Древние тюрки
Шрифт:
Тайцзун умел ценить верность: Сымо пользовался всегда его полным доверием и не обманул его.
Но если можно было приобрести верность хана, то далеко не так просто купить расположение народа. Сымо прожил в Ордосе три года и не мог привлечь народ к себе. Наоборот, многие из его подданных ушли на север [866] . Даже на зачисленных в гвардию тюркютов было невозможно надеяться. Младший брат толос-хана, Гешешуай [867] , в 639 г. устроил заговор, целью которого было выкрасть у китайцев наследника тюркютского престола, сына толос-хана, Хелоху, уйти на север и возобновить борьбу. Но неожиданное нападение на китайский лагерь не удалось. Хелоху был убит при попытке к бегству, а Гешешуай бежал в горы [868] .
866
Там же, С. 262; Liu Mau-tsai. Die chinesischen Nachrichten…, S. 198.
867
По-видимому, единоутробный или двоюродный брат, так как он не был претендентом на престол.
868
Бичурин
Этот инцидент дал основание китайским чиновникам снова сделать императору представление о необходимости выслать из пределов Китая всех тюркютов, как неблагонадежных. Возразить на это было нечего, и император вынужден был согласиться. Однако он нашел способ не только не обидеть своих кочевых подданных, но еще более привязать их к себе. Он вызвал к себе хана Сымо и, как по великой милости, позволил ему переправиться со своим народом на северный берег Хуанхэ, чтобы занять под кочевья степи к югу от Гоби.
Этим он достиг трех целей: привязал к себе народ, подарив ему страну, где «паствы обширны, почва наилучшая» [869] ; создал барьер против сеяньто, которые рассматривали тюркютов как природных врагов; получил в свое распоряжение великолепное конное войско, необходимое ему для заграничных походов. Переселение совершилось в 641 г., и хотя многие тюркюты, не желая служить своим победителям, откочевали на север, но остальные своими подвигами снискали танскому оружию еще невиданную в Азии славу.
869
Бичурин Н. Я. Собрание сведений…, Т. I. С. 262.
Табгачский хан. Низвержение династии Суй и «справедливая война» так дорого стоили китайскому народу, что извлечь из него средства для внешних завоеваний было невозможно. Отказаться же от активной политики за границами страны было губительно, так как это означало, что враги династии возьмут в свои руки инициативу и при удобном случае ворвутся в Китай. Войну в степи могли вести успешно только степняки и их симпатии были для танского императора залогом жизни и благополучия. Благодаря таланту полководца и государственного деятеля он нашел общий язык с варварскими вождями и князьями, искренность и непосредственность которых поддавались обаянию его справедливости и великодушия. Ранее они чувствовали себя в Китае пришельцами, наемниками, которых только терпят, теперь же они становились друзьями и близкими императора, принимавшего самое живое участие в их делах и бедах; он даже лично высасывал кровь хану Сымо, раненному стрелой во время похода на Корею [870] .
870
Там же.
Кат Иль-хан, разоривший пол-Китая, был помилован; больше того, ему вернули всех домашних и позволили жить на свободе, а когда выяснилось, что он тоскует и худеет, то ему был предложен чин правителя области Хучжоу, где была хорошая охота на лосей и оленей, чтобы он развлекся и поправился [871] . Тайцзун пресек систему доносов и наветов, сказав: «Царствующий не должен никого подозревать» [872] . Характерным примером привязанности к нему кочевых союзников может служить попытка Ашина Шэни лишить себя жизни на могиле императора, которого он не хотел пережить [873] .
871
Там же. С. 256.
872
Там же. С. 263.
873
Chavannes E. Documents…, P. 178.
Однако дружественная политика императора встретила серьезное противодействие в некоторых членах государственного совета, настойчиво предлагавших воспользоваться ослаблением кочевников для полного их истребления, но Тайцзун принял противоположную точку зрения, сформулированную сановником Вэнь Ян-бо: «Длинные повода есть мера к прочному обузданию» [874] .
Принятая при Тайцзуне система постепенного инкорпорирования чужих территорий сводилась к следующему. Иностранный владетель склонялся «ласкою» принять имперский протекторат, после чего его владение переименовывалось в «привлеченную» область, а ему давался китайский чин, сначала номинально, а затем с подчинением чиновнику высшего ранга. Эта должность, вначале наследственная, становилась постепенно назначением с преимущественным правом на нее местной аристократии. В следующей стадии и эта видимость самоуправления исчезала и «привлеченная» область входила в состав империи на общих основаниях [875] . Пока Тайцзун был жив, эта система давала блестящие результаты.
874
Бичурин Н. Я. Собрание сведений…, Т. I. С. 258.
875
Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия…, С. 263.
Судьба Тогона. Первой жертвой вновь созданной военной машины оказался маленький неукротимый Тогон. В жестокое время последней борьбы с тюркютами тогонцы не переставали тревожить набегами западную границу империи. Китайские войска ограничивались обороной, но, как только появились в их рядах быстрые киби и жестокие дансяны, они ответили контрнабегами и угнали у тогонцев много скота [876] .
В 634 г. дансяны и кочевые тибетцы-кяны восстали против китайцев и объединились с тогонцами. Против них была брошена конница, состоявшая из тюркютов и киби, которая в 635 г. нанесла тогонцам полное поражение. Тогонский царь, семидесятилетний Фуюнь, бежал в Хотан. Преследуемый, он предпочел
876
Бичурин Иакинф. История Тибета…, С. 90–92.
Наступивший мир и обилие китайских товаров, видимо, понравились тогонцам, и когда в 641 г. один из вельмож составил заговор, намереваясь войти в союз с Тибетом, то он встретил решительное сопротивление князей [877] , которые выступили на защиту союза с империей. Это дало Тогону двадцать лет мирной жизни.
Опасность для Тогона и для самой империи Тан возникла на западе, Южнотибетские племена — боты, заселившие среднее и верхнее течения великой реки Брахмапутры, к VII в. объединились и создали мощную военную державу. В 634 г. глава тибетского государства, носивший титул цэнпо, Сронцангамбо послал посольство в Китай, чтобы войти в сношения с империей. Посольство было принято холодно, и тибетцы, приписав это интригам тогонцев, обрушились войной на Тогон, находившийся в то время в состоянии внутреннего разлада. Тибетцы без особого труда разбили Нохэбо у верховьев Хуанхэ [878] . Нохэбо с женой и несколькими тысячами сторонников в 663 г. бежал в область Лянчжоу. На этом закончилось независимое существование Тогона.
877
Бичурин Иакинф. История Тибета…, С. 94.
878
Там же. С. 95, 135.
Нохэбо умер в 688 г., и его потомки еще сто лет числились ханами [879] , но уже не имели ни реальной власти, ни территории, а служили в имперских войсках, подобно тюркютам и другим кочевым подданным империи Тан.
Конец Гаочана. Как уже было сказано, центром притяжения для всех врагов династии Тан стал Гаочан. Туда стекались политические эмигранты из Китая, сторонники династии Суй [880] . На него опирались племена кочевников, отвергавшие любую форму подчинения Китаю [881] ; смешавшиеся с тюрками. Местные жители [882] , производившие те же товары, что и китайцы, и потому их естественные конкуренты, не учитывая происшедших изменений, полагали, что пустыни спасут их независимость [883] . Их надежда укреплялась еще тем, что внешнее положение империи продолжало оставаться напряженным как на востоке, где в Корее назревал государственный переворот, грозивший серьезными осложнениями и впоследствии действительно вызвавший войну в 645 г., так и на западе, где не прекращалась война с новым тибетским государством. Однако гаочанский князь и его советники не учли новых обстоятельств. Посылать на запад китайскую пехоту действительно было предприятием, обреченным на неудачу, но с 636 г. на службу империи вступил тюркютский царевич Шэни со своим отрядом, и с 632 г. в Хэси прикочевало воинственное телеское племя киби, вождь которого Киби Хэли тоже оказался среди избранных друзей императора Тайцзуна. Этой коннице степные переходы были не страшны.
879
Там же. С. 96–97.
880
Бичурин Н. Я. Собрание сведений…, Т. II. С. 291. Среди находок А. Стейна в Астане имеется очень интересный некролог знатной китайской дамы Ся, вдовы некоего Фань Юнь-луна, имевшего чин гвардии генерала при гаочанском правителе. Эта дама была ревностной сторонницей старого режима, т. е. Суй, почему и жила в Гаочане. Умерла она в 667 г. (Stein A. Innermost Asia. Oxford, 1928. II. P. 659).
881
Это были те, кто поддерживал Юкук-шада.
882
Гумилев Л. Н. Статуэтки воинов из Туюк-мазара // Сборник Музея Антропологи Л., 1949. Т. 12. С. 243–244.
883
Князь Вэнь-гай говорил своим приближенным: В прошлый приезд мой ко Двору города от Цинь и Лун на север лежали пустыни. Не то было при династии Суй. Ныне, если пошлют на нас много войск, то не в состоянии будут доставлять им съестные припасы, а ежели войск будет не более 30000 чел., то я могу управиться с ними. При переходе через Песчаную степь они утомятся и изнемогут, и я с бодрыми войсками воспользуюсь их худым положением (Бичурин Н. Я. Собрание сведений…, Т. II. С. 292; Chavannes E. Documents…, PP. 105–106.).
Ориентация на Юкука принесла гаочанцам только вред, потому что сеяньтоский хан, враг тюркютов, узнав о приготовлениях к походу против Гаочана, предложил союз и отряд проводников через степи [884] . Тайцзун в 639 г. еще раз предложил гаочанскому князю Вэнь-таю явиться к нему для объяснений, но тот отказался приехать и поход был решен.
В 640 г. отряд из нескольких десятков тысяч тюркютской и кибиской конницы под объединенным командованием китайских и кочевнических офицеров перебросился через степь и вступил в цветущую Люкчунскую котловину. Вэнь-тай от переживаний заболел и скончался, но гаочанцы возвели на престол его сына и приготовились к сопротивлению. Первым делом имперцы осадили городок, где жили китайские эмигранты. Киби Хэли после жаркого штурма ворвался в крепость, и 7 тыс. жителей сдались на милость победителя. Затем имперские войска подошли к столице, засыпали крепостной ров и забросали город камнями из осадных орудий. Юный князь явился в имперский лагерь, умоляя принять капитуляцию, но главнокомандующий дал сигнал к приступу, и с Гаочаном было покончено.
884
Бичурин Н. Я. Собрание сведений…, Т. II. С. 291; Liu Mau-tsai. Die chinesischen Nachrichten…, S. 723.