарьинских районов — легендарным «домом Афрасиаба» (Вайнберг Б.И., 1977, с. 34) (табл. CLXVI).

Эпиграфические

памятники. Древнехорезмийская письменность в настоящее время известна по ряду эпиграфических находок. В левобережном Хорезме памятники письменности обнаружены на городище Большая Айбугиркала, Гяуркала, в правобережном — на городищах Кой-Крылганкала, Аязкала I, Бурлыкала и Топрак-кала. В основе древнехорезмийской письменности лежит арамейский алфавит. Древнейшие памятники ее датируются в пределах IV в. до н. э. В Хорезме она употреблялась вплоть до арабского завоевания (VIII в.). Палеографические изменения хорезмийской письменности прослеживаются на материале монетных легенд и датированных по археологическим данным надписей. Древнехорезмийский язык относится к восточноиранской ветви иранской языковой группы. Арамейская основа письменности, вероятно, была заимствована через ахеменидский Иран, где на арамейском языке велось делопроизводство. Прочтение и интерпретация большей части древнехорезмийской письменности сделаны С.П. Толстовым и В.А. Лившицем. В.А. Лившицем в настоящее время подготавливается Свод памятников хорезмийской письменности. К числу дошедших до нас памятников относятся надписи на сосудах, выполненные тушью или процарапанные, как правило, хозяйственного содержания; остраконы — тушью на черепках сосудов; строительная надпись на обмазке стены; документы фискального характера на коже, дереве и кости — списки имен, иранских по этимологии, иногда перечисление членов семьи с указанием их родства и статуса (свободные и рабы). В древнем Хорезме, бесспорно, существовала своя сакральная, историческая и научная литература, до нас не дошедшая. Об этом свидетельствуют изображение царя или жреца, несущего свитки, в росписях Топрак-калы (Толстов С.П., 1958, рис. 99), сообщения Табари и Бируни об уничтожении хорезмийских книг в период завоевания Хорезма арабами и сохранившиеся в трудах Бируни следы хорезмийской исторической традиции (Толстов С.П., 1948а, с. 226). Древнейшей хорезмийской надписью считается надпись, процарапанная на стенке хума с Большой Айбугиркалы (Мамбетуллаев М., 1979, с. 47–48). По археологическим и палеографическим данным она датируется в пределах V–III вв. до н. э. В надписи указывается объем сосуда. Строительная надпись с Аяз-калы 1, процарапанная на обмазке сырцовой закладки, состоит из одного слова — HMR. Возможная этимология — «мягкий», «недостаточно прочный». Она, вероятно, относилась к сводчатому помещению, которое пришлось заложить из-за недостаточной прочности свода. Ее датируют II в. до н. э. (Манылов Ю.П., Ходжаниязов Г., 1980). Надпись с Бурлыкала, выполненная тушью на обломке верблюжьей челюсти, содержит список имен собственных. Она датируется II в. до н. э. (Манылов Ю.П., 1972, с. 7). Раскопки Кой-Крылганкалы дали серию из семи надписей на сосудах и терракотовых статуэтках. Они содержат в основном имена собственные и датируются в пределах IV–II вв. до н. э. (ККК, с. 220, сл.).

На Топрак-кале в завалах, образованных рухнувшими помещениями второго этажа дворца, в юго-восточном его углу, найдено около сотни документов на дереве и коже. 18 текстов на деревянных дощечках — списки иранских имен собственных, с указанием родства и статуса — очевидно, податные списки. Непосредственно на коже сохранились только восемь документов. Остальные представляют собой отпечатки на глиняных натеках между слоями истлевших кожаных свитков. Они написаны скорописным курсивом, и, по-видимому, являются хозяйственными документами дворцового архива (Толстов С.П., 1962, с. 215–222).

Более поздние, раннесредневековые, хорезмийские надписи — преимущественно надписи на оссуариях с Токкалы (Гудкова А.В., 1964), и из некрополя древнего Миздакхана (Ходжайов Т.К., Ягодин В.Н., 1970) и документы на коже с Якке-Парсана (Толстов С.П., 1962, с. 257) иллюстрируют дальнейшее развитие древнехорезмийской письменности и языка.

* * *

История древнего Хорезма — это история общества, имевшего много специфических черт, отличающегося как от древних земледельческих областей юга Средней Азии (Парфии, Маргианы, Бактрии), так и от более северных областей (Чач, Фергана). Влияние внешних по отношению к Средней Азии сил на Хорезм было минимальным. Он очень короткое время был под властью Ахеменидов, не был затронут греко-македонской экспансией. В этом отношении он схож с северной зоной, но уровень развития хорезмийского общества был много выше, чем уровень развития Чача и Ферганы, он был вполне сравним с уровнем развития обществ южной зоны. Хорезм — самый яркий пример спонтанного развития древнего среднеазиатского общества, не осложненного влияниями древневосточной и античной цивилизации.

Заключение

(Г.А. Кошеленко)

Первое тысячелетие до н. э. является важнейшей исторической эпохой в истории Средней Азии. Именно в это время происходит формирование первых классовых обществ и государства в этом обширном регионе. Развитие производительных сил, в данном

случае распространение железных орудий труда и, что особенно важно, ирригационного земледелия были той базой, которая обеспечила развитие процесса классообразования и становления государственности. Первые примитивные государственные образования, возникшие здесь, практически почти неизвестны. Смутные сообщения античных источников о Бактрийском царстве, может быть, представляют отдаленные отголоски действительных событий. Чрезвычайно спорным является вопрос о том, отражают ли древнейшие части Авесты характер действительно среднеазиатского общества, а не западноиранского, например. Только археологические материалы дают бесспорные, хотя и очень ограниченные, данные для суждения о древнейших государственных образованиях. Появление еще во второй четверти I тысячелетия до н. э. поселений с мощными вознесенными над ними цитаделями, древнейшие ирригационные системы — первые зримые знаки начала новой эпохи.

Только после того как значительная часть Средней Азии оказалась завоеванной в VI в. до н. э. царством Ахеменидов, в нашем распоряжении оказываются некоторые достаточно ясные свидетельства источников о характере развития здесь социальных процессов.

В конце IV в. до н. э. власть Ахеменидов была сокрушена в результате похода греко-македонской армии, руководимой Александром Македонским. В результате короткого, но бурного периода борьбы его полководцев, деливших только что созданную державу сразу же после смерти ее создателя, южная часть Средней Азии вошла в состав мощного эллинистического государства Селевкидов. Хорезм, приобретший свою независимость еще и в конце ахеменидской эпохи, сохраняет ее и в это время.

Уже в середине III в. до н. э. из-под власти Селевкидов ускользает Парфиена, завоеванная кочевниками-парнами, создавшими вскоре мощное Парфянское царство. Греки Бактрии в это же время отпадают от Селевкидов и создают свое независимое царство, яркое, но эфемерное. Примерно через столетие на Греко-Бактрийское царство обрушивается удар кочевников, сокрушивших его. Вскоре на его руинах возникает Кушанское царство.

Парфянское и Кушанское царства являлись мощными государственными образованиями, власть которых распространялась на обширные территории далеко за пределами Средней Азии. К северу от территорий, занятых кушанами и парфянами, располагались менее влиятельные государственные образования (Хорезм, Давань, Кангюй). Судьбы всех этих государств в одном отношении сходны — около середины I тысячелетия н. э. в них происходят какие-то структурные изменения, приведшие к гибели одних из них и полной трансформации других. Большинство советских историков считают, что в этих событиях проявился переход от рабовладельческого строя, существовавшего в древних обществах Средней Азии, к феодальному.

Одним из важнейших факторов экономического прогресса Средней Азии рассматриваемого периода стало широкое распространение ирригационного земледелия, обеспечившего значительный рост прибавочного продукта в сельском хозяйстве. Ирригационное земледелие стало ведущей отраслью экономики всех оседло-земледельческих областей Средней Азии. В наиболее передовых областях, где уже в предшествующее время был накоплен определенный опыт строительства и эксплуатации оросительных систем, в I тысячелетии до н. э. — начале I тысячелетия н. э. наблюдается значительный технический прогресс, создаются новые, более усовершенствованные ирригационные системы, резко расширяются освоенные человеком территории. В ряде других областей Средней Азии, где во II тысячелетии до н. э. ирригационные системы отсутствовали, рассматриваемый период стал временем становления и развития их. Наиболее полно изучены оросительные системы древнего Хорезма, что позволяет не только выявить их отличие от ирригации первобытной эпохи, но и понять динамику развития на протяжении всего рассматриваемого периода (Толстов С.П., 1962, с. 89–96; Толстов С.П., Андрианов Б.В., 1957, с. 7–10; Андрианов Б.В., 1958, с. 311–328; 1955, с. 353–359; 1964; 1969, с. 94–184; Низовья Аму-Дарьи…; Гулямов Я.Г., 1956, с. 76–107) (табл. CLXVII–CLXIX).

В двух основных районах древнего Хорезма сложились два несколько различающихся варианта оросительных систем. В районе Южной Амударьинской дельты (правобережный Хорезм) уже к концу архаической эпохи (VII–V вв. до н. э.) орошение базировалось только на искусственно созданной ирригационной сети. Магистральные каналы берут свое начало из боковых протоков и следуют, как правило, направлениям древних русел. Эти каналы имели ширину до 20–40 м, длина их достигала 10–15 км. Топографический рисунок мелкой оросительной сети отличается «подпрямоугольностью». Согласно некоторым подсчетам, в архаическую эпоху здесь было сооружено до 120–150 км магистральных каналов.

Начиная с так называемого кангюйского (IV в. до н. э. — I в. н. э.) периода и особенно в кушанский (II–IV вв. н. э.) периоды происходят значительные изменения в характере ирригационных систем правобережного Хорезма. Ирригационные системы архаической эпохи при всей их прогрессивности (по сравнению с системами первобытного Хорезма) обладали рядом недостатков, которые преодолевались в последующее время. Архаические системы были неэкономичными (с точки зрения расхода воды) как вследствие большой ширины каналов, так и вследствие того, что ответвления каналов и распределители (в тех случаях, когда они не следовали направлениям древних русел) отходили от основного канала под прямым углом, что приводило к их большому заиливанию и, соответственно, увеличивало трудовые затраты на очистку оросительных систем. Территории, над которыми «командовали» каналы архаического периода, были значительными, но размеры обрабатываемых участков были небольшими и перемежались огромными пустырями. По некоторым подсчетам, засевалось только 5-10 % земли, которую можно было оросить.