Древние тюрки
Шрифт:
После гибели вождя бегство тюркютов стало паническим. Они пытались бежать через ущелье Баророн, но узкий и длинный проход не мог пропустить сразу много людей. У его устья произошла давка, и персы беспрепятственно истребляли потерявших голову врагов. Спасся только один тюркют из десяти.
Конец войны. После битвы Бахрам на целый месяц задержался в Герате, распределяя добычу между шаханшахом и своими воинами. За это время сын Савэ, Пармуда, собрал остатки разбитых войск и попытался организовать сопротивление. Он применил кочевническую тактику внезапного набега и ночного нападения. Однажды ему чуть было не удалось захватить самого Бахрама [460] , но остановить наступление регулярной армии партизанскими действиями было невозможно, и персы перешли Джейхун. В ночной битве тюркюты были снова разбиты, а Пармуда заперся в замке г. Пайкенда [461] . Осажденный Бахрамом, он вынужден был сдаться, но выговорил себе жизнь и отправку к Хормизду, своему родственнику по женской линии. Хормизд оказал ему пышный прием и по заключении мира отпустил с почетом [462] . Тюркютский царевич вернулся в свою страну и спокойно управлял уделом до самой смерти в 603 г. В хрониках он известен под
460
Tha'alibi. Histoire des rois des Perses… P. 651; Firdousi. Le tivre des rois. VI. PP. 632–634.
461
Tha'alibi. Histoire des rois des Perses… P. 653. Табари не дает название города. Фирдоуси называет замок Аваза, но это — название местности — около Пайкенда (см.: Minorsky V. Hudud al-Alam. London. 1937. PP. 56, 73, 185–186.).
462
Tabari. Chronique… II P. 265; Tha'alibi. Histore des rois de Perses… P. 656; Firdousi. Le livre des rois. VI. PP. 656–658.
463
Саалиби ошибочно считает его сыном Пармуды и внуком Савэ (Пармуда — перевод на персидский язык тюркского слова буюрук — приказывающий). Динавари сообщает, что царевич не был взят в плен, а добровольно поехал к шаху для переговоров (Шмидт А. Э. Материалы по истории… С. 480–481.). Этот царевич у Динавари назван [йаль]-тегин, а не [иль]-тегин. Слово йаль имеет второе значение: освобожденный, что подтверждает идентичность Нили-хана («Суйшу»), Пармуды (Фирдоуси, Балями) и Яль-тегина (Динавари) (см.: ВВ. XX. С. 87). Был ли он взят в плен при штурме крепости Аваза или капитулировал — дела не меняет. Хормизд его освободил, и это отразилось у Динавари в написании его имени.
Так закончилась война 589 г.
Иран был на краю гибели, но победа под Гератом отдалила ее на полстолетия. Двадцать лет тюркюты не решались нарушить границы Ирана, и история этих двух соседних стран текла раздельно. Восстание Бахрама Чубина всецело относится к истории Ирана, но после поражения Бахрам бежал к своим недавним противникам — тюркютам — и был гостеприимно принят ханом. Оказав ему несколько услуг, Бахрам стал его другом и советником [464] . Хан охотно прислушивался к его планам о возобновлении гражданской войны в Иране и даже дал ему несколько войска для начала [465] . Обеспокоенный Хосрой Парвиз потребовал выдачи Бахрама, но хан с негодованием отказал. Тогда второй, более искусный посол сумел подарками склонить тюркютскую царицу на заговор против жизни претендента, и наемный убийца заколол Бахрама отравленным кинжалом. Разгневанный хан наказал убийцу [466] .
464
Tabari. Chronique… II. P. 302.
465
Tha'alibi. Histoire des rois des Perses… P. 678.
466
Этот хан в персидских источниках не назван, но отмечено, что он не был родственником Парвиза (Tabari. Chronique… II. P. 298). Следовательно, это был хан восточных тюркютов Юн Йоллыг Дулань-хан, в это время воевавший со своими западными родичами и потому приютивший Бахрама.
Этот эпизод показывает, что даже после тяжелого поражения тюркюты сохранили полную независимость и не подчинялись посторонним воздействиям. Дипломатические нажимы шаханшаха не производили никакого впечатления на тюркютского хана. Аму-Дарья по-прежнему оставалась границей для политических влияний сасанидского Ирана.
Оплата. Мир 593 г. официально восстановил единство каганата [467] , а в 598 г. был возобновлен традиционный союз западнотюркютского хана с византийским императором. Шаханшах Хосрой Парвиз, возведенный на престол византийскими войсками, тяготился невыгодным мирным договором, который ему пришлось заключить с императором Маврикием. Когда же этот последний был низложен и убит, Хосрой воспользовался случаем и выступил как мститель за своего приемного отца. В 602 г. возобновилась война Ирана с Византийской империей, но в наступление персидские войска пошли лишь весной 604 г. Эта оттяжка была вызвана обострением положения на восточной границе Ирана.
467
Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия…, С. 233; Julien S. Documents…, P. 511.
Население Тохаристана культурно и экономически было связано с Согдианой и Индией, а не с Персией, которой оно было вынуждено подчиняться. Кроме того, потомки кушанских царьков и гордых эфталитов определенно предпочитали тяжелой руке шаханшаха номинальную зависимость от тюркютского хана. Поэтому, когда основные силы персидской армии были сконцентрированы на границе Месопотамии и Армении, т. е. в 603 г. [468] , на востоке вспыхнуло восстание и «войска кушанские рассеялись для набегов по лицу всей земли» [469] .
468
На тринадцатом году Хосроя. В русском переводе ошибочно стоит на восемнадцатом (см.: Себеос. История императора Иракла. С. 70). Разбор ошибочных датировок этого события у Маркварта, Шаванна и Груссе см.: Артамонов М. И. История хазар. С. 143.
469
Себеос. История императора Иракла. С. 72.
Хосрой поспешил прервать отдых своего лучшего марзбана Смбата Багратуни и поручил ему подавить мятеж. Несмотря на ничтожные силы (2 тыс. всадников), Смбату удалось разбить кушанов. Надо полагать, что главную роль тут сыграла внезапность нападения. Удовлетворенный успехом, Смбат разбил лагерь в Апршахре (город в Хорасане, возле Нишапура [470] ), а сам с отрядом в 300 человек засел в городке Хрохте (?). Кушаны, видя, что им одним не справиться с персами, обратились за поддержкой к своим соседям, тюркютам. На помощь к кушанам пришло войско, во главе которого стоял Джембуху (армянское искажение титула ябгу-джабгу); в это время такой титул носил внук великого хана
470
Там же. С. 182, прим. 52.
471
Там же. С. 74.
Мотивировка отступления тюркютов, данная Себеосом, явно неудовлетворительна. Осенью 603 г. у тюркютов «великого хагана» не было, так как именно в это время Кара-Чурин, разбитый и покинутый всеми, бежал в Тогон, ища спасения. Очевидно, как раз это обстоятельство заставило его внука вернуться домой для защиты своего удела. Таким образом, китайская победа в южном Хингане спасла Иран, а Византию поставила на край гибели.
После ухода тюркютов Смбат с новым войском бросился на кушанов. Несмотря на то, что он проник до Балха, ему не удалось закрепиться в Тохаристане, и он вернулся на Мургаб, снова ставший восточной границей державы Сасанидов [472] .
472
Marquart J. Eransahr, nach der Geographic des Ps. Moses Xorenaci // Abhandlungen der Koniglichen Gesellschaft der Wissenschaften zu Goeltingen. N. F. Bd. III. Berlin, 1901. S. 67.
Зима 603/04 г. принесла персам облегчение: мощь тюркютов была сломлена китайцами, каганат разваливался на глазах, и хотя снова покорить кушанов не удалось, за восточную границу можно было уже не беспокоиться. Только тогда двинулись персидские войска на Византию.
Надо полагать, что события на восточной границе Ирана определили срок выступления персов еще в большей мере, чем учет внутреннего положения империи [473] , и до тех пор, пока тюркюты были бессильны, войска Хосроя Парвиза на западе шли от победы к победе.
473
Пигулевская Н. В. Византия и Иран. С. 191.
Глава XI. АШИНА И СУЙ
Воссоединение каганата. Мир 593 г., восстановивший положение, предшествовавшее великой распре, лишил суйского императора плодов всех его усилий. Он хотел, разделив тюркютских князей, поставить их на колени и поддерживать их рознь редкими подачками [474] , а вместо этого перед ним снова встал единый и могучий каганат, настаивающий на строгом выполнении торгового договора, столь убыточного для Китая. Мало того, тюркюты прислали просьбу-требование об открытии на границе рынков для меновой торговли с китайским населением [475] . Этим они ставили свою экономику в независимое положение и в случае конфликта могли обойтись без услуг двора, а получать необходимые товары непосредственно от производителя. Надо думать, не случайно эта «просьба» совпала с походом на Иран, так как была послана в Китай в 589 г. Очевидно, тюркюты полагали, что шелк им в ближайшее время очень понадобится, так как вот-вот их западные собратья дорвутся до Византии и караваны повезут на запад пряжу, а на восток — золото. Ян Цзянь в этот год был занят покорением царства Чэнь в Южном Китае и потому счел за благо не обострять отношений в столь неудобный момент. Но все, что делалось в ханской ставке, ему не могло нравиться.
474
В 593 г. был обезглавлен последний сторонник Китая Кинюй-шад, младший брат Юн Йоллыга. Труп казненного хан отправил в Китай в знак того, что в каганате императору не на кого больше рассчитывать (Liu Mau-tsai. Die chinesischen Nachrichten…, S. 56, 530).
475
Бичурин Н. Я. Собрание сведений…, Т. I. С. 240.
Душой всех антисуйских настроений была царевна из дома Чжоу, которая не могла простить императору предательского истребления всех своих родственников. Тот, желая убедить ее в бесполезности мечтаний о мщении, прислал ей в дар драгоценный дверной щит, принадлежавший императору дома Чэнь. Этим он дал понять, что уже весь Китай принадлежит ему, но он только подлил масла в огонь. Царевна ответила на подарок элегией, содержавшей многозначительные намеки:
Предшествует слава и почесть беде. Ведь мира законы — трава на воде. Во времени блеск и величье умрут, Сравняются, сгладившись, башня и пруд. Пусть ныне богатство и роскошь у нас, Недолог всегда безмятежности час. Не век опьяняет нас чаша вина, Звенит и смолкает на лютне струна. Я царскою дочерью прежде была, А ныне в орду кочевую зашла, Скитаясь без крова, и ночью одной Восторг и отчаянье были со мной. Превратность царит на земле искони, Примеры ты встретишь, куда ни взгляни. И песня, что пелась в былые года, Изгнанницы сердце тревожит всегда [476] .476
Переложение прозаического перевода, приведенного Н. Я. Бичуриным (см.: Собрание сведений…, Т. I. С. 240.)
Император усмотрел в этих стихах пожелание ему стать жертвой мирового закона превратности, а также твердую непримиримость царевны, но смог в отместку только уменьшить количество подарков, а затем, воспользовавшись тем, что у царевны оказался любовник, лишить ее титула, что отнюдь не уменьшило ни ее влияния в орде, ни ее недоброжелательности к китайскому императору.
Император не без основания отнесся к элегии изгнанницы с полной серьезностью. В 593 г. в ханскую ставку пробрался из Китая некий Ян Хинь и рассказал о том, что сами китайцы не в восторге от режима Суй и готовят восстание. Дулань-хан сделал из этого немедленный вывод и перестал посылать в Китай дань, которую должен был выплачивать по договору 584 г. Царевна наладила союз с князем Бухары Нили-ханом (сыном Янг Соуха, внуком Кара-Чурина, который был убит Бахрамом Чубином в 589 г.) и тем самым укрепила антикитайскую партию в орде.