Древние святыни Сирии. По стопам апостола Павла
Шрифт:
Решение приехать родилось неслучайно. В прошлом году мне посчастливилось побывать в Апамее с группой журналистов. После осмотра античного города, наш гид пригласил на чай к своему знакомому, владельцу местной гостиницы. Тогда он и познакомил меня с Мохаммадом.
Я послал ему поздравление с Новым годом и сообщил, что собираюсь приехать в гости.
Дорога
Итак, в 3 часа ночи я сел в Алеппо на скорый поезд, следовавший в Дамаск, и через 2 часа вышел в Хаме, пребывая в полной растерянности от того, что был единственным пассажиром, сошедшим в этом городе. Я достал из сумки карту, пытаясь сообразить, как в такую рань доберусь до автовокзала. Неожиданно из-за угла станционного здания появился мой спаситель – высокий араб в длинном платье и сандалиях «на босу ногу». Если убрать усы, ни дать ни взять древний римлянин, завёрнутый в белоснежную тогу. Радостно жестикулируя с таким видом, как будто он ждал меня всю жизнь, новоиспечённый «римлянин» втолковывал, что за несколько сот сирийских лир готов доставить меня хоть на край света, не то, что в какой-то Калаат Мудык. Для 80 км, которые предстояло одолеть, сумма в 9 долларов, на которой мы остановились после небольшого торга, была просто смешной. Вот такие в Сирии цены. Еда, фрукты, одежда – всё стоит дёшево.
Его такси, поразительно напоминавшее устаревшую советскую модель, ехало с небольшой скоростью, но я не жалел об этом: любовался опрятным видом ухоженных полей, наслаждался чаем, которым водитель поил меня из термоса. Трасса шла вдоль Оронта, благодаря которому долина Аль-Гааб, стала житницей Сирии. Удивительно, но поля до сих пор снабжались водой из реки с помощью древних, известных еще со времён Рима, деревянных колёс – норий. В местечке Шейзар я попросил задержаться на минуту, чтобы посмотреть одно такое колесо, а вышло так, что провели здесь с полчаса, любуясь могучей крепостью, внезапно возникшей в лучах восходящего солнца на возвышающемся над городом холме. Так я познакомился с Хасимом, таксистом, с которым вдоль и поперёк исколесил Нусайритские горы в поисках крепостей ассасинов.
Калаат аль Мудык
Калаат Мудык представлял собой одну, застроенную одноэтажными домами, улицу, на которой была сосредоточена вся деловая жизнь города – несколько маленьких магазинчиков, такой же миниатюрный базар и автостанция. Кроме того, дома жителей были разбросаны вокруг холма, на котором находилась старинная арабская крепость, заселённая жильцами, как гигантский многоквартирный дом. Она и дала название городу – «калаат» на арабском языке означает «крепость». Центром цивилизации считалась гостиница, в которой я остановился. По вечерам в её ресторане собирался цвет общества. Мохаммад, словно диковинку, представлял меня главам многих знатных семей, а однажды пригласил к себе в гости, познакомил с женой, пятью детьми, отцом, братом.
Время в Калаат Мудыке тянулось медленно. Утром с восходом солнца, пока всеобъемлющая жара ещё не занимала господствующего положения над городом, я оправлялся наверх на плато, и бродил по развалинам Апамеи, кажущейся ещё прекрасней в розовом свете утренней зари. Потом спускался в долину, сидел в ресторане, общался с арабами, в полдень читал и спал. Здесь так принято. Днём, спасаясь от жары, все спят, не работают ни магазины, ни кафе, ни учреждения, зато вечером допоздна сидят за чашечкой кофе или неспешно потягивают кальян. Я же вечера напролёт поглощал имеющуюся у меня литературу, много времени уделяя изучению религиозных верований. Не переставал удивляться, как здесь наравне с христианами и мусульманами, уживаются зараострийцы – приверженцы культа солнца, езиды, поклоняющиеся дьяволу, друзы, верящие в переселение душ. Даже почитатели сунизма и шиизма, двух главных ветвей ислама, которые противоборствовали в других странах, ведут себя здесь, словно родные братья.
Наследники седьмого имама
После смерти Пророка Мухаммеда в Аравии начались проблемы… Суниты – наряду с главной священной книгой всех мусульман Кораном, признавали сунну – собрание, содержащую предания о поступках пророка Мухаммеда и его изречения. Шииты, признавая Коран, опирались только на избранные места сунны.
Главой государства считался халиф, лицо выборное.
Но шииты настаивали на том, что верховная власть предопределена свыше и должна принадлежать только наследникам Пророка, а именно потомкам четвёртого «праведного» халифа Али – соратника, двоюродного брата и зятя Мухаммеда, женатого на его дочери Фатиме. Передача власти, по их мнению, должна была осуществляться от отца старшему сыну.
У Али было много детей от разных жён – 14 мальчиков и 19 девочек. По мере дробления рода увеличилось число претендентов на власть, вызывая в стане шиитов различные ответвления. Одно из них – исмаилизм.
Шестой шиитский имам Джаафар ас-Садик лишил своего старшего сына Исмаила права наследовать сан. Часть шиитов не согласилась с этим, и после смерти последнего провозгласила седьмым имамом Мухаммеда, сына Исмаила. Боясь возмездия, потомки Исмаила бежали. Мухаммед – в Персию, его дети – в Индию. Али с сыновьями – в Сирию. К концу 11 века в Персии, на южном побережье Каспийского моря образовались первые исмаилитские общины. Глава одной из них, основатель секты ассасинов Хасан Саббах захватил замок Аламут и положил начало создания государства ассасинов, единственного в своём роде, так оно не имело границ – его подданные небольшими анклавами жили в захваченных крепостях.
Наши пути с Лоуренсом Аравийским расходятся
Однообразие бытия и чтение книг быстро наскучили. Вернее, чтение пробудило интерес к изучению окрестностей и расположенных в них памятников истории, которые в виде условных значков были прилежно нанесены сирийскими картографами на туристические карты. Несколько поездок к бедуинам и в близлежащие крепости крестоносцев Калаат Борзей и Сьон – не удовлетворили моего любопытства. Мне было известно, что британский авантюрист Лоуренс Аравийский, археолог, писатель и разведчик в одном лице, за три летних месяца 1909 года прошёл пешком более тысячи миль от Алеппо до Иерусалима и изучил 36 крепостей крестоносцев. Свои наблюдения он систематизировал, снабдил рисунками, фотографиями и на их основе написал научную работу. Её под названием «Замки крестоносцев» уже после смерти Лоуренса, в 1936 году небольшим тиражом издал его младший брат. В отличие от знаменитого британца, путешествовавшего по равнине, я задумал добраться до крепостей ассасинов, спрятанных в глубине гор, куда пешком путешественнику было дойти затруднительно. Они практически никем не изучены, потому что основное внимание учёных привлекают памятники древних цивилизаций хетов, арамеев, шумеров, финикийцев, которые в большом количестве разбросаны по всей Сирии. Собирался недолго, позвонил Хасиму, и на следующий день в семь утра выехал из гостиницы.
Первым на нашем пути должен был оказаться замок Абу Кбейс. Во время 1 крестового похода нормандские рыцари Танкреда захватили Абу Кбейс, но у феодала не было сил, чтобы оставить здесь гарнизон, и он попросту обложил замок данью. Арабский летописец Ибн Мункыз пишет, что в 1133 году ассасины договорились с неким Ибн аль-Марджи, что он проникнет в крепость и сдаст её за богатый куш. Такова была тактика ассасинов. Они добивались своего где подкупом, а где шантажом и убийствами.
Гашиш, острый клинок и смерть во имя веры
Название ассасины происходит от арабского «хашшашин», то есть, «потребители гашиша» – наркотики использовались в секте для усиления зависимости от высшего руководства. Захватив несколько крепостей в горных районах Северного Ирана, ассасины стали проникать в Сирию.
В начале 12 века эмир Алеппо Рыдван первым из сирийских вельмож поддержал «миссионеров» и примкнул к секте. Он выделил сектантам помещение, в котором те вели службу. За это ассасины отблагодарили Рыдвана в присущей им манере: прямо в мечети во время проповеди «неизвестные» закололи его злейшего врага – эмира Хомса Джанаха ад-Даула. В это время в Сирии происходили жестокие сражения между крестоносцами и арабскими правителями. Каждый хотел найти нового союзника. Дары рекой текли в сундуки секты, где перемешивалось золото тех и других. Симпатии ассасинов часто менялись. В 1126 году они поддержали сельджукского атабека Дамаска Тогтекина и помогли ему отбиться от войска крестоносцев. В 1149-м уже вместе с «освободителями гроба Господня» сражались против арабского полководца Нур ад-Дина. Через три года ассасины убили одного из лидеров крестоносцев Раймонда 2-го, графа Триполийского, а в 70-х дважды покушались на жизнь грозы крестоносцев Салах ад-Дина. В их среде воспитывались воины-смертники «федаины», для которых ничего не стоило пойти на смерть ради веры. Граф Анри Шампанский, посетивший замок ассасинов Кахф, наблюдал такую сцену: «На высоких башнях замка несли дозор закутанные в белые одежды стражи. Желая произвести впечатление, шейх подал сигнал, и тотчас двое из них не раздумывая ни секунды, бросились с башни в пропасть на острые камни». А на прощание, сделав богатые подарки, хозяин замка предложил свои услуги по устранению любого, кого пожелает граф.
Абу Кбейс
Купец Ибн аль-Марджи часто навещал Абу Кбейс, проще говоря, был там своим человеком. Однажды, войдя в крепость, он ночью убил сторожа и открыл ворота. Вместе с крепостью к ассасинам перешла обязанность платить рыцарям-госпитальерам владельцам крепости Крак де Шевалье 800 золотых в год, а также снабжать их сыром и поставлять ячмень для лошадей.
Добраться до крепости было непросто. Перебравшись по мосту в районе городка Тель Салхаб на другую сторону Оронта, мы углубились в горы по дороге, идущей вдоль глубокого ущелья. Не доезжая до городка Абу Кбейс, свернули и поднимались ещё с 1 км по горному серпантину. Абу Кбейс – настоящее орлиное гнездо, примостившееся на краю пропасти. До наших дней хорошо сохранились стены с пятью башнями и остатки внутренних построек. Побродив по развалинам и сделав несколько снимков, я подошёл к обрыву, с которого открывалась захватывающая дух панорама долины. Когда-то она представляла собой болотистую местность, поросшую лесами и изобиловавшую дичью. Здесь любили охотиться египетские фараоны Тутмос 3-й и Аменофис 4-й. Известно, что за 10 лет охоты в Сирии последний самолично убил 102-х львов, а уж трофеям в виде оленей, фазанов и зайцев несть числа. Полюбились эти места и крестоносцам, но не красотой, а возможностью собирать дань за проход караванов, поэтому они строили крепости по обеим сторонам долины.